«Битлз» - уникальное образование. Каждый в отдельности из этих четырех ребят вряд ли бы стал гением. Но, соединившись, они так вошли друг в друга творческими выступами и пазами, что образовали гениальный пазл...

  Когда мне стукнуло девятнадцать, мой парень, битломан, повел меня в гости к еще более продвинутому битломану, у которого в доме водились раритеты. Ранние синглы, пластинки «Капитол», фотографии. Настроение от музыки было замечательное: лето, стоишь, слушая Lucy in the Sky with Diamonds, на балконе, и ласточки подлетают к лицу. И весь мир молод вместе с тобой. Битломаны курили, мдакали, важно рассуждали на птичьем языке: «кайзеркеллер-джордж-мартин-эппл». И было так жаль «Битлз»! Ну почему она разошлись? Почему прекратилось волшебство?

Земляничные поляны

  Когда для альбома «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» им надо было написать песни о детстве, то Джон и Пол написали. В «Битлз» было четыре солиста, демократия. Но по сути лишь два – Харрисона и Ринго затирали, их талант раскроется уже ближе к распаду и после него. Так вот, Маккартни выдал песню о Пенни-лейн, улице детства, крайне милую. А Леннон – Strewberry Fields, мистическую и трагическую. «Земляничными полянами» назывался сиротский приют, на пустошах которого играл Леннон. Он никогда не забывал, что сирота.
  Уже в детстве судьбы Джона и Пола, еще не знакомых, зеркально повторяли друг друга. Пол был левша и, стоя напротив Леннона с гитарой, создавал его точное зеркальное отражение.
  Оба обожали своих матерей. И оба рано их потеряли. И на обоих это повлияло сильнейшим образом. Даже и преследовало – как рок. Джон не преодолел этой драмы, а Пол смог. Когда у Пола мать умерла от рака (через много лет его нежно любимая жена Линда умрет с тем же диагнозом), он старался держаться и ходил на репетиции. Для Леннона это было дико, и он даже однажды поддел Пола, но тот не подал вида. Леннон всю жизнь не мог примириться со своим сиротством и переживал его отчаянно. Оно переросло в глобальное, космическое одиночество, кричащее, как открытая рана.
  Пол свое сиротство пережил. Переломил в себе и переплавил. Когда трое мужиков – отец, Пол и его младший брат Майкл похоронили жену и мать, заботиться о себе пришлось самим. Тут было не до слез. С силу бедности и отсутствия женской распорядительности отцом был установлен закон – яиц в холодильнике должно быть много. Пустил гостей в дом, следи, чтобы не сожрали этот драгоценный продукт. Даже когда Пол стал миллионером, привычка экономить и держать все под контролем осталась.
  Леннон, став миллионером, тратил деньги направо и налево. Покупал замки и не жил в них. Занавески за 65 тыщ баксов из перламутровых ракушек – они якобы помогали ему восстановить психическое равновесие. Отдавал тысячи шарлатанам и гуру, чтобы те избавили его от одиночества. Но у них не получалось.
  Зато с продуктами у Джона в детстве все было в порядке, особенно с молочными: дядя Джордж владел маленькой сыроварней. Драма Леннона была связана с другим. У его матери, Джулии, была страсть – моряки. Красивая, ветреная, с норовом, она вышла замуж за моряка Фреда Леннона, но пока он был в отлучках, забывала, что замужем. Маленького Джона отдала своей сестре, Мими, объяснив: понимаешь, мне надо играть на мандолине. Она хотела стать актрисой. Актрисой не стала, вернулся из дальнего плавания муж, развелся с ней и хотел забрать Джона. Малышу очень хотелось уехать на далекие острова с папой. Тетя Мими была властная и строгая женщина. На свой, довольно авторитетный лад она любила Джона. Но как ни крути, она была лишь тетя. А не мама.
  В гостинице состоялся разговор между родителями о будущем сына. Джулия – вот доброта, а? – поставила маленького Джона перед выбором: с кем хочешь остаться? Он выбрал отца, но тут же с ревом побежал за Джулией на улицу. Маман же, получив моральную сатисфакцию, мгновенно отвела его обратно к Мими. С непреклонной Мими Фред справиться не мог, а может, и не сильно хотел. И уплыл.
  Джулия завела другую семью и с мужем Дергунчиком жила в нескольких кварталах от Мими. Забрать сына ей в голову не приходило. Джон бегал туда: любил ее безумно. Ее хохот, хулиганский нрав. Она погибла под колесами грузовика возле дома. И превратилась для Джона в незабвенную Джулию, любимую маму, с которой он так толком и не поговорил. А уже на пике славы «Битлз» вдруг объявился папа Фред. Леннон покупал ему дома и давал немало денег. Но однажды чуть не убил, так орал. Вспоминал детство.

