Пять выстрелов из пистолета, прогремевшие 8 декабря 1980 года в ночном Нью-Йорке, всколыхнули пушечной канонадой не только Америку. Они отдались в сердцах миллионов людей многих стран болью и потрясением, когда радиоэфир, как обычно, перегруженный разноязыкой информационной текучкой, вдруг на секунду замер, а затем разрядился трагической «молнией»: убит Джон Леннон!
Композитор, поэт, певец, один из создателей знаменитого английского ансамбля «Битлз», открывшего эру поп-музыки, был убит наповал у подъезда своего дома на манхэттенском Вест-сайде – в центральном районе города. За два месяца до этого, 9 октября, ему исполнилось 40 лет. Уже через несколько минут после трагедии, случившейся около 11 часов вечера по местному времени, к «Дакоте» – старинному, похожему на замок зданию в готическом стиле на 72-й улице, где Джон Леннон жил с женой Йоко Оно и пятилетним сыном Шоном, – стали стекаться людские потоки со всех концов взбудораженного американского «Вавилона». Чугунные ворота перед входом в сумрачный двор здания исчезли из виду – они были сплошь увешаны букетами цветов, открытками, фотографиями Леннона.
За свое пятилетнее пребывание в Нью-Йорке, где я работал в Секретариате ООН, мне ни разу не довелось быть свидетелем такой бурной и волнующей реакции людей. На моей памяти ни убийство голливудской «звезды» Шарон Тэйт, ни «уотергейтское» дело и публичная отставка президента Никсона, никакие другие драмы и трагедии не вызывали у американцев такого брожения, сумятицы и отчаяния, какое вызвала смерть Джона Леннона...

Вот как все произошло...

Трагедия, разыгравшаяся на Манхэттене и завершившаяся столь молниеносным фатальным исходом, вызревала не в Нью-Йорке. Нити новой «Вест-сайдской истории» тянулись в Гонолулу – столицу «райского штата» Америки на Гавайских островах. Для полиции и следственных органов Нью-Йорка обнаружить эти нити не составило никакого труда, ибо главный действующий персонаж трагедии – убийца Джона Леннона – сам во всем сразу и признался. Он даже не пытался бежать. Когда подъехала полицейская машина, он бросил пистолет на землю и спокойно произнес: «Я убил Леннона». Убийцу зовут Марк Чэпмэн.
В конце октября 1980 года 25-летний американский гражданин Марк Дэвид Чэпмэн, безработный, вошел в один из магазинов в центре Гонолулу и выразил желание купить пистолет. Владелец магазина навел в ближайшем полицейском участке справки и, удостоверившись, что его клиент не числится в «черных списках» уголовников и прочих правонарушителей, продал Чэпмэну оружие. Торговец не придал никакого значения (или сделал вид, что не придал?) тому, что Чэпмэн, как он указал в анкете при оформлении покупки, нигде не работал. Он, конечно, мог бы и полюбопытствовать: откуда у безработного деньги на приобретение пистолета? Но когда коммерческий дух оттесняет на задворки гражданские соображения – стоит ли дознаваться, откуда у покупателя деньги? Главное, чтобы они побыстрее перекочевали из его кармана в твой собственный – а дальше все трын-трава.
