Лето 1985 года. Эстония. Отпуск, никакой суеты и вдруг— «Ситковецкого вызывают на Главпочтамт». В чём дело? Группу
«Автограф» приглашают принять участие в передаче «Телемост: США — Англия — Москва», плюс — сняться в передаче «Песня-85».
— Вечером я сел в машину, в восемь часов утра — Москва,— рассказывает Саша Ситковецкий,— заскочил домой, принял душ,
помчался на телевидение. Там пытался разобраться; что же нам предстоит! Полная неразбериха. Мне называют громкие имена
американских и английских рок-музыкантов, которые будут выступать, но толком объяснить ничего не могут. Потом
появляется американский импресарио и объясняет; будет грандиозный международный концерт в помощь голодающим народам
Африки под названием «Лайф Эйд». Мы начинаем понемногу понимать, что нам предстоит, но когда в три часа дня заработал
телеэкран в Останкинской студии и мы увидели огромную сцену, битком набитый стадион «Уэмбли», тут мне стало, честно
говоря, плоховато; я представил себе, что через три часа нам выходить «живьём» в эфир, на аудиторию почти в два
миллиарда человек… Без нескольких минут шесть Лондон «дал добро» для Москвы — мы заиграли и увидели себя на огромном
экране, установленном на «Уэмбли». Мы выложились как могли. Так старались, так хотели показать наше отношение к
происходящему, что ушли со сцены совершенно мокрые…
После этой передачи появилось чувство, что произошло что-то очень важное в жизни. И я думал: как хорошо, что всё
сложилось именно так, как сложилось… С чего всё началось лично для меня? С детства учился играть на скрипке. Не учиться
играть просто не мог, так как отец, дед, дядя были скрипачами. Но, несмотря на генную связь, всё окончилось крахом — я
разбил скрипку.
Когда поступил в университет, понял: разбил зря. Вскоре после «скрипичной трагедии» в доме появилась акустическая
гитара. Мне привезли из Ленинграда жутко дефицитный в то время звукосниматель; гитара была подключена к усилителю
«Ригонда», и с этого времени, можно сказать, начался рок — «Битлз», «Дип Пёрпл», «Урия Гип»…
Я познакомился с ребятами из «Аэропорта»; Крисом Кельми, Андрюшей Давидяном, Игорем Окуджавой, Юрой Титовым — так
родилась группа «Високосное лето». Шёл 1972 год. Мы исполняли песни «Лед зеппелин» и «Гранд Фанк Рэилпроуд». В 1973
году в группу приходит из «Машины времени» Александр Кутиков, а на танцах в Люберцах мы находим Толю Абрамова. Я считаю
этот состав наиболее сильным в «Високосном лете», потому что с приходом Кутикова, опытного музыканта, изменилось
направление творчества всего коллектива. Он принёс то, чем была сильна «Машина Времени»: идею восприятия мира через
свою, собственную, выстраданную музыку, свое творчество.
— …В 1979 году ансамбль изжил сам себя. Никакой трагедии не было. Просто мы все поняли: в этом составе нам уже ничего
интересного создать не удастся. В 1979 году я начал подбирать музыкантов для новой группы. Вскоре образовался
постоянный «костяк» — я, Леня Гуткин (бас-гитара), Лёня Макаревич (пианист из консерватории), Володя Якушенко. В этом
составе мы начали репетировать, но быстро поняли: не хватает певца. Крис Кельми, который к тому времени ещё не
определился, вновь возвращается в коллектив и приводит с собой певца Серёжу Брутяна, мы репетируем полгода — и получаем
приглашение на тбилисский фестиваль. К тому времени группа уже обрела название — Автограф, собственное лицо,
своеобразие.
Фестиваль дал нам всё. Если «Машина времени» и «Магнетик Бэнд» только укрепили свои лидирующие позиции,
мы прыгнули «из грязи в князи». О нас появилась информация в прессе, на телевидении, радио. Для шестерых самодеятельных
музыкантов это было нечто новое. В 1980 году мы становимся артистами Москонцерта — к тому времени в этой организации
не было ни одной рок-группы. Можно сказать, что сезон 1981/82 года — золотое время: любимая работа, готовая программа,
гастрольная поездка по стране. Все было замечательно. В 1983 году мы решили участвовать в конкурсе артистов эстрады. Э
то, прямо скажу, отчаянное решение было принято потому, что если в начале восьмидесятых рок-музыка ещё как-то
развивалась на профессиональной сцене, то в 1983 году началось «закручивание гаек»; на одной популярности в этих
условиях далеко не уедешь.
Мы получили вторую премию. Что это дало? Очень многое. Лауреатство помогло отстоять позиции группы от нападок и
отправиться на гастроли в Болгарию. У нас была некоторая популярность в Союзе, но в Болгарии, как вы сами понимаете,—
полный ноль. На первых концертах в зале собиралось человек сорок. На последних — аншлаг. Мы открыли перед болгарами
нашу рок-музыку, о существовании которой они, естественно, не имели никакого понятия. Но главное — открылись глаза и у
Госконцерта, где наконец поняли, что «длинноволосых рокеров» можно пускать за границу. Был определённый успех, привезли
мы и деньги какие-то. Как я понимаю, это повлияло на дальнейшие гастрольные планы Госконцерта.