Друзья - соперники

  Это был уникальный авторский дуэт. Всегда как строилось? Один был текстовиком, второй – композитором. Эти писали каждый свою песню – и текст, и музыку. Они написали сотни песен на коленке – рядом, в автобусах, в гостиничных номерах. Но все же каждый писал за себя – потом показывали друг другу, одобряли, дорабатывали. Ставили двойное авторство. Джон всю жизнь боролся с магией Yesterday, самой популярной песней «Битлз», он-то знал, что ее написал Мака – боролся спортивно, писал все новые песни, но даже его великий Help! – Yesterday не переплюнул.
  Джон обладал взрывным характером, Пол был мягким, обволакивающим дипломатом. Джон сразу бил в морду. Мака говорил: мы это уладим. Джон говорил напрямик, Пол мог сделать, что считал нужным для группы, через третьих лиц, подспудно, тайно – и без сучка, без задоринки. Полу тяжело давались слова, Джону – легко и в большом количестве. Полу проще было иметь дело с аккордами, Джон мог застопориться на одном и бренчать его весь день, пока не задолбает окружающих. Полу была важнее лиричность, Джону – значение. Пол считал важным сочинять музыку, Джон – вещать миру.
  Как же они сошлись, стихи и проза, лед и пламень? Пол еще был приличным мальчиком в школьном костюмчике, когда в Ливерпуле уже гремела группа «Каменотесы». Гремела в узких кругах. Это Джон Леннон пел и объяснял публике: болваны, это же рок-н-ролл! У него была банда парней, которые играли… громко, а один вообще давал жару на стиральной доске. Приятель потащил Пола на их концерт. Опрятный и воспитанный мальчик Маккартни увидел какое-то пьяное чудище в клетчатой рубашке, который перевирал песню – на приличный мотивчик положил блюзовые слова. И гитара у него была не лучшая. Но в нем был драйв. И Полу ужасно захотелось петь с этими ребятами. Пол изобразил Be Bop A Lula – ну почти как Элвис. Леннон сказал: нормально, жалко, что у меня в группе шесть придурков. Многовато. А так бы взял прямо сегодня. Но тут один из придурков сказал, что родители запретили ему играть рок-н-ролл. И Пол был принят на его место.
  Тут надо пояснить, что такое был Леннон в ту пору. Леннон был заводилой. Он был круче всех. С детства бросал вызов человечеству. Он заявлял на уроках, что на школе будет табличка с его именем. Он сколачивал компанию и превращал ее своими затеями с мелкую банду. Они воровали пластинки, подкладывали петарды в почтовые ящики и подрывали все заряды вместо городского фейерверка. Джон вел войну против мира взрослых. «Родители – не господь бог, - проповедовал он среди своей мелкой паствы. – Посмотрите на меня: я вообще живу без родителей». Это работало.
  И вот этому Леннону, бывшему единоличным лидером, пришлось потесниться. Его группа могла называться «Джонни и лучные собаки», но он предпочел название коллективное. Он сделал это сознательно – понимал, что с приходом Маккартни нашел половину, которой ему не хватает. «До сих пор в группе был я королем. А теперь нашелся кто-то, кто был так же хорош, как я. Я подумал тогда: надо держать его в узде», - вспоминал Леннон. Начались страшные совпадения: когда Джон взял в группу Пола, у того умерла мать. Когда в группу пришел Джордж, матери не стало у Джона.
  Каждый из этих двух осиротевших мальчишек жил с невосполнимой пустотой в душе. И вдруг они заполнили эту пустоту в душе друг друга. Они становились семьей.
  И к ним примкнул Харрисон. Родители не носились с ним, как с писаной торбой: он рос в многодетной семье, где царили демократия, шум и бардак. И бедность. Джорджу в комнату вперли старый неработающий приемник – для видимости мебели. Он рано понял, что самоутверждаться – дело десятое. Главное, сохранять спокойствие духа. А дух для Джорджа был на первом месте. Этот «тормоз» с богатым внутренним миром уже в детстве был склонен к философии, мистике. А еще он был склонен дерзить учителям, правда, тоже медленно и философски.
  И Пол был склонен. И вот – случайно – оба оказались изгнанными с урока и слонялись по коридору школы. Джордж показал Полу на пальцах, в воздухе, аккорд, и Пол понял, что этот смешно одетый – розовая рубашечка, подстреленный брючки – патлатый чувак умеет играть. А за хороший аккорд можно было продать родину. Еще Джордж важно сказал, что играет в группе «Бунтари». Но вот, что случилось, когда Пол привел своего друга Харрисона к Джону. Джордж оробел и даже не смог ничего сыграть. Джордж так офигел от Леннона, что ходил за ним следом целый год. Леннон с подругой Синтией не мог даже спокойно в кино сходить.
  Впрочем, тогда лучшим другом Джона были не Пол и не Джордж, а красавец Стюарт Сатклифф. Он и произнес первым слово «жуки». Beetles. Джон очень любил игру слов, анаграммы, «Алису в стране чудес». И мгновенно поменял одну букву. Получились жуки с учетом времени. А символом времени был Beat. Ритм.
  Если Леннон только учился в художественном колледже, собираясь стать художником, то Сатклифф уже им был. Он жил, как художник. Он спал в гробу! Настоящем, обитом черным шелком. Его работу взяли в Венецианское биеннале! Да что говорить – он рассуждал о Пикассо и Ван Гоге и рисовал такие странный штуки, что слепому было ясно: гений.
  «Каменотесы» распались, Леннон разбил стиральную доску на голове у друга Пита Шоттона. И решил собрать команду из самых-самых. Пол и Джордж уже были. В банду был призван Стюарт Сатклифф. Но Сатклифф сказал Леннону: эти ребята, Пол и Джордж, твоя команда. Они с тобой навсегда, это судьба. А я можно все-таки буду рисовать?
  В группе был его один красавец: Пит Бест, барабанщик. Богатенький и холеный парень, идеально стучавший по барабанам. Его мамаша содержала подвальный клуб, где битлы и выступали поначалу. Девочки верещали при виде Беста, и Леннон мысленно подыскивал кого-то на его место. Слишком Бест был правильным, сладеньким и красивеньким. Еще он предательски собирался устраивать карьеру, учиться дальше. Бест навязчиво бил в барабаны: он явно звал за собой. Но лидеры-барабанщики редко кому нужны. Поэтому, когда Пол заметил, что в группе «Ураганы» колбасит смешной и простодушный Ричард Старки, прозванный Ринго за любовь к перстням, Леннон стал к «властелину колец» присматриваться.