На тот факт, что будущий убийца Леннона числился безработным, не обратила внимания и гавайская полиция. Ее представитель заявил впоследствии корреспонденту агентства Ассошиэйтед Пресс, что приобретение Чэпмэном огнестрельного оружия было «обычной» процедурой, предусмотренной американскими законами.
Потом, уже в момент ареста, в карманах у Чэпмэна было обнаружено 2 тысячи долларов наличными. Эту сумму, по словам его адвоката Адлерберга, он «занял», чтобы по приезде в Нью-Йорк «сделать то, что сделал...».
Так или иначе, вооружившись пистолетом 38-го калибра, безработный гонолулец отправился на континент – в надежде, как потом строили догадки эксперты, «получить автограф» у одного из своих идолов, Джона Леннона? Звучит парадоксально. Но Чэпмэн действительно заполучил автограф экс-битла. Это произошло в день убийства. А за несколько дней до кровавой трагедии некоторые жильцы «Дакоты» и прилегающих кварталов заприметили «опрятно одетого, спокойного с виду» молодого человека в черной кожаной куртке, прогуливавшегося около фешенебельного дома на углу 72-й улицы и Центрального парка. Это был Чэпмэн. В руках у него была новая, выпущенная несколько недель назад пластинка Джона Леннона «Двойная фантазия». Дефилирование незнакомца перед воротами «замка» никого не удивило – ведь в «Дакоте» живет немало знаменитостей сцены и экрана, которых почитатели хотят увидеть воочию или взять у них автограф.
8 декабря в 5 часов после полудня Джон Леннон и Йоко Оно вышли из «Дакоты», направляясь в одну из звукозаписывающих студий. У ворот к ним подошел неизвестный молодой человек в черной кожаной куртке и, протянув диск «Двойная фантазия», попросил у автора автограф. Леннон расписался на альбоме и поспешил с женой к машине. В течение последующих шести часов Чэпмэн не отходил от «Дакоты», дожидаясь возвращения Леннонов. В 22 часа 50 минут к дому подъехал лимузин, из него вышли Джон и Йоко и направились через арку с массивными чугунными воротами к подъезду здания. В этот момент из темноты к ним шагнул человек в черной куртке – и выстрелил. Через несколько минут, когда Леннон был доставлен в расположенную неподалеку больницу Рузвельта, врачи сообщили, что он мертв.
Добровольно сдавшийся полиции Чэпмэн был направлен для обследования в психиатрическую клинику, а американская Фемида поспешила предъявить ему предварительное обвинение в «убийстве со смягчающими вину обстоятельствами».

