- Мы - шины времени (до 1973 года группа Андрея Макаревича действительно называла себя во множественном числе: "Машины времени"; так что игра слов в устах рок-фана с подобным стажем обоснована), вы - сокосное лето, - прошелестел, дыхнув портвейном, человек по прозвищу Слон... Он вошел в историю московского рок-н-ролла своими усами, присказками и анекдотами. Работал кем-то в техническом составе Театра имени Ленинского комсомола у Марка Захарова. Количество выпитого в те годы спиртного сыграло свою волшебную роль - Слон с годами совершенно не меняется, чем повергает в шок изрядно полысевших, потолстевших и порядком обезумевших от собственной музыки рок-н-ролльщиков.
Историческое определение расстановки сил на столичной рок-сцене двадцатилетней давности было дано Слоном в 1978 году в академгородке подмосковного города Черноголовка, где комсомольцы-интеллектуалы (в рамках подотчетной партийным органам работы с творческой молодежью и организации досуга напряженно думающего научного молодняка) проводили очередной рок-фестиваль: первое место за "Машиной времени", второе место - за "Високосным летом".
Как всегда, местный Дворец культуры был забит до отказа, а компетентное жюри возглавлял композитор Юрий Саульский, известный своими про-роковыми настроениями (во многом благодаря своему сыну Игорю, игравшему в различных, популярных в те годы, рок-составах). Во всяком случае, когда возникала необходимость защитить какую-нибудь группу от нападок идеологических отделов многочисленных райкомов или чиновников министерств культуры, то обращались за помощью к Саульскому. Позже за "волосатых" заступался и известный советский композитор Мурад Магомедович Кажлаев, автор первого дагестанского национального балета "Горянка".
Пожалуй, без поддержки культоргов академгородков и крупных учебных заведений отечественный рок если бы не захирел совершенно, то развивался бы черепашьими темпами, превращаясь в маленького уродца с огромной головой и тонкими ручками-ножками. Вспомним Новосибирск, давший серьезный толчок развитию сибирского рока, и панка в частности... Традиции старого Казанского университета, взрастившего в свое время известных всему миру революционеров, были живы и в Московском энергетическом институте и в Авиационном институте. В 70-е годы рок-н-ролл был действительно сродни революции, в отдельно взятых городах и крупных населенных пунктах.
...Итак, 1978 год, Черноголовка. "Високосное лето" большой любовью у жюри не пользовались, хотя всеми силами старались произвести на вершителей судеб благоприятное впечатление. Уже тогда Александр Ситковецкий разрабатывал курс на карьеру профессионального музыканта и с упорством маленького носорога протаптывал тропинку к заветной цели. Однако прозападная направленность поэтическо-музыкального мышления вызывала у большинства "судей" аллергию. Действительно, психоделически-смурному "Похитителю снов", с драным балахоном и пассажами из "Yes" и "Genesis", трудновато было тягаться со знаменитой макаревической "Вся жизнь - телега, я еду в ней...". Здесь, наверное, было бы уместно провести параллель между творчеством "високосников" и их братьев по рок-оружию из Эстонии. Например "Mагнетик-бэнд" Гуннара Граппса. И те и другие уделяли основное внимание не социально-мессианской начинке песен, а скорее оттачивали композиционное решение и (по мере сил) исполнительское мастерство, отдавая приоритет музыке.
Первое место, естественно, получили "Машины времени". Товарищ Саульский отметил "интересный музыкальный материал" и "хороший исполнительский уровень" группы "Високосное лето" и попенял музыкантам за "оторванность в текстах от реалий сегодняшнего дня". Да, страшно далеки были от простого народа высоколобые "високосники"! Да и до развала группы оставалось чуть меньше года...
"Високосное лето" появилось жарким летом 1972 года... Над Москвой висел сводящий с ума смог - за кольцевой дорогой горели торфяные болота. Дышалось с трудом. В прямом и переносном смыслах. В просмотровом зальчике Госкинофонда группе приехавших из провинции кинодеятелей показывали "чуждого" "Беспечного ездока" с Фондой-младшим и Деннисом Хоппером. В обстановке строжайшей секретности. Провинциалы внимательно смотрят черно-белую плохонькую копию цветного фильма, поругивая в душе неумелую переводчицу, с трудом продирающуюся сквозь заросли неслыханного американского наркоманского сленга. Один кинорежиссер из Таджикистана понимающе улыбается, когда на экране появляются кадры галлюцинаций героев после приема ими ЛСД.
За год до этого жаждущие посмотреть ставший в Америке культовым фильм чуть было не разнесли по кирпичику столичный кинотеатр "Ударник": пронесся слух, что там будут показывать "Ездока" в рамках очередного московского кинофестиваля. В действительности же показали дурацкий фильм "Наездники" с красавчиком Омаром Шарифом в главной роли.
Образованные массы рвались к знаниям: читали появившийся самиздат, штудировали журнал "Иностранная литература", вылавливая там по крупинкам информацию о западной культуре в целом и о роке в частности. На станции метро "Киевская", в тупике (да и в других точках), отчаянные люди в джинсе бесстрашно менялись пластинками или "дисками", или, как их еще называли, "пластами". За что и были прозваны "дискоболами". Хипповали, как умели, под музыку "10 Years After", "Grand Funk Railroad", "Deep Purple" и прочего джентльменского набора, характерного для тех лет. Слушали и отечественный рок. Одной из самых-самых популярных и горячо любимых рок-команд Москвы того времени для будущих отцов-основателей "Високосного лета" была "Рубиновая атака", возглавляемая Владимиром Рацкевичем. "Рубины" на очень приличном уровне исполняли англоязычный рок-н-ролл (что абсолютно естественно для тех времен), в копейку "снимая" "Rolling Stones", "Kinks", "Nazareth".