По гамбургскому счету

  «Битлз» были по-настоящему дружны: иначе было бы невозможно провести десять лет бок о бок. «Друзьями мы были не разлей вода. Элвис был один в своем роде, а нас - четверо. И нам не было одиноко. В гостиницах мы даже в ванную иногда вместе ходили - так не хотелось расставаться», - говорит Ринго Старр. Они подошли настолько вплотную друг к другу, что дальше некуда. И корни этой близости не только в идеальном совпадении характеров. А еще и в Гамбурге, где они давали концерты. «Битлз» прошли здесь экстремальную школу выживания.
  У них не было денег. Их засовывали ночевать в кинотеатрах на раскладушках. Они могли рассчитывать только друг на друга. Они пахали как лошади! Они сидели на прелудине, лекарстве от ожирения: только оно и заставляло их не заснуть посреди концерта. Представьте, что вам нужно переорать толпу пьяных и обдолбанных людей в прокуренном кабаке и делать это часами? Представьте, что вы должны играть, как заведенные, и должны завоевать внимание этой невнимательной, с пивом и сосисками, публики.
  Чем брал их Леннон? Он выходил и орал: фашисты, а войну-то вы проиграли! Немцы прикололись. И в Гамбурге, самом тусовочном и богемном городе 60-х, центре контрабанды и наркотиков, их заприметили. Из помоечного клуба «Индра» они перебрались в крутой «Кайзеркеллер», а после и в самый люксовый «Топ тен». Реппербан, главная улица Гамбурга, в огнях и девушках, стала для «Битлз» площадкой славы. Неудивительно, что после такой рок-н-ролльной закалки они стали братьями. В Ливерпуль слава о них пришла как о немецкой группе, и им пришлось перемежать свои песенки выкриками: даст ист фантастиш!
  В Гамбурге «Битлз» познакомились с немецкими художниками Клаусом Воорманом и Астрид Киршер. Одеты они были в черные водолазки и куртки. Выглядели впечатляюще. Оба были «экзи» - поклонниками Камю и Сартра. Нечто среднее между модами (стилягами) и битниками. От Астрид, обладательницы невозмутимой красоты и геометрической стрижки, все живое падало в обморок. Астрид изменила внешний вид «Битлз» - и их судьбу. Она была талантливым фотографом и, пристально посмотрев на банду расхлябанных парней с чубами под Элвиса, одетых кто во что горазд, решила этот пейзаж упорядочить. Она всех их постригла. Одинаково, как себя - с челкой, под горшок. На следующий день они вышли на сцену в одинаковых костюмах и дешевых остроносых полуботинках. И достигли невероятного контраста между сдержанными костюмами, аккуратными стрижками и свирепым битом. Так вот, все-все-все стали спрашивать их о стрижках. У вас свои волосы или это парик? Да, мы все лысые. Долго ли продержатся ваши стрижки? Не знаю, но моя пока не отклеивается. Вы рокеры или моды? Мы мокеры, отвечали битлы. Сразу по возвращении из Гамбурга они должны были записываться в студии «Парлофон», и ее руководитель Джордж Мартин категорически заявил: записываться с Питом Бестом нельзя. На Беста давно катили бочку и Пол, и Джон. И именно тогда они предложили Ринго играть с ними. Круг замкнулся. Пятый битл умер. И появился четвертый.