«Голоса сверху»

Первые дни убийца невозмутимо отлеживался в отдельной палате нью-йоркской психиатрической клиники «Бельвю», куда к нему каждые 15 минут заходили дежурные врачи или полицейские, чтобы упредить возможное самоубийство. Потом его стали возить из клиники на судебное разбирательство. Чэпмэн, такой же «спокойный с виду», как и накануне совершенного им преступления, этакий «тихий американец», являлся в суд в окружении плотного кордона полиции и в пуленепробиваемом жилете – слишком много было телефонных звонков с угрозой расправиться с ним. Кстати, примерно полтора года назад Джон Леннон ассигновал для нью-йоркской полиции тысячу долларов на приобретение таких пуленепробиваемых жилетов...
Так вот, пока шло разбирательство по делу гавайского преступника, американские криминалисты и эксперты в области социальной психологии на страницах газет, по радио и телевидению ломали голову над возможными мотивами «необъяснимого» преступления, пространно рассуждали о «загадках» человеческой природы, а некоторые пытались найти какие-либо зацепки и «смягчающие обстоятельства» в биографии убийцы.
Биография Чэпмэна – не ключ-универсал к разгадке «дакотской» трагедии. Но в ней есть такие штрихи и обстоятельства, которые вкупе с определенными чертами характера преступника из Гонолулу в самом деле могут пролить какой-то свет на маниакальные действия этого человека. Так что с некоторыми моментами жизни Чэпмэна и его особенностями как личности имеет смысл познакомиться – это знакомство поможет нам лучше понять саму американскую действительность, которая способна порождать таких чудовищ, как убийца Леннона.
Марк Дэвид Чэпмэн родился в 1955 году в штате Техас в семье сержанта американских ВВС. В начале 60-х годов он учился в школе в Атланте (штат Джорджия), когда «Битлз» уже взмыли на гребне мировой славы. С 10-летнего возраста Чэпмэн стал заядлым битломаном. На предвыпускных школьных фотографиях он изображен с длинноволосой прической «а-ля битлз». Марк играл на гитаре в школьной рок-группе и все годы собирал пластинки «Битлз».
После школы Чэпмэн нигде не учился, у него не было определенной профессии. В период после окончания школы и до ареста у ворот «Дакоты» он много путешествовал в качестве «агента по делам азиатских беженцев». География его поездок включала Южную Корею, Японию, Гонконг, Таиланд, Ливан и Англию. Из Ливана Чэпмэн привез магнитофонную запись уличной перестрелки. Дома он прослушивал эту ленту по нескольку раз. По свидетельству очевидцев, она его «сильно возбуждала и одновременно наводила на него ужас».
С декабря 1979 года Чэпмэн устраивается сторожем в кооперативном доме «Вайкики» в центре Гонолулу. Управляющий кооператива Джо Бустаменте отзывался о Чэпмэне в самых лестных тонах. Это был «очень добросовестный работник, нормальный во всех отношениях», заверил он американского журналиста, взявшего у него интервью вскоре после трагической гибели Леннона. От управляющего репортер узнал несколько любопытных деталей, связанных с уходом Чэпмэна из «Вайкики». Во-первых, оформляя расчет, Чэпмэн заявил, что уходит с работы «по личным причинам». Во-вторых, он сказал, что сразу уезжает в Лондон. В-третьих (самая, пожалуй, любопытная деталь), в последний день работы в «Вайкики» (23 октября 1980 года) сторож Чэпмэн расписался в рабочем журнале не как «Марк Чэпмэн», а как «Джон Леннон». «Мы заметили это только тогда, – сказал Бустаменте, – когда у нас стали наводить о нем справки после смерти м-ра Леннона».
Рассчитавшись с «Вайкики», Чэпмэн, как уже упоминалось выше, купил пистолет, занял 2 тысячи наличными и, не объяснив толком жене, куда он едет, отправился через Тихий океан в самый большой город Америки, чтобы «сделать то, что сделал».
Фанатичное поклонение битлам и подражание им во всем переплетались в душе Чэпмэна с еще одной «неуправляемой» чертой – неотступной верой в бога, в «неземные силы». Один из его однокашников по средней школе вспоминал, что Марк стал «очень религиозным» еще в начальных классах. Позднее Чэпмэн сделался неутомимым читателем Библии. По словам приятеля Чэпмэна, работавшего вместе с ним в 1975 году в агентстве по делам азиатских беженцев, Марк время от времени приходил в ярость от фразы, произнесенной в шутку Джоном Ленноном еще в 1965 году: «Битлз» стали более популярны, чем Иисус Христос». Для Чэпмэна никого выше Христа не было. В ходе следствия по делу убийцы Леннона в руки полиции попал подписанный документ, в котором утверждается, что Чэпмэн услышал «голоса сверху» и что на убийство его «толкнул дьявол».
Есть еще один момент в биографии этого американца, который, несомненно, свидетельствует о ненормальности его психики. Чэпмэн признался своему адвокату, что дважды пытался покончить с собой. Первый раз мысль о самоубийстве пришла к нему, когда развелись его родители, второй – когда его покинула девушка, на которой он намеревался жениться. Чэпмэн был также активным наркоманом.

