Не прошло и трех месяцев после того, как в ноябре 1963 года был убит президент Кеннеди, а Америка уже сняла траур – страну охватила «битломания». Она помогла на время забыть о трагедии, вселила в сердца людей надежду: мол, все еще будет хорошо… Минуло двадцать лет. В Америке по-прежнему убивают, а оптимизм так и остался лишь в песнях «Битлз». Но испытанное средство не дает покоя шоу-бизнесменам, да и власть имущим тоже – они искусственно насаждают сегодня «битломанию» в надежде, что она станет противоядием от новой депрессии.

Когда Йоко Оно, вдова Леннона, затеяла недавно генеральную уборку на антресолях своей квартиры в Нью-Йорке, там нашлось больше сотни уже пропылившихся вещиц, принадлежавших Джону. Особой ценности в них хозяйка не усмотрела и, вспомнив о призыве мужа «забыть о частной собственности», хотела вызвать мусорщиков. Но передумала – решила передать хлам аукциону «Сотби»: может, наберутся кое-какие деньги на благотворительные цели?
И набралось. Почти 400 тысяч долларов! А предшествовала этому одна из самых горячих аукционных лихорадок в истории Нью-Йорка. Поклонники «Битлз» с явным недостатком растительности на голове, но с избытком долларов в банке, да и просто стареющие меценаты, стремящиеся не отстать от модных веяний, рвались заполучить в свою частную собственность побольше реликвий. Молоток стучал, публика бесновалась, потела, орала, сопереживала. «Тррррах!» - и японскую гитару Леннона, приобретенную когда-то за несколько сот долларов, хватает 40-летний монреальский промышленник Герберт Блок. Не глядя он за нее выкладывает двадцать тысяч зелененьких. «О-го-го!» - вырывается у топающей ногами завистливой толпы, когда за одну проржавевшую гитарную струну банкир Уоллстрита Джон Коннор отдает почти восемь сотен долларов. «О, боже!» - вырвалось у зашедшего на аукцион сына Леннона – Джулиана. Затертый локтями торгующихся, он ретировался, так никем и не замеченный. Да и хотели ли замечать что-либо вокруг себя кокетничающие богатством завсегдатаи «Сотби», с гордостью нацепившие майки с надписью: «Самый старый маньяк в мире, помешанный на «Битлз». Они неслись куда-то в водовороте охватившего сейчас Америку нового урагана «битломании».
«Суматоха-суматоха» - пели когда-то «Битлз»… Суматоха в здешних магазинах грампластинок стоит невообразимая. Двадцать лет назад американцы впервые увидели четырех худощавых ливерпульцев с экзотическими чубами и симпатичными улыбками. Круглая дата – прекрасная возможность сделать деньги. Страна завалена дисками нового издания, и, по свидетельству знатоков, товар этот сейчас не менее ходкий, нежели двадцать лет назад.
«Суматоха-суматоха»… С «Битлз» вы можете попить кофейку – купите лишь чашку с четырьмя знакомыми лицами на боку. А можете носить «Битлз» на груди – значков сколько угодно. А хотите – не разлучайтесь с любимцами и ночью: Джон, Пол, Джордж и Ринго улыбаются вам с простыней и наволочек. «Суматоха-суматоха»… Сами виновники «торжества», живущие сейчас кто где, предпочитают не комментировать охватившую Америку горячку, ведь сделать они уже ничего не могут – все это принадлежит компаниям и фирмам, закупившим когда-то на корню права на продукцию с их именем. И все же проскальзывают в признаниях бывших участников квартета, в статьях исследователей их творчества нотки печали: не утонул ли в омуте «битломании» объективный подход к тому наследию, которое оставила эта незаурядная группа? Попробуем разобраться.
«Вчера все наши заботы были так далеки», - пел Маккартни. Шел 1963 год. Молодой энергичный президент Соединенных Штатов Джон Кеннеди действительно смог вселить в американцев определенные надежды: в стране, мол, наступают более светлые, более мирные и спокойные времена. Авантюры, предпринятые ранее у кубинских берегов, попытки ядерного шантажа Советского Союза не дали желаемого результата. Наоборот, кое в чем образумили хозяина Белого дома, который – надо отдать ему должное – был способен к трезвым выводам. Хотя нетвердо и робко, он все же сделал первые шаги к оздоровлению международной обстановки. Внутри страны Кеннеди тоже стремился к переменам: постоянно колеблющаяся стрелка экономического барометра начала тяготеть к отметке «прояснение». Назревавшая буря расовых волнений побуждала главу администрации пусть к поверхностным, но все же реформам в законодательстве США – прежде всего в отношении «белой Америки» к своим небелым гражданам. Многие чего-то ждали от Кеннеди. 22 ноября 1963 года. Выстрелы на Дили-плаза в Далласе. Выстрелы не только по президенту. Рваную рану получила и совесть Америки, которая испытала стыд за то, что в «самой свободной» стране Запада в конечном итоге главными «распределителями» прав и свобод так и остались кольт и винчестер.
