Его песни соединяют прошлый век с веком нынешним, его музыка стала мостиком от поколения к поколению, от сердца к сердцу. Обладатель поистине волшебного композиторского таланта, сам Пол Маккартни называет себя «не самым техническим человеком на свете»
«Yesterday, – поет Пол Маккартни, – All my troubles seemed so far away». Это передача Ed Sullivan Show, и пока все его товарищи по Beatles стоят за кулисами, Пол выступает в одиночестве с одной лишь гитарой Epiphone Texan и струнным квартетом за кадром. Месяцем позже, 12 сентября 1965 года 73 миллиона человек смотрят это выступление – среди них мой брат Джеймс, которому 12 лет, моя двоюродная сестра Голди, которой на год меньше, и я, всего лишь семилетний.
«Это так старомодно», – жалуется Джеймс. «Ш-ш-ш», – говорит потрясенная Голди ныне бабушка, которая яростно отрицает, что когда-то собирала открытки с Beatles. Я говорю только: «Это такая красивая песня».
Я знаю, что если бы меня сегодняшнего поместили в эту сцену, я бы сказал что-то вроде: «У него не особо с пальцевым звукоизвлечением, а? Его руки так расхлябаны». Или: «Он играет на Epiphone. Он же БИТЛ – он что, не мог позволить себе Gibson J-200 или какой-нибудь крутой Martin?». Но я также признал бы, что игра Маккартни при всей ее неказистости была точна и красиво организована, с плавными сменами аккордов, подготавливаемыми басовыми ходами.
Интересно, что хотя сам Пол Маккартни – которому уже 67 лет, и «Yesterday» для него уже далеко не вчера – воспринял бы скорее реакцию маленького меня и моих малолетних родственников, он в определенной степени согласился бы и с придирчиво критическими замечаниями, которые его выступления породили бы во мне сегодня. Я знаю это, потому что Маккартни встретился с Accoustic Rock и впервые в жизни изложил детальный разбор своей игры на акустической гитаре – возможно самого недооцененного аспекта своего, не будем преуменьшать, волшебного таланта. Даже когда он во всех подробностях рассказывает о своих оригинальных и запоминающихся партиях акустической гитары в Beatles и сольной карьере, он говорит такое: «Знаете, у меня никогда не было настоящей техники». Или: «Я никогда не ставил себе правильное звукоизвлечение». В отношении гитар он подчеркивает: «Я никогда не циклился на инструменте, я думал о песне».
Обычно, когда великолепные гитаристы заявляют, что не придают значения каким-то аспектам своей игры или не интересуются оборудованием, это так же правдоподобно, как пробивающий пенальти футболист не думает о счете матча. Но Маккартни можно верить в том, что он не играет «правильно», и что у него подвал не забит редкими и прекрасными гитарами – или басами, в данном случае. Что касаемо его всепоглощающей концентрации на качестве песен, его альбомы говорят сами за себя.
Пол Маккартни – великий акустический гитарист в той же степени, как Джон Фогерти – великий электрогитарист – не будучи признанными технарями, оба умеют создавать мелодические партии, которые навеки впитываются в память слушателей.
И как лучшие соло Фогерти, аккомпанементы экс-битла от гармонически сложных аккордов «Michelle» до восхитительных контрапунктов «Blackbird» и томных обращений «Junk» все были четко продуманы в контексте песни, чтобы быть неотъемлемой частью целого.
Хотя Маккартни никогда не циклился на технической стороне дела, в 2004 году он был привлечен Gibson к созданию именной реплики своего 1964 Epiphone Texan, инструмента, вошедшего в историю благодаря исполнению «Yesterday» в шоу Салливана. Но и тут интерес Маккартни к проекту был вызван тем, что большой процент прибыли с продажи гитар предназначался для благотворительного фонда помощи пострадавшим от пехотных мин. Он сделал это по уважительному поводу. Но пусть Маккартни говорит сам.

Любопытно, что в 1965 году для исполнения «Yesterday» в шоу Салливана Вы выбрали Epiphone Texan за $175.
Ужасно то, что у меня есть пунктик, который я унаследовал от своего отца. Он буквально вдолбил в меня никогда не влезать в долги, потому что, хотя мы не бедствовали, деньгами мы не были избалованы. И когда я захотел свою первую гитару, я купил Epiphone Zenith 17 за 15 фунтов (около $40 в ценах 50-х) в рассрочку, то есть я платил определенную сумму каждый месяц. Это несколько доставало моего отца – я мог видеть у него на лице выражение ужаса, говорящее: «О-о-о, это же долг!». Он обычно говорил: «Не будь ни у кого в долгу». Это был отличный совет, но это привело к тому, что я стал искать отличный инструмент, но за разумную цену, даже тогда, когда мог себе многое позволить. Прошло много лет, прежде чем я купил себе бас Fender, хотя и знал, что он будет звучать убойно. Hofner, на котором я играл, был как бы симметричный и хорошо смотрелся перевернутым на левую руку, но мне также нравилось, что он имел хорошую цену. Я думаю, я смотрел на Epiphone таким же образом: она никогда не была самой лучшей гитарой, но отец буквально привил мне определенный образ мышления, и я от него так и не избавился.