701-я жертва

Разумеется, биосоциальные пружины, подобные тем, что были заложены природой и обществом в Чэпмэне, не всегда толкают человека на преступление. У человека может трудно сложиться жизнь, может расшататься нервная система, но он не впадает в отчаяние, не уходит в фанатизм, не прибегает к «крайней психотерапии», как это сделал Чэпмэн. У Чэпмэна психика не выдержала – и он «успокоил» себя, разрядил напряженность, выпустив пистолетную обойму в невинного человека.
Но, может быть, поведение Чэпмэна не характерно для американского общества? Может быть, его преступление – лишь сугубо патологический, из ряда вон выходящий, не типичный для «американского образа жизни» случай, что и нужно было учитывать психиатрам и следователям при поисках ответа на вопрос: «Почему этот человек убил Леннона?»
Но в том-то и дело, что «казус Чэпмэна» весьма типичен для Америки. Британец стал 701-й жертвой вооруженного нападения в Нью-Йорке лишь в 1980 году. В 1979 году по стране в целом от пуль погибло, по данным Федерального бюро расследований, 10 тысяч 728 человек – это 29 смертей в день, по убийству, каждые 50 минут! Всего же с начала века в США от выстрелов преступников и психически неуравновешенных граждан вроде Чэпмэна погибло более 800 тысяч американцев – на 250 тысяч больше, чем погибло во всех войнах, в которых участвовали Соединенные Штаты за свою 200-летнюю историю. Есть также данные о том, что каждый четвертый американец живет в постоянном страхе быть ограбленным или убитым. Страх перед насильственной смертью и сама смерть от руки психопата, фанатика или политического террориста – уже одна эта трагическая и реальная возможность «общества изобилия» сводит на нет любые разглагольствования о его преимуществах...
Но преступность и преступники, как всякая сорная трава, не растут на голом месте, в безвоздушном пространстве. Для жизнедеятельности им нужны определенные условия, определенный климат, среда. Так вот, уже не статистика ФБР, а другие данные – наблюдения ученых, деятелей культуры и искусства, высказывания государственных и политических деятелей – свидетельствуют о том, что такая среда, почва для «преступномании» в США прочно утвердилась. Эта среда – сама американская действительность, весь комплекс политических, экономических, юридических и нравственных институтов крупнейшей страны капиталистического мира.
«Американские общество – больное общество, – заявил представителям печати профессор Калифорнийского университета Питер Сэмпсон, когда узнал об убийстве Леннона. – Всякий в нем может начать стрелять в кого вздумается и когда вздумается. А известные люди в любой момент могут оказаться здесь жертвой безумцев, имеющих при себе оружие». Президент американского «Общества Джона Берча» Р. Уэлч сравнил Америку с «огромным домом для сумасшедших», в котором верховодят «самые безнадежные пациенты». Американский историк А. Шлезингер еще лет десять назад указывал, что американская нация таит в себе угрозу для других народов. Киноактер Марлон Брандо, сыгравший главную роль в «Крестном отце», фильме об американской мафии, назвал действующие в США синдикаты преступников «эталоном капиталистического предпринимательства».
Мафия действует не только в системе капиталистического хозяйничанья США. Дух «мафиози», «коза ностра», так или иначе, в большей или меньшей степени пронизывает, по сути, все судебно-правовые инстанции, все законодательные и исполнительные органы страны. Главная общая черта всех этих юридических систем – мягкотелость по отношению к преступникам, которые подчас пользуются полной безнаказанностью.
Безнаказанность – благодатная почва для преступников и кошмар для честного человека. О том, насколько обеспокоены таким положением честные американцы, говорят данные опроса общественного мнения, проведенные статистическими службами Гэллапа и Харриса. В 1965 году 45 % всех опрошенных граждан США считали, что американская Фемида относится к правонарушителям слишком снисходительно. В 1970 году это число возросло до 64 %, а в 1973-м 74 % американцев считали, что отношение органов правосудия США к преступникам должно быть в корне изменено, стать более строгим. По данным той же службы Гэллапа, основная причина роста преступности в США – «недопустимая мягкость законов». За примерами далеко ходить не надо. Во время войны во Вьетнаме американский лейтенант Колли приказал расстрелять и сам участвовал в расстреле нескольких сот ни в чем не повинных вьетнамских крестьян в деревне Сонгми. Сегодня этот военный преступник на свободе. Десять лет назад маньяк Мэнсон убил в Голливуде актрису Шарон Тэйт, а недавно из США пришло сообщение о том, что ему тоже собираются дать «вольную». Наверняка отделается легким испугом и убийца Леннона – если, конечно, с ним не расправится кто-нибудь без суда и следствия.

