В ожидании интервью с Николаем Фоменко нас запустили в его кабинет – небольшой для амбициозной компании «Маруся моторс», которую возглавляет артист, гонщик и «автомагнат». На гостевом столе лежало его письмо об участии «Маруси» в тендере на изготовление лимузинов для первых лиц государства. Не сказать чтобы это было сенсацией – о том, что Фоменко будет делать авто для Путина, говорят уже недели две… Совершенно не верится, что песни хозяина этого кабинета когда-то распевала вся страна и уже через пару дней он будет выходить на крупнейшие площадки – без сомнения, с аншлагом: бит-квартету «Секрет» исполняется 30.
ПОСЛЕ ЭТИХ КОНЦЕРТОВ «СЕКРЕТА» БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ
– Николай, когда вас хотят кратко представить, обычно говорят «шоумен». Вам нравится такое определение?
– Это связано, прежде всего, с безграмотностью тех людей, которые пустили в оборот это слово в начале 90х. Его не существует ни в одном языке мира. Что оно означает, я хотел бы узнать? Вот клоун, работающий в цирке, шоу мен? Или, например, ведущий в цирке – он шоумен?
– А как бы вы себя представили?
– Мне вполне достаточно словообразования «Николай Фоменко». И всё.
– Я, собственно, к тому, что обозначить род ваших занятий парой слов уже давно невозможно. Несколько лет назад вы были одновременно и музыкантом, и театральным актером, и телеведущим, и гонщиком, и бизнесменом…
– Сегодня у меня график такой же тяжелый, просто из него исключены все аспекты, связанные с шоу-бизнесом. Потому что в моей жизни его нет, этого шоу бизнеса, слава тебе Господи. Ну, есть еще автомобильный спорт, есть «Формула-1», как вы понимаете, есть бесконечное количество работы с западными поставщиками. В общем, перелеты как были, так и есть – ничего не меняется.
– Как часто вы сейчас подходите к микрофону как певец?
– Вообще не подхожу. Последнее, что я делал – записывал Коровьева в опере «Мастер и Маргарита» по просьбе Александра Градского. Это была очень интересная, длинная работа и очень, на мой взгляд, неожиданная. Это было лет пять назад.
– А юбилейных концертов «Секрета» разве не было пять лет назад?
– Были. Один или два. Но, вы знаете, это такое отдаленное отношение к «Секрету» имеет. В этот раз я хотел, чтобы у нас было все по-другому. Дело в том, что после этой серии мы играть больше не будем, то есть на сцену, наверное, вместе уже не выйдем… Хотелось сделать по-другому, но не особенно получилось.
– И как же по-другому?
– Мне хотелось записать новый альбом. И мы даже написали несколько песен, но определенные обстоятельства и творческие разногласия не позволяют некоторым участникам коллектива утруждаться самим. Они считают, что можно с высоты своего положения просить наемных музыкантов кое-что делать. А из-за этого пропадает вся энергия. Ну и масса творческих вопросов. В общем, я не устаю повторять гребенщиковские слова: «Гитаристы лелеют свои фотоснимки». Так вот, я не тот гитарист, который лелеет. Ну, был и был. Тем более выросло поколение людей, которые представления не имеют ни о каком «Секрете». И не такое уж это было величие, чтобы…
– Ну ладно вам, Николай! Гремели же!
– Да кто только не гремел! Копните каждое десятилетие и найдете того, кто гремел! Так что ж теперь, одни юбилеи будут без конца?
– А кто песни-то написал?
– Новые? Ну, мы с Максимом, как обычно. В обычном стиле. Я – куплет, он – мидл, он – куплет, я – мидл. По телефону все это. Как и раньше было. Но энергетика другая совсем. Раньше и слова вместе писали, а сейчас только музыку, и на нее уже готовый текст идет из головы, сам. Легко, не так, как раньше. Мы за три недели номеров 8 написали или больше. Быстро и, честно говоря, предсказуемо.
– Скучно? Неинтересно?
– Вот мне было бы интересно сыграть сейчас эти концерты вчетвером. Но этого не случится, будет стоять эстрадный оркестр, целая такая халабуда. Это уже скучно.
ИСКУССТВО РОЖДАЕТСЯ НА ФОНЕ ЗАПРЕТОВ
– Десять лет назад как раз Максим написал песню «Ничего не исчезает», которая стала просто бомбой…
– У меня сомнения, что эта песня – бомба. Давайте будем называть вещи своими именами.
– Она попала в ротации.
– Давайте будем честными: ротации организовываются. Бомба – это Satisfaction. Вот это бомба, понимаете? А у нас новые песни вряд ли будут бомбами. Сегодня вообще не время для песенных бомб. Другая совсем коллизия на планете.
– Время каверов?