Менеджер-хранитель

  А записываться они стали вот почему. У них появился менеджер. Брайан Эпстайн.   Эпстайн был мальчиком из богатой еврейской семьи, был хорошо воспитан, имел вкус и магазин грампластинок. Он попробовал себя в самых разных отраслях. Почти везде неудачно. Эпстайна просто выворачивало при мысли, что нужно быть коммерсантом, как предки, ведь он знал, что в душе-то он художник! А предки просили его оставить в покое фантазии о творчестве и заниматься деньгами. Он и занимался. Пока в своем прекрасном дорогом костюме не спустился в логово зверья - в клуб «Пещера». Когда там играли «Битлз», кирпичная кладка сводов покрывалась каплями. Брайан увидел «Битлз» и влюбился в них. Ему хотелось быть одним из них. Он ни черта не понимал в шоу-бизнесе, в котором ничего не понимал и Леннон, и при первом их торге они подписали контракт в полной уверенности, что обставили друг друга. Эпстайна часто называли никудышным менеджером, мол, «Битлз» стали миллионерами, а могли быть миллиардерами. Он вел дела с достоинством, не был рвачом, но и не понимал многого. Когда американские партнеры говорили ему о десятках тысяч за выступление, он кивал. Даже не понимая, что они говорят лишь о его проценте. Брайан был простодушным, и его обкрадывали. Он ужасно хотел быть одним из битлов, по сути, был им. И еще был не самым удачливым в любви геем, и Леннон часто зло шутил над «педиком». Зато Ринго, самый добрый из четверки, часто говорил: что бы мы без вас, мистер Эпстайн, делали? Эпстайн добился выступлений в больших залах, а не в клубных помойках. Записей. Синглов. Альбомов.
  И вот уже скоро дошло до того, что «Битлз» выступали в Королевском театре, где Леннон добродушно пошутил, повернувшись к королеве: «Все могут хлопать, а те, кто побогаче, - позвенеть бриллиантами». А потом их наградили орденом Британской империи. Пролетарии становились сэрами и гордостью нации. Эпстайн сделал для них много: все, что мог. Они покорили Англию, Европу, Америку, весь мир. Эпстайн был нянькой при четырех непослушных мальчиках, которые дурачились в разгаре своей славы.