«Она любит тебя, - да, да, да»…Эти слова прозвучали спустя три месяца после роковых выстрелов в Далласе. Пусть это покажется кому-то легкомысленным, но то, что произошло на американском телевидении в один из февральских вечеров 1964 года, стало для значителной части молодых американцев противоядием от депрессии. Едва блеснувшим но все же лучиком надежды. Спросите у любого янки, где он был в день убийства Кеннеди, и вспомнит каждый. Спросите, где он находился в день телевизионного «Шоу Эда Салливэна», и получите такой же подробный ответ.
В то воскресенье в восемь часов вечера жители США увидели на экранах «Битлз». Четверо молодых англичан, помахивая в такт музыке вихрастыми головами, призывали молодежь не грустить. «Она любит тебя», - уверял Джон сидевшего у телевизора где-нибудь в Сент-Луисе своего тезку. «Полюби меня, ну полюби меня», – напевал Пол. «Битлз» улыбались беззаботно, изящно пританцовывали. «Битлз» очаровывали. «Битлз» помогали забыть, что произошло всего три месяца назад. «Любовь и радость – вот ваше лекарство» - таким было их послание молодой Америке. Так юноши и девушки получили изрядную порцию наркотика под названием «битломания». И они уже не хотели вспоминать о 22 ноября, а хотели молиться на столь необычно звучавших и выглядевших четверых парней.
«Мы сможем решить все проблемы», - пели «Битлз» с такой искренностью и задором, что им верили почти все. «Они предложили свою панацею от охватившего страну отчаяния», - пишет на страницах «Вашингтон пост» критик Ричард Харрингтон. И американцы это средство проглотили. «Битлз» нравились уже не только подросткам. Они «нравились» и старшему поколению, начинали пользоваться «спросом» и у обывателей. А почему бы и нет? Лишь позже, в конце 1960-х – начале 1970-х, появятся изрыгающие на общество матерщину барды с волосами по пояс, от которых станут шарахаться достопочтенные отцы семейств. Уже потом рок-культура начнет упиваться наркотиками, познает и насилие, и нелепую гибель своих еще молодых кумиров – Джимми Хендрикса, Джэнис Джоплин, Джима Моррисона. А пока четверо симпатичных, чистеньких англичан предлагают легко запоминающиеся приятные мелодии, которые любой может с удовольствием мурлыкать себе под нос.
«Шесть лет, пока участники этой группы были вместе, - пишет один из американских критиков, - они являли собой нечто вроде культурного маяка для целого поколения… То, что мы сейчас знаем как «эру шестидесятых», было в значительной степени их созданием».
В оценке автора есть определенное преувеличение. Создавали массовую истерию не сами «Битлз». Ее «лепили» те, кто использовал группу как средство психологической и социальной обработки молодежи. Признаем – средство весьма эффективное, ведь исполнители сами по себе были очень талантливыми. Теперь уже мало у кого вызывает сомнение, что их песни оказались музыкальным феноменом. «Битлз» всегда удивляли неожиданными поворотами творческой мысли, но, главное, они сделали гигантский скачок в своем творческом росте – от незамысловатых мелодических рисунков, положенных на «классическую» рок-основу трех электрогитар и ударника, до сложнейших полифонических композиций с использованием возможностей симфонического оркестра и новшеств электроники. Бесспорно, эти ребята были чрезвычайно изобретательными в музыкальной области и всегда чуточку опережали время. Бесспорно и другое: «Битлз», особенно в начале своей карьеры, не только не противопоставляли себя Англии и Америке богатых, а были их частью.