Кулак и пистолет – символы «образа жизни»

Одним из законов США, который наиболее активно потворствует деятельности преступников, стал закон о продаже огнестрельного оружия населению. Пример Чэпмэна показывает, насколько легко можно приобрести пистолет в американском магазине. Если оружие попадет в руки «спокойному с виду» садисту – ждите очередной трагической сенсации. На следующий день после убийства Джона Леннона новому американскому президенту Рейгану был задан вопрос: не собирается ли он запретить продажу огнестрельного оружия частным лицам? Глава вашингтонской администрации ответил, что не собирается. Зловещая усмешка судьбы: через три с половиной месяца после этого врачи университетского госпиталя в Вашингтоне извлекали пулю, которую всадил в президента Джон Хинкли, 25 лет, неонацист по политическим симпатиям и владелец пяти (пяти!) пистолетов, «типичный американский парень», согласно характеристике, которую дал ему один из его школьных учителей...
Нежелание американских властей взять под эффективный контроль продажу оружия частным лицам английская газета «Таймс» прокомментировала так: «Тупое упрямство властей США, не желающих изменить закон о продаже оружия, – лишь одна из сторон давно сложившейся практики правления в этой стране».
Преступности в США способствуют не только общий «больной» климат Америки, не только антигуманная «мягкотелость» ее юридических институтов, не только «тупое упрямство» политического «истэблишмента». Важнейшим звеном в цепи многочисленных причин и факторов, которые могут лежать в основе совершаемых преступлений, нередко оказываются определенные черты культивируемого «национального духа», присущие янки мерила нравственности.
«Во многих странах считают – и тому в немалой степени способствовала и способствует пропагандистская машина США, – что типичному американскому национальному характеру издавна присущи такие черты, как энергичность, практическая сметка, целеустремленность, мужественное благородство. Да, американцев с такими чертами много. Однако не все знакомы с выводами тех ученых, которые считают, что Америка с самого начала заселялась людьми не только дерзающими и благородными, но и такими, которые из-за своих личных качеств не могли добиться успеха в родной стране и поэтому уезжали куда глаза глядят – и прежде всего в Новый Свет. Такие люди составляли львиную долю иммигрантов в США», – пишет американский социолог Ф. Слэйтор в своей книге «Преследование одиночества». Это были люди, которые «нигде не имели пристанища, не брезговали никакими средствами, люди, которые ставят деньги выше человеческих отношений, а самовозвеличивание – выше любви и порядочности».
Кстати, люди с такими качествами составляют немалый процент и сегодняшних иммигрантов в США. И они, как и первые европейцы, осевшие в Новом Свете из-за неудач в родной стране, продолжают закреплять и углублять эту черту в американском национальном характере – когда материальное благополучие ставится выше духовного богатства, а надменность и себялюбие выше доброты, таланта и порядочности.
«Надменность и самоуверенность» – наиболее зримые, выпуклые черты в характере сегодняшнего американца, отмечал старейший американский поэт, профессор Гарвардского университета Арчибальд Маклейш. В том, что это так, мне довелось не раз убеждаться, пока я жил за океаном.
Неуступчивость и надменность (открытая или замаскированная) присущи не только тем или иным американцам – живым носителям американского духа. Эти черты присущи также всей официальной, политической и даже эстетической иерархии Америки. В газетах, публицистических статьях, трудах ученых, речах государственных деятелей США постоянно мелькают набившие оскомину штампы: «великая американская мечта», «великое американское разочарование», «великий американский роман», «великое общество» и т. п. Самовозвеличивание стало неотъемлемой чертой внешней политики США еще со времен военной колонизации «дикого Запада» в XIX веке – с тех пор, как американский генерал Шерман «узаконил» разбойничьи действия «людей, не брезговавших никакими средствами», человеконенавистнической фразой: «Хороший индеец – это мертвый индеец!»
Индейцы, обитавшие на американском континенте в течение многих тысячелетий до прихода «бледнолицых» завоевателей, оказались для Вашингтона просто иностранцами – стало быть, второсортными людьми!