Битломания

  Мир сошел с ума по «Битлз» в одночасье. Они распространили свое обаяние от клуба «Пещера», где народ визжал на их концертах, и вскоре начали визжать все континенты. Визжать публику заставлял странный контраст между неподвижностью музыкантов и страшной силы музыкой. Контраст этот приводил девушек в экстаз. «Битлз» не надо было даже шевелиться. Они только пели. И улыбались. А улыбки у этих парней всегда были великолепными. Им было противно разучивать движения и занимать зрителя танцами - хотя другие группы на этом и держались. Они не хотели играть в шоу - вихлять бедрами, как их кумир Элвис. Давать негритянский драйв, как Чак Берри. Вот в чем дело! Все, попав на эстраду, поют и танцуют, демонстрируя себя любимых. И все песни их - способ рассказать о себе.
  «Битлз» демонстрировали не себя, а песни. Вдумайтесь в отличие. Они представляли песню отстраненно, с собой не соотнося. Именно так в Средневековье пели менестрели и трубадуры. Донося до людей некую важную весть. «Битлз» были глашатаями не себя, а рок-н-ролла. За это их и любили. И сходили по ним с ума.
  В те минуты, когда «Битлз» выступали по американскому телевидению, преступность в стране резко падала. Это статистический факт. Нет, бандитам не становилось стыдно. Им просто было не до того.
  К ним, как к святым, подвозили больных на колясках - прикоснуться и излечить. «Да мы популярнее Иисуса Христа!» - хохотал Джон в начале битломании. Тогда в штате Южная Каролина устроили костер из их пластинок. И запретили на 30 радиостанциях Америки. Но когда на одной радиостанции пластинки сожгли, на следующий день в здание ударила молния и радиостанция сгорела.
  Их часто спрашивали, не съезжает ли у них крыша от этих вопящих девчонок. Пол смеялся: это как на футболе, только там мужики орут «гол», а здесь это делают девчонки. «Битлз» превратились в леденцы на палочке, которыми балуют детей. Они были объектом желания миллионов школьниц. Однажды, когда они выступали на стадионе в Америке, одна из таких, как пушечное ядро, вылетела из толпы и шлепнулась к ногам Харрисона.
  Они часто не слышали звука своих песен. Они застревали в перегруженных журналистами лифтах, их эскортировали полицейские на лошадях, а однажды их продюсера Джорджа Мартина чуть не выпихнули из самолета жаждущие туда попасть журналисты. «Жуткая жизнь, если так разобраться, у ребят», - вспоминал потом Мартин.
  Им надо было о чем-то снять первый фильм - A Hard Day's Night, - и они сняли его о жизни в кольце битломанов. В фильме они все время убегают от поклонников: бегом перемещаются к трапу самолетов, через продуктовые палатки забегают в здание гостиницы. И это была только часть правды: на деле их перевозили в грузовиках, вонявших рыбой, запихивали в контейнеры из-под грязного белья. Менеджер говорил: в крайнем случае у нас есть вертолет, мы их вытащим.
  Битломания давала лишь одно преимущество: девушек, мечтавших переспать с битлами. Битломанки, помешавшиеся от счастья, утаскивали из гостиничных номеров простыни, на которых Пол или Джон лишили их девственности. Девушек было так много, что парни установили правило - никогда не повторяться. Из толпы на вечер выбирали - ты, ты, ты, ну и ты, ладно. Выбирали не они: выбирал паренек, ответственный за аппаратуру. Битлам было все равно. Леннон был вынужден жениться на Синтии и воспринимал ее, как обузу, запирал подальше, у тети Мими. Семьей для «Битлз» были они сами.