– Да нет. Достучаться до эмоциональной составляющей любого человека сейчас гораздо сложнее, потому что он не настолько восприимчив, как 20 лет назад. И искусству приходится сложнее. Вот сегодня песня прозвучала, а завтра ее уже забыли. Это естественно для сегодняшнего дня. Поэтому говорить о том, что песня была бомбой – ну пройдите по улице и задайте вопрос: чья это песня и знаете ли вы такую песню? Вот песню «Валенки» или Гимн Советского Союза еще как-то…
– А с чем связано, что люди стали такими невосприимчивыми?
– После нашей последней революции, в эпоху вседозволенности люди более высокой городской культуры позволили себе интеллигентно не бороться за очевидные вещи. Это естественная ошибка, которая происходит во все времена – от Вавилона до сего дня. И конечно же на эти места ступили те люди, которые… Ну, представьте себе: одно дело, когда вкус формируют Яншин, Грибов или Смоктуновский, а другое дело – Пупкин, Васькин и Тютькин. Вот такая разница. Поэтому и спрашивают: «Вам нравится, что вас называют шоуменом?» Назовите хоть горшком – только в печку не ставьте.
– Слушайте, но вы же в 90-е на ТВ в числе прочего вели, скажем, телеигру на раздевание «Империя страсти», про которую, правда, потом говорили, что это было такое ваше «фи» теленачальству… Где тут Яншин и Смоктуновский?
– Нет, про «фи» теленачальству – это слишком примитивно, я просто пытался делать вещи, которые тогда были неочевидны. Я был намного моложе, у меня восприятие было максималистское. Занимался тем, чтобы быстрее сдвинуть с места наше общество, которое было на тот момент еще зажато и очень скованно. Но сегодня мы понимаем, что у этой зажатости были определенные плюсы. Как в английском обществе скованность дает возможность состояться такому явлению, как панк-рок, например, или Beatles, или Rolling Stones. На фоне запретов, в которых существует английская молодежь, жесткой воспитательной системы им хочется бунта, и среди этого бунтарства, конечно же рождаются величайшие предметы искусства. У нас то же самое происходило. Тоже все было зажато и все было нельзя. И сквозь это пробивались ростки настоящего. Но мне, когда я был молод, казалось, что надо быстрее продвигаться вперед. Это, конечно, ошибочная философия – сегодня это понимаю. Но тем не менее все нынешние утренние радиошоу – это то, что мы делали на «Русском радио» в свое время. Сейчас все это повторяют без конца, одно и то же получается. И конечно, не так ярко, как тогда…
У НАШИХ ЛЮДЕЙ ЗАЗАБОРНЫЙ МЕНТАЛИТЕТ
– Золотой состав «Секрета» когда-то поддерживал партию СПС…
– Нет, «Секрет» к этому не имел отношения. Я один участвовал в выборной кампании. Мы ездили и играли рок-н-ролл по стране.
– Ну вот, и через десять с лишним лет вы стали доверенным лицом…
– Нет, мне никто никогда не предлагал стать доверенным лицом Владимира Владимировича Путина! Откуда вы это взяли? Если вы видели по телевизору встречу с доверенными лицами, то меня там не было. На этих выборах я сделал ролик, в котором сказано все, что я думал, сделал его сам по себе и положил в Интернет. И всё на этом. Это была моя личная инициатива. Я не собирался получать ни ордена, ни медали…
– Да, но помните эту историю с Чулпан Хаматовой, которая тоже записала ролик в поддержку Владимира Владимировича? Не все поверили в ее искренность…
– Я был, есть и буду человеком, независимым в своих суждениях. Никто меня не обвинял в том, что я был неискренним в этом ролике. Я в принципе не участвую в публичной полемике, у меня нет на это времени. Я привык заниматься делом, а не обсуждать свои общественные настроения и взгляды. Что делать? Устаревшей модели человек.
– Когда вы покупали команду «Формулы1» Virgin…
– Ну, нельзя так сказать. Мы вступали во владение определенным количеством акций команды.
– Хорошо, но это стоило огромных денег. И вы заявили, что вам нужны спонсоры. Мощные, хорошие, национального уровня спонсоры.
– Пока их нет.
– До сих пор?
– Да. Но мы надеемся, что в этом году будем бороться за 8–9-е место. Вот посмотрите, как мы стали быстро ездить. А соотечественники наши живут настолько зазаборной жизнью и никак не хотят открываться миру, поэтому все обсуждения сводятся к тому, что вот, мол, они купили команд у… А мы европейская компания. «Формула-1» дает нам возможность открывать те двери в автобизнесе, которые до этого были для нас закрыты. Плюс наш вклад в положительный образ родины за рубежом. В «Марусе моторс» на 90% работают наши молодые русские ребята, это правда. Но все остальное – это, конечно, европейский статус и уровень.
– А вы верите, что слова «российский автопром» мы когда-нибудь будем произносить без цинизма и иронии?
– Я не ставил бы так вопрос. Вот до сих пор почему-то в обиходе у нас слово «иномарка». С чем это связано, не могу понять?