Робот выполняет приказ...

Иностранцем в Америке был и Джон Леннон. Власти не дали ему американского гражданства, предоставив после долгих проволочек лишь вид на жительство. Не дали из-за его прошлого: Леннон выступал против грязной авантюры США во Вьетнаме, боролся за мир, защищал права американских бедняков и нацменьшинств, в том числе индейцев. Официальный Вашингтон не мог простить композитору и поэту таких песен, как, например, «Представь себе», в которой поется: «Представь себе – нет собственников, нет голодных, и незачем убивать... Представь – все люди живут ради мира...»
Свести счеты с английским певцом намеревался, очевидно, и американец Марк Чэпмэн. Этот человек был не только по-американски надменен и неуступчив, но и злопамятен. Многие годы он таил в своей «боговерной» душе злобу на Леннона за его «антихристову» фразу. Уже после ареста возле «Дакоты», во время допроса в полицейском участке, Чэпмэн, как стало известно, заявил, что ему не понравилось, с какой поспешностью и небрежностью Леннон черкнул свое имя на пластинке, когда будущий убийца попросил у него автограф. Возможно, и этот момент сыграл какую-то роль в трагедии у стен «Дакоты».
Но какая теперь разница? Ведь убийца, который давно решил пойти на задуманное преступление, мог выстрелить в любой момент под влиянием любого слова, жеста или воспоминания, мелькнувшего в его голове. И ведь оттого, какие еще детали вскроют криминалисты в ходе следствия по делу Чэпмэна, итог трагедии не изменится. Артист Джон Леннон погиб не из-за поспешности, с какой он дал автограф «спокойному с виду» подонку, не из-за оброненной им шутливой фразы о Христе, которая так задела религиозного фанатика Чэпмэна, и уж никак не из-за того, что его убийца услышал в тот роковой день дьявольские «голоса сверху». Артист Джон Леннон погиб в Америке по другим причинам. Он стал жертвой действительности, выпестовавшей монстра Чэпмэна. По воле случайного или неслучайного стечения жизненных обстоятельств, под неизбежным воздействием всесильных социально-психологических факторов и законов американского общества сын безвестного сержанта оказался «великим избранником», роботом, послушно выполнившим очередной бессловесный приказ (№ 701) безликого земного «дьявола». У нынешних и всех последующих почитателей таланта Джона Леннона и остальных битлов будет лишь одно мнение об американце Чэпмэне: он – выкормыш «великого американского разочарования», обычный бесталанный неудачник, завистливо лелеявший «великую американскую мечту» самоутвердиться, прославиться любой ценой...

Вместо эпилога

По иронии судьбы, за несколько дней до своей смерти Джон Леннон заявил в интервью английской радиовещательной компании «Би-Би-Си», что ему нравится жить в Нью-Йорке, потому что он «чувствует себя в этом городе в безопасности». Певец редко выступал по телевидению, радио или в прессе.
С 1975 года, когда у Джона и Йоко родился сын, экс-битл и вовсе отошел от общественной жизни, решив заняться исключительно его воспитанием. Лишь осенью 1980 года он выпустил свой первый за последние пять лет диск – «Двойную фантазию»... Утром 9 декабря, когда Джона уже не было в живых, Йоко Оно, плача и дрожа от горя и страха, с трудом объяснила сыну, что у него больше нет отца. Шон, испуганно выслушав мать, спросил, почему же все-таки незнакомый дядя стрелял в папу – ведь «дэдди» был такой хороший. Йоко ответила, что дядя был, наверное, не совсем нормальным человеком.
Мальчик уставился в одну точку, замер. Потом его глаза вдруг налились слезами, и он горько, безутешно заплакал. Шон не мог понять, что же вчера случилось.

Николай МОЙКИН