Форма против содержания

  В отличие от других команд они с каждым годом писали музыку все лучше и лучше, превращались в настоящих революционеров - и слова, и мелодии. Ранние их песенки о малышках, крошках и «Подержи меня за руку» сменились серьезными текстами. А в музыкальном отношении группа была гениальна и при рождении - не стоит думать, что в Гамбурге или в клубе «Пещера» они просто пели чужие песенки: нет, они уже тогда звучали мощно. Они были мальчишками с большими ушами. Маккартни часто приставал к окружающим, наигрывая мотив: а вы не знаете, чья бы это могла быть песенка? Когда никто не знал, он говорил: значит, будет моя. В их головах играло одновременно несколько оркестров. Но если они и слямзили чего, то уж куда больше отдали: впервые британское влияние - шотландская напевность и ирландские марши - отпечаталось в рок-н-ролле и потеснило негритянское.
  Но битломания выматывала. Они стали бояться толпы - после убийства Кеннеди в Америке выступали с опаской. «Битлз» чувствовали, как с развитием истерии смыкается и кольцо опасности вокруг: любой сумасшедший фанат мог сделать с ними что угодно. Вооружившись песней Helter Skelter, где речь шла о популярном парковом аттракционе, маньяк Чарльз Мэнсон зверски убил беременную жену Полански Шэрон Тейт, и Маккартни вызывали в суд. Спрашивали, понимает ли он, что его песня привела к убийству. Их обвиняли в пропаганде наркотиков. В растлении малолетних. Обвинял и настучал на них куда надо и их кумир Элвис. Не нравились ему эти обожавшие его щенки. Они настолько офонарели от жизни без выходных, от переездов, от преследования битломанов, что послали к черту концерты. Вышла трагедия для всего мира. Но это решение было продиктовано не только страхом, а и конфликтом формы и содержания. Истерия заглушала их музыку. Поставь вместо нас манекенов, ничего не изменится, возмущался Харрисон. «Битлз» были важны игра в слова, шуточки, общение с залом. И музыка. Вместо этого их просто ставили на сцене, как идолов, а вместо музыки орал и бесновался зал. Отказавшись от концертов, они накупили замков и домов. Причем замки и дома старались опять же покупать по соседству - они устали от такой жизни вообще, но не друг от друга. Джон впал в спячку. Годы недосыпа, жизнь на колесах и адреналине погрузили его в Великую летаргию. Он лопал одно и то же, детскую еду - насыпал в тарелку хлопья, заливал молоком и насыпал горочку сахара - и валялся, листая газеты или клацая теликом. Это была не только усталость - оказалось, что вне работы в его жизни не было смысла. Когда Леннон купил замок, то от растерянности перед пустотой обвешал его фотографиями «Битлз». Если у остальных были и другие дела - жены, увлечения, то Леннон оказался совсем ничем не заземленным. Жену Синтию он ненавидел, кроме музыки ничем заниматься не мог. Пол, прилежное дитя, писал музыку к фильмам. Харрисон обалдевал от Индии в плавучем доме посреди Ганга. Ринго ничего особенного не делал, он сидел и ждал отмашки снова собраться.
  Обычная жизнь звезды Леннона раздражала. Ему хотелось ее скомкать и разорвать в клочья, даже если там были замки, красотка-жена и маленький сын. Его жизнь без концертов превратилась в пустошь, и однажды он пришел в ванную и стал молиться Богу. Точнее, он спрашивал, что ему делать. И ответ пришел: нужно писать новую музыку. И тогда он позвал их, и они пришли.

Затворники студии

  И заперлись в студии, где можно было снова дурачиться, творить и оставаться собой. «Сержант Пеппер» был задуман как студийный альбом с эффектами, который невозможно сыграть вживую. Этот альбом стал манифестом поколения хиппи. Демонстрацией стилей каждого участника группы. И еще - колеей, по которой «Битлз» покатились под откос. Альбом, в котором полно эффектов - здесь тебе и прокрученные назад музыкальные фразы, и симфонические оркестровки Джорджа Мартина, чье авторство не было указано. Как и имя художника Питера Блейка. Маккартни настаивал, чтобы имена на обложке не дробили эффект. На самом деле Макка много сделал для этого альбома - даже «Сержант Пеппер» был персонажем Пола, не говоря обо всей идее - и хотел, чтобы музыкальная часть как бы засчитывалась ему. Леннон мстительно записал в уме и этот пункт обвинения - у него уже давно велся счет хитростям друга.
  Они не вылезали из студии. Они сделали из «Сержанта» оперетту, поэму из газетных вырезок, шум оркестровой ямы. «Роллинги», которые были при сведении оркестра, офигели: это лучшее, что может быть записано! Это был психоделический, кислотный, травяной, сексуальный, свободный и революционный альбом. Поколение хиппи, следующее за стилягами, рокерами, свингующими, оценило шедевр: сам Хендрикс открыл песней «Сержант» свой концерт. Таким образом, следующие за битлами музыканты, с более трагическим звучанием, признали универсальность таланта «Битлз»: они не были группой для девочек. Они были папашами европейского рок-н-ролла.
  Жизнь «Битлз» - библия в смысле универсальности сюжетов. Периодов. Прожив жизнь первой успешной поп-группы по форме, а рок-н-ролльной по сути, они стали первопроходцами звездной жизни. Периоды жизни «Битлз» станут хрестоматией: детские мечты, школьные группы, созревание и пахота в безвестности, счастливый случай и встреча с продюсером, слава, наслаждение славой, пресыщение славой, спад и депрессия, новый виток творчества, появление Неразрешимых Противоречий, вражда и - сползание к распаду. Они определили формат жизни любой рок-группы надолго вперед, и все, кто пришел за ними, повторяли этапы развития и даже конфликт лидеров.
  «Сержант Пеппер» попал в самую точку. Летом Любви, летом 1967 года все жрали кислоту и были счастливы. Но «Битлз» уже хотели слезть с наркоты, и Харрисон потащил их на лекцию гуру Махариши. Маленький индиец светился от счастья и убедил Джона, что они смогут светиться тоже - если начнут медитировать. И все они отправились в Бангор, где постигали трансцендентальную медитацию. Пока Леннон не застукал гуру в кустах с актрисой Миа Фэрроу. Так ты же жулик! - изумился Леннон.
  Разочарование совпало еще с одним известием. В Англии покончил с собой их менеджер Брайан Эпстайн. Ему было 32. Эпстайн и раньше делал суицидальные попытки. В 67-м году истекал его контракт с «Битлз», он боялся быть брошенным, хотя «Битлз» доверяли ему абсолютно. Они потеряли своего друга. Пятым битлом больше никто не мог быть. Судьбой это место было не предусмотрено. И когда появился человек, который хотел влиять на музыку, присутствовать на репетициях и бытьчастью «Битлз», группа распалась. Этот новый «пятый» был женщиной. Йоко Оно называют женщиной, разрушившей «Битлз». Редкий биограф группы любит вдову. Но Йоко была не причиной, а скорее детонатором этого процесса.