К концу 60-х годов начали сгущаться экономические тучи, все чаще стал отзываться в сердцах американцев Вьетнам. Надо отдать должное «Битлз» - они не остались в стороне от происходивших социальных изменений в мировоззрении нового поколения, не отгородились от его проблем: начали говорить и об одиночестве, и о жестокости общества «равных возможностей»: «День за днем одиноко и неподвижно стоит на холме человек с глупой улыбкой»: «Посмотрите на всех этих одиноких людей»…Все чаще в их песнях можно было услышать и нотки протеста: «Ты говоришь, что хочешь революции. Знаешь, мы все хотим изменить мир».
Те, кто создает идолов, их и ниспровергает. Наметившийся поворот в творчестве «Битлз» уже не мог удовлетворять Америку монополий и милитаризма, все чаще игравшую бицепсами в Юго-Восточной Азии, неистовствовавшую по поводу растущего антивоенного движения. Этой Америке хотелось, чтобы симпатяга Пол Маккартни по-прежнему с ангельским выражением на лице пел о ненаглядных возлюбленных или призывал извиваться под рок-н-ролл. Да, Пол все еще продолжал увещевать: «Пусть все будет, как есть!» Но Джон Леннон отказывался вторить. Он все чаще обращался к серьезной политической и социальной теме. Это из его уст на стыке десятилетий вырвалось: «Дайте миру шанс!» Подспудно зревшие трения между участниками ансамбля все чаще выплескивались наружу. Кроме того, разногласия в музыкальной политической и финансовой сферах расчетливо подогревались извне теми, для кого группа стала помехой. Результат известен. Начав соло-карьеру, экс-«Битлз» - прежде всего Джон Леннон, а впоследствии и Пол Маккартни – стали гораздо ответственнее подходить к смысловой стороне своего творчества. Темы борьбы против войны, защиты прав негров, индейцев и прав человека вообще все чаще вплетались в канву творчества Ленннона, который стал активным участником движения протеста против вьетнамской авантюры. Стал до такой степени, что был занесен ФБР и ЦРУ в списки «неблагонадежных», подвергался угрозам, травле и слежке. Выстрел 8 декабря 1980 года у нью-йоркского особняка «Дакота», где жил Джон, поставил точку в этой кампании. На спусковой крючок нажимал не только полусвихнувшийся Марк Дэвид Чэпмен, подталкиваемый спецслужбами.
На спусковой крючок с удовольствием нажимали власть имущие.
Последние работы Пола Маккартни, и прежде всего его альбомы «Перетягивание каната» («Бой с переменным успехом») и «Трубы мира», свидетельствуют: и этот музыкант по-новому осмыслил многие важные проблемы. И прежде всего проблему растущей опасности войны. Но что показательно – ни «Перетягивание каната», ни «Трубы мира» не взошли на пьедестал здешних хит-парадов. И они не идут нарасхват в нынешнем водовороте «битломании» - индустрия поп-музыки эти диски не особенно жалует. А иные пишущие под диктовку критики называют музыку Пола «жвачкой». Как все это знакомо: стоит художнику взяться за серьезные проблемы, и горячая струя его индивидуальности наталкивается на ледяной затор «скептицизма» воротил шоу-бизнеса. «Она любит тебя, - да, да, да», - вот их любимый припев. Звучащий к тому же под аккомпанемент звона кассовых аппаратов.
Потому и раздувается искусственно «битломания» в Америке 80-х: нынешние проблемы во много раз сложнее тех, что переживала страна двадцать лет назад. И надеются власть имущие: вдруг поможет давнишнее «лекарство» - беззаботные песенки?
Поговаривают, что, когда в феврале 1964 года «Битлз» выступали течение часа в «Шоу Эдда Салливэна», в Нью-Йорке был отмечен самый низкий уровень преступности за всю его историю. Проверить это сложно. Однако нью-йоркская полиция не прочь бы провести новый эксперимент – ведь от грабителей и насильников покоя нет. Только вот идола подходящего не найдут.
Вернее, нашли. Зовут его Майкл Джексон, и «Собеседник» уже писал о новоявленном кумире. В июле он отправился в турне по США. Пресса следит за статистикой преступлений. Что же касается статистики доходов, то Джексон, которому бесконечно далеко до таланта ливерпульцев, в этом плане перещеголял их. «Вы только представьте, что бы здесь творилось из-за одной перчатки Майкла», - сладко мечтала вслух на «Битлз» - аукционе некая Памела Шерер.
Итак, взамен «битломании» - «джексомания»? А почему бы и нет?

Александр ЛЮТЫЙ,
соб.корр.ТАСС – специально для «Собеседника». Вашингтон.