2 февраля в БКЗ единственный концерт Константина Никольского. Первого февраля Константину Никольскому «стукнет» 50 лет! Полвека с гитарой в руках, потому что если кто-то родился в рубашке, кто-то с золотой ложкой во рту, то Никольский – с инструментом. Первую гитару еще в детстве подарил ему отец, и с тех пор судьба мальчика была решена. И надо сказать, что писать песни - лучшая судьба из всех возможных. Случается, люди спрашивают: «А кто такой Никольский?» - тогда достаточно напеть им: «время, когда радость меня любила…» – и все сразу радостно кивают головами: «О, да! Да, знаем!» Еще бы: у Никольского все песни такие, запоминающиеся. «Мой друг художник и поэт», «О лютой ненависти и святой любви…» Стоит вспомнить строчку из песни – как сразу в памяти возникает и мелодия… Короче, что ни песня – то шедевр.
Упрекнуть Никольского можно только в одном: что мало новых песен. Но на это у него давно заготовлен ответ: а разве старые плохие? Свою последнюю песню он написал в начале 90-х. Но это не значит, что он сейчас не пишет - просто требования к самому себе и песням унег достаточно высоки: «Я должен предлагать товар, который мне бы самому нравился. Вот когда я смогу сказать себе: «Ай да Костя! Молодец!» «Хорошая получилась песня! - тогда можно будет запускать в производство.»
Вам это ничего не напоминает? «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»- но это так, кстати. А в принципе, верно: песен-однодневок миллион, а таких, что на века – единицы. Естественный отбор – он и в музыке отбор. Вот Никольского не только «радость любила» (да и любит), а и не одно поколение слушателей. Значит, с отбором все в порядке. Его песни можно слушать часто, можно сказать - бесконечно, настолько они органичны и жизненны. В меру – задумчивы, в меру – философичны, в меру лиричны. Все это вместе составляет некую притягательную гармонию, от которой балдеют все. Раньше его песни «бацали» в подворотнях «трудные подростки», в начале 90-х увлекались ими «братки». Оказывается, они хорошо помогают в трудных ситуациях. Даже на концертах к Косте подходят попсовые певцы и с благодарностью жмут руку: «Мы а вашей музыке выросли!» Константин только удивляется: что ж они сами-то такую дрянь исполняют?
- Кстати, смысл некоторых своих текстов я сам стал понимать только с возрастом, - признался Никольский. Помните, как Моцарт небрежно бросил Сальери: «Мне ночью не спалось, и я набросал две-три строчки…» Так и у Никольского: вроде бы всего «две-три строчки», но какие!
А если вспомнить о творческой биографии Константина Никольского, то она пестра и заковыриста.
В 16 лет начинал у Юрия Айзеншписа гитаристом в «Атлантах». Потом были «Цветы» Стаса Намина. Потом – «Воскресение», один из самых ярких этапов в его жизни, хоть он и занимался ею около двух лет и ушел «с легким сердцем», как он сам признается. 70-е прошли под знаком Никольского, которого называют даже «голосом поколения».
Еще в его жизни были: ансамбль «Фестиваль», с которым работал Максим Дунаевский, «Галактика», «Зеркало мира»… Некоторые группы, например, «Аракс», просто просили у нег песни и играли их.
Его музыку исполняли на танцах, в клубах… Это целая музыкальная эпоха, оставившая серьезный след в нашей культуре.
Но эпоха ушла – а Никольский остался. Если еще задуматься о том, что его популярность основана исключительно на нем самом, на его песнях – то это и вправду уникальное явление на нашей сцене. В группах – сплошные перестановки, один ушел, другой пришел, смены солистов, барабанщиков и гитаристов… А он – сам по себе, и ни от кого не зависит. Даже от публики, потому что имя Никольского всегда собирает полные залы, даже БКЗ. - Я на эстраде больше 30-ти лет, - говорит сам Никольский. – Как видите, до сих пор в форме. Кто еще из рокеров может похвастаться этим?
Возможно, «секрет успеха», как говорят сегодня – в «искре божьей», которая явно не обошла его стороной, возможно – в постоянной работе и творческом поиске, возможно – в профессионализме, который тоже есть талант плюс труд. На Никольского в свое время произвел сильное впечатление Евгений Мравинский: на киностудии, где он тогда работал, снимали фильм о его оркестре. «Как Мравинский работал с музыкантами! – рассказывает Никольский. – Как они его понимали! Например, он говорил: «Сыграйте так, будто к запястью прикасается острым концом мягкая кисочка». Оркестранты играли – и я ощущал эту кисочку на запястье. Для меня с тех пор такие ощущения остаются одним из важнейших признаков мастерства музыканта, какую бы музыку он ни исполнял». Можно сыграть точно по нотам, это не так уж трудно, но ни у кого такая игра эмоций не вызовет.
У музыканта должна быть своя маленькая кисточка с острым концом!» Лучше не скажешь!