Йоко, разрушительница святыни

  Если первые подруги битлов были просто красивыми девчонками, не очень понимающими, кто их парни, - например Джейн, подруга Пола, прибираясь в комнате, выкинула сотни черновиков песен Маккартни, они безвозвратно погибли! - то следующие битловские жены были женами-двойниками, зеркалами, сознательно выбранными подругами. Каждая из них усилила качества мужа: мягкая блондинка, сторонница правильной жизни, вегетарианка Линда Истман привела Пола Маккартни к полной гармонии, детям и счастью. Джон нашел свое отражение - разрушительницу Йоко. Человека столь же бурного, раздираемого противоречиями, амбициозного. Но еще и властного. Йоко не встречала в жизни людей, которые не были бы подчинены силе ее личности. Кроме разве что Пола. Они, как две женщины, не поделившие Джона. Поэтому до сих пор - уж сорок лет прошло, - а все как кошка с собакой.
  Внимание Йоко Оно польстило Леннону при знакомстве. Как внимание человека равного, художника. Но они занимались с Джоном одинаковым поиском - искали человека, который позаботится о них. Только Джону нужна была человеческая забота. А Йоко - профессиональная. Больше всего Йоко хотела стать известной художницей. А Леннон мог ей в этом помочь. Другое дело, что это обернулось великой лав стори, но Джон-таки сделал ее известной. Не так, как бы ей хотелось, - не великой художницей Йоко Оно, а женой великого Леннона.
  В прошлом году Йоко Оно посетила Москву, и я имела счастье убедиться в железном обаянии 74-летней вдовы. Ни капли неуверенности: она часть истории. Память о Джоне священна. Убеждена, их идеи вроде миролюбивых плакатов «Война окончена, если ты хочешь этого!» живы и влияют на мир. Сейчас невозможно определить, какой она была художницей - вторичной или оригинальной. Уорхол говорил: эта, которая все время вертится под ногами... В ее каталоге работ были собраны: кассеты с записью шума падающего в Индии снега, тактильные стихотворения, машины, которые плакали, планы прозрачных домов, садовые наборы из дыр для облаков и тумана. В их с Ленноном доме валялись картины с надписью: картина, на которую нужно наступить. Или дымящаяся картина. И спички в придачу. Чувство юмора шло рука об руку с чудачеством. Ему все это ужасно нравилось: он ведь и сам мог быть художником.
  И еще она пела. Вот это было действительно ужасно. И неотступно следовала за Ленноном. Это нарушало принцип их работы - никто пятый в студии не имел права сидеть с ними. Разве что звукорежиссер. Де¬вушки ждали их снаружи, а Йоко сидела на каждой репетиции. Они стали жить вместе. Всех остальных охватила паника: что делает эта японка на репетициях? Почему она нам подпевает? Когда они запи¬сывают фильм Let It Be, видно, как редко улыбаются друг другу битлы. Как ссорятся Джордж и Пол. И как в свободную минуту Леннон с Йоко целуются, а потом пускаются трогательно вальсировать. И спустя сорок лет Маккартни бубнит: ну как же так, мы же только вчетвером обычно репетировали, а тут она... Джон и Йоко стали иллюстрацией Великой Рок-н-ролльной Любви. Они снимались голышом, они давали интервью в постели, они выкрикивали имена друг друга, уверяя, что это песня. Но за этим фасадом Великой пары всегда оставались два сложных и похожих друг на друга своими дьявольскими конфликтами человека.

