Самой громкой новогодней музыкальной сенсацией 30 лет назад стала группа «Машина времени». Под занавес "Голубого огонька" в ночь с 1980-го на 1981 год новогодний эфир единственного вещавшего советского телеканала был неожиданно взорван рок-боевиком "Скачки". Общественный резонанс от появления «Машины времени» в официальном телеэфире мог сравниться тогда разве что с новостью о пришествии инопланетян. "Это было совершенно поразительно", — говорит поэт, композитор и бессменный лидер "МВ" Андрей Макаревич, который по просьбе "МК" вспоминал дела давно минувших рок-дел.
— Андрей, стоит, видимо, пояснить сегодняшнему читателю, что поразительность и неправдоподобность новогоднего телесюрприза 81-го года объяснялась тем, что рок-музыка официально считалась тогда крайне вредоносным проявлением загнивающей западной культуры на здоровом теле социалистического реализма…
— На самом деле на телевидении в те годы были люди, которые очень хотели, чтобы «Машина времени» и другие рок-команды попадали в эфир, но эти люди, к сожалению, парадом не командовали. Их усилий хватало на то, чтобы нас снимали в каких-то программах, и снимали много, это доходило по последнего просмотра (перед утверждением программы к эфиру), то есть до тов. Лапина (тогдашнего руководителя советского телевидения), который органически не выносил подобную музыку. И нас из эфира, разумеется, благополучно выбрасывали.
— Как же пробились ваши "Скачки"?
— Этого до конца так никто и не понял. До этого нас уже один раз показывали — с песней "Ах, что за луна", — но самой группы в кадре не было, были только танцующие люди. А тут пару раз даже Кутикова крупным планом показали.
— Сознание телезрителей это сильно потрясло — люди с гитарами, барабанная стойка, все эти позы, настоящая рок-эстетика! Хотелось себя ущипнуть — мол, взаправду ли все это, наяву ли?!
— Это были новогодние съемки в "Останкино". Снимали две песни — "Скачки" и "Никитский ботанический сад". "Сад" редактура "зарубила" сразу — из-за текста. Видимо, это и спасло "Скачки".
— Какая реакция была после эфира? Вы были на седьмом небе от счастья?
— Ну конечно. Нам оборвали телефон. Это было действительно большое событие — и для нас, и для телезрителей, которые тогда очень обостренно воспринимали такие вещи. Сейчас как-то странно и смешно об этом говорить.
— Видимо, сыграла роль и некая кратковременная оттепель после московской Олимпиады-80, во всяком случае, в том, что касалось популярной музыки. "МК", например, больше года печатал в музыкальном параде "ЗД" (предшественник нынешнего хит-парада) ваш "Поворот", который официально не звучал нигде в эфире. Люди слушали такую музыку только на магнитофонах.
— Да, было короткое время, когда власти не обращали внимания на ваш хит-парад. Помню, как меня привезли 31 декабря с аппендицитом в Склиф прямо с концерта, а когда Кутиков пришел меня навещать, то принес вместо апельсинов "МК", где "Поворот" был на первом месте в "ЗД" и продержался потом во главе списка еще полтора года. Кажется, этот рекорд так никто и не побил.
— Это правда — никто! Но вскоре цензура опомнилась и запретила упоминать «Машину времени». В списках остались только Пугачева с Леонтьевым, и то — с оговорками, а главному редактору "МК" впаяли партийный выговор от КПСС. Потом о вас снова разрешили писать, но упоминать позволялось только "вокально-инструментальный ансамбль под управлением Андрея Макаревича". Никакой «Машины времени»!
— Невозможно все это сейчас объяснить нынешнему молодому поколению и, я думаю, бессмысленно. Это очень давно кончилось, и слава богу.
— Однако в уходящем году тема взаимоотношений рок-музыкантов и власти неожиданно опять актуализировалась — в силу известных событий и реакции на них. И этот забавный, с налетом сюрреализма, диалог Шевчука с Путиным, и встреча в "Ритм Блюз Кафе" с Медведевым, в которой и ты принимал участие, и ваше письмо в поддержку Ходорковского. Что за рецидив?
Или симптом? — Честно сказать, я не очень за всем этим слежу. Считаю, что главная наша задача — заниматься тем, чем мы занимаемся. Безусловно, любой человек, гражданин страны, может выражать свое отношение к происходящему. Музыкант может это делать, помимо прочего, теми средствами, которые ему даны. Напиши такую песню, чтобы ее все услышали и все запели. Считаю, это — главное, по крайней мере для меня. А хождение на митинги? Я совершенно не против митингов, но я сам на них не хожу. Не могу отделаться от ощущения, что в этом есть некая доля самопиара.
— Тем временем социальный протест, который прежде считался репутационным "коньком" русского рока, ныне подхвачен, как упавшее знамя, не столько молодыми рок-музыкантами, сколько рэп-исполнителями.
— Это нормально. Рэп как музыка молодого поколения занимает именно ту нишу, которую занимал рок 20—30 лет назад.
— Не жаль?
— Это естественный процесс. Человек рождается, взрослеет, стареет и потом умирает. Естественный жизненный цикл. Что плакать по этому поводу?
— Как будешь встречать Новый год?
— Еще не знаю. Я не придаю какого-то большого значения этому празднику. Не люблю ничего обязательного, люблю, когда праздник бывает сам по себе, а когда это что-то всенародное, меня это не очень радует. Счастье нельзя запланировать.
— Тем не менее здоровья и счастья тебе в новом году!

Материал: Артур Гаспарян
газетная рубрика: ЗВУКОВАЯ ДОРОЖКА