Вчера Константину Никольскому исполнилось 50 лет. И хотя ныне нас окружает мир совсем иных звуков и смыслов, сей факт «ЗД» с полным правом может назвать красной датой рок-календаря с точки зрения нетленки, или, как еще говорят, непреходящих ценностей.
Сказка Ганса Христиана Андерсена "Соловей" начинается дословно с фразы: "О несчастных и счастливых, о добре и зле" (что-то там соловей поет). С такой же строчки началась первая песня Константина Никольского "Музыкант", написанная в 1971 г. Ему было 20. Знаменитый же сказочник даже не предполагал, сколь неожиданной окажется реинкарнация его творческого наследия, равно как и последствий этого. Константин Никольский стал рок-легендой и рок-звездой, а его песни — символами хоть и ушедшей, но целой эпохи зарождения и становления здешней рок-культуры. Да не утомит небольшое перечисление из его рок-багажа: "Один Взгляд Назад", "Зеркало Мира", "Ночная Птица", "Поиграй со Мной, Гроза", "В Моей Душе Осадок Зла", "Я Сам из Тех..." — монументальнейшие хитяры своего времени, до сих пор вызывающие душевный трепет и усладу.
Удивительно, но при весьма культовом историко-рок-н-ролльном статусе г-н Никольский совершенно не отличается неуемной плодовитостью, свойственной многим его коллегам из легендарного рок-поколения 70-х. Он уж десять лет почти в буквальном смысле поплевывает в потолок, прекрасно нежась на лаврах прошлого, лишь переиздавая и ремикшируя былое. Песня "Спи, Душа Моя", написанная еще в 1991 году для альбома "Я Бреду По бездорожью", оказалась на сегодняшний день... последней. С тех пор Никольский сочинять бросил. “Новые песни пишет тот, у кого плохие старые”, — говорит он. Стесняться или комплексовать, по его мнению, тут нечего. "Я сначала был автор, но сам не пел. А сейчас я — исполнитель собственных песен, — поясняет музыкант. — Я думаю, для автора песен восемь–десять настоящих — очень хороший багаж. Если во времени остается хотя бы одна — уже хорошо". А больше, мол, и не надо.
При этом перипетии его музыкальной карьеры продолжают волновать рок–историков и рядовые фанатские умы. Посему, в связи с юбилеем, видимо, не повредит освежить в памяти наиболее судьбоносные моменты этой истории.
Песни Никольского стали известны в Москве задолго до появления группы «Воскресение». В 70-х он играл в «Атлантах», «Цветах» — у Стаса Намина, «Фестивале» — у Максима Дунаевского, но подлинная слава, разумеется, пришла в 1981 году, когда вместе с Алексеем Романовым, Андреем Сапуновым и Михаилом Шевяковым он стал играть и петь в группе «Воскресение». Группа быстро обрела статус культа, а совместно нажитый репертуар воспринимался публикой как единая и неделимая творческая субстанция. Поэтому известие о распаде «Воскресение» породило ужас и смятение в рокумах. Никольский собрал собственный коллектив «Зеркало мира», а спустя несколько лет начал работать сольно. Сопровождающий ансамбль названия не удостоился. Цезарю — цезарево.
Пытливые меломаны до сих пор не могут пережить отказа Никольского войти в состав реанимированного в 1994 году «Воскресения». Увы, единственная совместная репетиция так и не увенчалась объединением усилий. «Воскресение» возродилось в составе А. Романов — Е. Маргулис — А. Сапунов — М. Шевяков и пошло своею дорогой, а Никольский пошел своей. Результатом того саммита рок-легенд стала также договоренность о четком разграничении репертуарного наследия по авторскому принципу, что до сих пор оставляет тяжелый осадок в сознании болельщиков, льющих слезы по золотым временам того «Воскресения».
— С Романовым никакой конкуренции не было и нет... У него — слова и музыка, у меня — слова и музыка. Нам делить-то нечего с Лешкой... — скупо поясняет нынче юбиляр. А вообще, прессу он своим вниманием не очень жалует.
— Мне давно неинтересно прорываться в звезды рок-н-ролла, — объясняет Никольский. — Сниматься для этого в телешоу, раздавать интервью направо и налево... Когда-то это было актуально, но под разными предлогами мне отказывали. Так зачем мне все это сейчас?
Может, оно и верно, а подлинным интервью с музыкантом и поэтом, похоже, остаются его созерцательные баллады, которые с годами, может, и потеряли сиюминутную остроту, зато приобрели философскую глобальность. А с расстояния, как известно, лучше видится действительно большое и великое.
С юбилеем, Константин Никольский!

РЕДКОЛЛЕГИЯ «ЗД»