Размагниченные

  Джордж тосковал по Индии, ему до фонаря были «Сержант Пеппер» и хиппи, повсюду развалившиеся на лужайках под кислотой. Но он бы оставался до конца, если бы группу скреплял стержень. У группы были два лидера - Джон и Пол. И именно между ними накопились Неразрешимые Противоречия, которые потом передадутся по наследству всем успешным рок-группам. Именно эти Противоречия и были поначалу формулой успеха, идеальным таинством сочетания. Но с годами баланс сместился, и то, что раньше было идеальной пропорцией, стало гремучей смесью. Секрет «Битлз» был еще и в том, что не только Джон и Пол дополнялись друг другом: каждый из участников был антиподом другого. Леннон был взрывной и говорил напрямик, Харрисон - молчун в себе. Ринго слишком веселый, Харрисон слишком серьезный, Пол был склонен к веселой, простой напевности, Харрисона влекли мрачные глубины и тягучий индийский ситар, Леннон был интеллектуал, Ринго - простак и свой в доску. Каждый из них был словно частью самого Леннона. Леннон, для которого одиночество было не фигурой речи, нашел недостающие пазлы своей личности. И расставшись с ними, как говорят его биографы, совершил психическое самоубийство. Пока он был на сцене, его окутывала атмосфера дружбы, заботы, веселья, как только он оказывался один, впадал в депрессию. Выбрав любовь и Йоко, он вернулся к тому, от чего бежал - остался с властной и сильной женщиной, один в огромном доме. Остальным после распада было легче - Маккартни писал гармоничную музыку, занимался детьми, Харрисон, которого все притесняли, наконец, занялся, и успешно, сольной карьерой, первым выпустил самый прогремевший альбом, Ринго снимался в кино. Все были при делах. Лишь один из них - мятежный дух находился в состоянии войны со всем миром. Он не мог ПРОСТО жить. Он был похож на джинна, выпущенного из бутылки. Джон стал великим борцом за счастье человечества и пацифистом и однажды снова сравнил себя с Христом, но не весело, как в годы битломании, а уже от отчаяния. Сказал пророческое: ничего не изменилось, только вместо гвоздей - пули. Пять пуль. Две пробили легкие, третья застряла в кожаной куртке Леннона, четвертая попала в плечо. Пятая - в банку с молоком. Он поднялся ровно на пять ступеней своего дома, перед тем как упасть.
  Последний концерт четверки происходил на крыше студии «Эппл». Трагическое на самом деле зрелище: бородатый, как студент-радикал, Пол и хайрастый хипповый Джон. Они смотрят в разные стороны. Им нечего больше сказать друг другу. Они убеждены, что тот, второй, рядом - точно дурак. И что те песни, которые пишет второй, - ложный путь. На улице народ задирал головы, бежал посмотреть, девушки в мини выходили на балкончики, седовласый дядька с трубкой и в котелке поднимался по пожарной лестнице. Копы вежливо ждали. Ринго все ждал, когда его оттащат от барабанов, а он будет орать «душители свободы!», но копы просто пришли поворчать. «Битлз» уже не были единственными возмутителями спокойствия.
  Они сами загнали себя в ловушку - решили снять фильм о том, как они пишут альбом. Все по-честному, документальное видео. Но в чужой студии, под постоянным давлением камер стали ссориться, трения росли. Джордж перечил Полу, Джон Полу, Ринго не улыбался, лицо его было по-настоящему горестным. Обложка Let It Be - четыре портрета разных, абсолютно НЕПОХОЖИХ людей. Если у двоих довольно упрямое выражение лица - людей, которые знают, в какую сторону нужно гнуть, у Харрисона откровенно счастливое лицо, видимо, в предвкушени свободы, то у Ринго лицо убитого горем человека. Ему было по-настоящему, до слез жаль их всех.
  Они хотели снять фильм, как создается альбом «Битлз». А сняли фильм, как распадалась группа. Они были вечными мальчишками. А когда выросли, обнаружили, что те части пазла, на совпадении все и держалось, теперь просто не смыкаются. Взросление Леннона, Маккартни, Харрисона и Старра убило «Битлз». Каждый стал собой. А стать собой для каждого означало превратиться в величину, значительно меньшую той, что была у тебя в великой четверке.
  Но всегда жаль, что они расстались. Они были юностью рок-н-ролла. И остаются юностью всех, кто молод. Позже появились группы более матерые, тяжелые, сложные по звучанию. Потому что и человечество повзрослело. Расставшись с «Битлз».
  А расставаться с юностью всегда тяжело.

автор Саша ДЕНИСОВА