– С тем, что мы долгое время жили за тем самым забором: тут наше, а там – «ихнее»…
– Послушайте, мы уже полвека скоро будем отмечать, как живем без забора, к чему эти кривлянья? Другое дело, когда бренд «Маруся» станет таким же популярным, как «Феррари»? Мы, думаю, за 10 лет достигнем серьезного успеха. И это не будет связано с российским автопромом. Это все у нас такое совковое мировосприятие…
– Так ведь и у вас в самом бренде заложено слово Russia. Вы же сами именно на Россию пытались сделать акцент.
– Да не пытался… Да, «Russia – Маруся», есть такая игра слов. Мерседес – тоже женское имя. Порше – фамилия. Феррари – фамилия… Я бы хотел написать, конечно, «Фоменко» на машине, но это было бы избыточным с точки зрения нашей внутренней культуры.
– У нас государство все-таки пытается контролировать такие отрасли, как автопром, и в принципе заинтересовано в том, чтобы они развивались. Насколько ваша компания связана с государственными структурами? Вы встречались с президентом или с кем-то из правительства? Что вы обсуждали?
– Мне нечего рассказать вам. В настоящий момент «Маруся» является частной компанией. У нас нет ни копейки государственной. В данный момент мы участвуем в правительственном тендере, который носит название «Кортеж», на создание линейки автомобилей не только для государственных чиновников, но и для коммерческого использования. Premium и Luxury класса. Но не мы одни, там достаточно большое количество компаний участвует, и неизвестно, кто выиграет и что понравится руководству, что оно выберет.
– Когда результат огласят?
– Мне кажется, к концу мая уже все будет понятно.
– Насколько я понимаю, речь идет, в том числе об автомобилях для первых лиц?
– В том числе да.
ПРЕКРАСНО ОБЩАЮСЬ С БЫВШИМИ СУПРУГАМИ
– Ваша узнаваемость как артиста помогает вам в бизнесе или мешает?
– К большому счастью, в бизнес-сообществе этот шлейф лет пять уже как исчез. Западные партнеры что-то слышали о том, что я в России некий поп-стар, но знают об этом очень опосредованно. Ну, представьте себе, что мы знаем о каком-нибудь популярном, скажем, конголезском певце? А ведь наверняка сейчас в Конго есть какой-то популярный артист. В команде «Формулы1», конечно, видят, что мои соотечественники, которые приезжают на соревнования, узнают меня, но в общем сейчас этого артистического шлейфа уже нет. Начинать с ним было тяжело, конечно. Потому что: ну что может этот артист?
– Знаете, что народ ищет в Интернете про вас? На первом месте «Николай Фоменко жена», на втором – «Николай Фоменко «Маруся», на третьем – «Николай Фоменко национальность». Вас не смущает такой интерес населения к вашей жене, к личной жизни?
– Люди, которые увлечены массмедийным пространством, живут чужой жизнью – это нормально. Своя скудна, поэтому, естественно, они интересуются чужой. Но я не обсуждаю свою личную жизнь.
– Да, но у вас четвертый брак. Занятий в своей жизни вы тоже поменяли немало. Лихой жизненный ритм?
– Конечно, я в этом смысле не очень похож на стандартный образец: прекрасно общаюсь совсеми моими бывшими супругами, в той или иной степени. Дети все растут вместе, у нас отношения очень хорошие. Это важно для детей. Ничего похожего на грязное нижнее белье у нас нет, поэтому прицепиться тут не к чему.
– Да мы и не стремимся. А если говорить о ваших увлечениях и пристрастиях, есть Что-то еще из нереализованного?
– Есть. Я решил вышивать.
– Вы шутите.
– На самом деле моя мечта – взять подиум в «Формуле-1», и, когда будет первый подиум у «Маруси», я хочу находиться на капитанском мостике команды. Хочу запустить все те восемь проектов различных моделей автомобилей, которые у меня сегодня уже готовы, выпустить их в продажу. И в принципе на этом хотел бы остановиться. Потому что я очень люблю читать и хочу иметь для этого больше времени, чем сейчас. Мне приходится сейчас рано-рано просыпаться для того, чтобы почитать, и ночью долго не засыпать. И больше ничего не хочу. Вряд ли я могу удивить своих детей и внуков еще какими-то открытиями. Я уже многое совершил. Хуже или лучше, но действительно много сделал, поэтому… вышивать! Да. Бисером.
1962 – родился в Ленинграде в семье физика и балерины
1983 – 20 апреля считается днем рождения бит-квартета «Секрет»
1994 – начало телекарьеры: принят в команду «Гонок на выживание»
1996 – покидает «Секрет», после чего группа фактически распадается
2001 – играет с Андреем Паниным в спектакле «Академия смеха»
2007 – создал компанию Marussia и объявил о запуске мощного спорткара
Константин БАКАНОВ
фото
Андрея СТРУНИНА