В ранге дублирующего состава "Рубиновой атаки" в ту пору (1971 г.) выступала команда с удивительно мягким русским названием "Садко", ассоциировавшимся не с игрой на гуслях в царстве подводного царя, а с картинками на крышках огромных коробок шоколадных конфет. Там играли и пели: Крис Кельми (родился 21 апреля 1955 г.), не последний ученик по классу фортепьяно в музыкальной школе имени Дунаевского; на гитаре - Игорь Окуджава; еще на одной гитаре - Александр Ситковецкий (родился 5 апреля 1955 г.), в просторечье - Сит; на барабанах - Сергей Шевелев; на басу - некто Крылов. Этой компанией Рацкевич с товарищами были возведены в ранг непоколебимых кумиров, и, чтобы посмотреть на их выступление, наши герои как-то раз удрали даже с собственного выпускного бала, спустя ровно полчаса после начала торжества. В подъезде соседнего дома горе-выпускники лихорадочно стащили с себя парадные наглаженные костюмы и облачились в джинсы и майки, чтобы сойти на сейшене за своих. Тогда синяя линялая одежда негров с южных плантаций и заключенных тюрьмы "Синг-Синг" считалась ритуальной одеждой особой рок-н-ролльной касты.
Группа "Садко" не отставала от своего "рубинового паровоза" и играла столь любимые публикой западные стандарты. Их боевое крещение и большая часть последующих акций происходили в институте имени Курчатова, который долгие годы оставался центром московской контркультуры.
Однако "Садко" благополучно распался в 1972 году, и на его обломках появилась команда "Високосное лето", названная так (согласно легенде, которую, кстати сказать, поддерживают не все) Володей Рацкевичем. Крис утверждает, что в выборе названия участия не принимал. И это делает ему честь, ибо многие любят примазываться к благим деяниям прошлого...
В первом составе "Високосного лета" Крис играл на бас-гитаре и пел, Ситковецкий, помимо разработки голосовых связок, терзал гитару, Юрий Титов восседал за барабанами. Первое выступление группы состоялось в школе №5 на Кутузовском проспекте - в районе элитарном, заселенном, в основном, семьями работников ЦК КПСС и дипкорпуса. В "фирменной" рок-музыке местные номенклатурные детки разбирались неплохо.
Примерно через полгода в группе появилась еще одна, ставшая теперь уже легендарной, фигура - Андрей Давидян, обладающий приятным голосом, вполне подходящим для исполнения композиций "Rolling Stones", "Led Zeppelin", "Grand Funk", "Creedence Clearwater Revival". Под такую музыку люди танцевали, как говорят, до упаду, не ленясь тащиться из Москвы на какие-то дачные станции и полустанки, в невероятные клубы, войти в которые можно было по предъявлению тайно купленного кусочка обычной открытки с непонятным лиловым штампом на обороте. Кусочками заветного картона ловко торговали нанятые воротилами подпольного шоу-бизнеса расторопные мальчики. Иногда для антуража ангажировались хипы, которые переодевались в туалетах ДК в цветастые рубахи, увешивались бусами и исполняли в центре залов культовый хиповый танец, больше всего напоминавший раскачивание подгулявшим ветерком полевых ромашек.
В 1973 году состоялся первый приход в "Високосное лето" басиста Александра Кутикова, у которого случились творческие разногласия с "Машиной времени". Специально для Криса был куплен орган "Welt Meister" и несколько пересмотрен репертуар - зазвучали песни собственного сочинения, но на английском языке. И для уха привычней, и опять же хоть так использовать опыт, полученный при обучении в спецшколах! Титова за барабанами сменил Анатолий Абрамов, Давидян ушел. Пели втроем: Крис, Сит, Кутиков. Однако в таком виде "високосникам" удалось просуществовать недолго: Кутиков, все время терзаемый какими-то неясными желаниями, опять исчез, вместо него на бас-гитару пришел Павел Осипов, а петь начал Михаил Файбушевич. На "Високосное лето" обрушилась новая, но приятная напасть - повальное увлечение творчеством группы "Slade". Говорят, что в 1974 - 75 гг. они затмевали "Машину времени", обжигая публику хитами Нодди Холдера и его команды.
Примерно в это же время была заключена конвенция, аналогичная той, что существовала у детей лейтенанта Шмидта. Пять ведущих рок-групп Москвы - "Удачное приобретение", "Машина времени", "Високосное лето", "Аракс" и "Скоморохи" А. Градского - по обоюдному согласию поделили между собой рок-рынок и установили фиксированную таксу за выступление - 100 рублей. По свидетельству очевидцев, самым ловким штрейкбрехером всегда оказывался Шахназаров из "Аракса", который умел вовремя вынырнуть, согласиться на выступление за 60 рублей и ящик портвейна и "обос..ть малину" остальным... Вот несколько любопытных цифр, иллюстрирующих жизнь музыкантов того времени: хороший усилитель, по словам Уайта-Белова, гитариста группы "Удачное приобретение", мог обойтись в десять тысяч рублей, в то время как взнос за кооперативную квартиру, по его же словам, составлял около трех тысяч рублей...
К "високосникам" опять вернулся челночный басист Кутиков. А где-то на танцах в Мытищах отыскался мастер не очень громких барабанных палочек Валерий Ефремов. Именно тогда собрался "золотой" состав "Високосного лета": Ситковецкий - Кельми - Кутиков - Ефремов. Состав, наделавший впоследствии столько шума своим музыкальным эстетством в московских рок-кругах.