Мы посетили с концертами много стран. Принимали нас по-разному, но одно было ясно: советская рок-музыка
конкурентоспособна, Дома мы, увы, постоянно находимся под давлением, то есть всё время приходится оправдываться за
свой репертуар, внешний вид и так далее. За рубежом — совсем не так. Там на нас смотрят как на рок-звёзд (заслужили мы
это или нет — это уже другой вопрос). И выясняется: то, чего порой стесняются здесь, в других условиях (при непременном
условии талантливости сделанного) может пользоваться «спросом» на международном рынке. Итак, Канада. Туда мы ехали уже
умудрённые опытом и были готовы представлять советскую рок-музыку на фестивале «Рандеву-87». Но для нас даже важнее
самого фестиваля стали выступления с сольным концертом в Монреале в зале «Спектрум». Это престижный рок-клуб, где
проверяются на состоятельность все, кто приезжает в Канаду на гастроли. С этого клуба начинали свои гастроли по стране
Стинг и Питер Габриел. Так что — комментарии излишни.
Монреальский зал «открылся» для нас совершенно неожиданно. Дело в том, что мы по программе должны были выступать только
в двух гала-концертах.
Но выяснилось, что интерес североамериканцев к нашей рок-музыке (я не имею в виду «Автограф»)
чрезвычайно велик. Для них понятие «советский рок-музыкант» всё равно, что «горький сахар», «сухой дождь», то есть у
них, при всей доброжелательности, очень искажённое представление о нашей культуре. Поэтому после гала-концертов
импресарио предложил нам остаться и дать сольный концерт в зале «Спектрум». Мы, честно говоря, здорово перетрусили,
поскольку там собираются люди так или иначе причастные к «кухне» рок-музыки. Однако искушение проверить свои силы было
великое — согласились.
Нас вначале рассматривали как зверей в зоопарке, но после первой песни мы поняли: зал — наш.
Четыре раза вызывали на «бис»… говорю это не ради хвастовства. Главное — мы поняли, что при умелом построении программы,
грамотном исполнении успех у советских групп может быть практически в любой стране мира. Только нужно им дать
возможность. Мы были окрылены выступлением. Пресса на следующий день отозвалась весьма благосклонно, потому что для
неё наш успех был тоже в какой-то мере сенсацией. На следующий день — ещё концерт в квебекском Дворце спорта «Колизей»
вместе с канадской группой «Глас Тайгер» (которая в то время занимала первое место в хит-параде по Канаде и девятое —
по США) и группой «Чикаго» (которую, думаю, представлять настоящим любителям рока нет надобности). Мы строили планы,
мечтали о встречах с музыкантами, ставшими легендарными. Но вышло всё иначе. Когда мы подъехали к «Колизею», сразу
бросилось в глаза огромное количество полицейских машин. Нас подвезли к специальному входу, на дверях было написано:
«Автограф» — люди с переносными рациями провели нас по коридору до артистической, где был накрыт шикарный стол.
Но вот мы в зале. Да, такого обилия незнакомой аппаратуры ужасающего размера и количества мы никогда не видели, хотя не один
год работали на сцене, интересовались новинками в музыкальном деле, выступали на международных фестивалях… «Что это
такое?» «А зачем это?» — незаметно подталкивали мы друг друга плечами… Я намеренно так много об этом рассказываю,
потому что «Автограф» — первая группа, которая попала на один концерт с западной группой экстра-класса. Тут-то и
выяснилось, что мы даже плохо себе представляем, в каком «каменном» веке, судя по музыкальной аппаратуре, находимся.
Не только «Автограф», но вообще советские рок-музыканты. И главное — не по своей вине. Ведь техника даёт возможность
максимально проявить свой талант. Будь такая аппаратура у нас, или у «Машины времени», или у любого другого ансамбля,
мы бы сделали гораздо больше.
У каждого есть своя сверхзадача. В чём она для музыкантов «Автографа»? Мне кажется, стать
конкурентоспособными на международной сцене. Это касается и аудиозаписи, то есть нужна пластинка, которая бы
пользовалась спросом, например, в Англии, и видеозаписей, которые были бы интересны в других странах мира, и программы
со всем необходимым антуражем. Чтобы этого добиться, нам не нужно менять свой стиль, ломать себя. Однако современное
музыкальное оформление просто необходимо: от аранжировки композиции до театрализации программы. У нас очень много новой
музыки, написанной в традиционном для нас ключе, и, думаю, с этой музыкой можно работать, только не надо забывать, что
на дворе 1987 год, а за ним будет 1988-й и так далее…
Подготовил
Евгений ФЁДОРОВ