Вы не припомните, что кроме «Yesterday» Вы написали или записали на этом Texan?
Тут я, пожалуй, безнадежен – я действительно не помню, что на чем сочинил. Я просто самый нетехнический человек на свете, чего иногда стесняюсь. Если бы я прослушал ряд песен, я, может, мог бы сказать: «А, вот тут такая- то гитара», но я действительно беспечно отношусь к тому, на чем играю. Я просто беру то, что кажется подходящим в данный момент. Если вчера я играл на Martin, то сегодня я могу сказать «О, а возьму-ка я Epiphone» или «Ну-ка, минуточку, достану-ка я Gibson Everly Brothers».

Давайте поговорим о Ваших знаменитых песенях Beatles, основанных на акустической гитаре, как вы их сочиняли и играли. В прошлом Вы говорили, что мелодия «Yesterday» пришла к Вам во сне. А партия гитары тоже пришла во сне?
Нет (смеется). Во сне гитары не было. Это была просто мелодия, и когда я проснулся, я выскочил из кровати и метнулся к пианино напротив.

А Вы обычно сочиняете на пианино?
На акустической гитаре и пианино, где-то поровну, мне кажется.

«Yesterday» звучит в Фа, но гитара настроена на тон ниже, чтобы аппликатурно играть в Соль. Вы так поступили, чтобы было легче играть басовые линии?
Это одна из причин. Вторая в том, что я хотел играть в Соль, но это было высоковато для пения. Еще одной причиной может быть то, что Фа больше подходит для струнного квартета, который мы использовали в аранжировке.
Я недавно пересматривал съемку с выступления у Салливана, и меня поразило, как необычна Ваша техника звукоизвлечения. То, как Вы играли басовые ноты большим пальцем и, как медиатором, проходили по тонким струнам указательным, напомнило мне немного, как играли кантри старого образца.
Многим кажется, что я умею играть в правильной пальцевой технике, но стоит посмотреть на меня вблизи, становится ясно, что не могу. Мы с Джоном конкретно собирались поучиться правильному пальцевому звукоизвлечению, но я до этого так и не дошел. А он научился и использовал в «Julia» и некоторых других вещах. Я так и не научился, но мне так нравился звук, который получается. Я просто нашел собственный способ это делать, так я научился играть на всех инструментах, которыми владею. На вещах типа «Yesterday» и «Blackbird» я просто беру басовую ноту и как бы щелкаю по тонким струнам.

И так Вы всегда играете на акустической гитаре?
Там, где больше аккордовой игры, я использую медиатор, но этим методом я сыграл немало, это моя дурацкая версия пальцевой техники. Главный недостаток моего подхода в том, что то, как я бью по нотам и аккордам, стирает мой ноготь. Как-то раз моя жена предложила мне нарастить акриловый ноготь. Я сказал: «Нет, не могу на это пойти!». Но все же сделал так в последней паре туров, и это работает замечательно.

А наличие акрилового ногтя не заставляет Вас чувствовать себя в меньшей степени мужчиной?
Я вполне ощущаю себя мужчиной, взрослым и состоявшимся.

При том, что Вы невысоко цените свою пальцевую технику, Вы как-то умудрились сыграть «Blackbird» – шедевр в пальцевой технике. Вам она тоже приснилась?
Знаете, когда ты школьник, ты разучиваешь эти маленькие пьесы для выпендрежа. Мы с Джорджем разучивали «Бурре в Ми минор» Баха. На деле мы несколько раз ее выслушали и кое-как подсняли. Я в некотором роде позаимствовал подход оттуда в «Blackbird», эти типы интервалов, и сделал ее так, как она сама складывалась. Это единственный раз, когда мы откровенно ударились в классику.

Можно было бы назвать песню «Bachbird»…
(Смеется) Эй, эй – мне это нравится, надо запомнить.

«Michelle», еще один шедевр Beatles, cодержит ряд весьма непростых аккордов. Вы выросли на рок-н-ролле 50-х: Элвисе, Джине Винсенте, Эдди Кокран. Где и когда вы научились второму аккорду в «Michelle» – F7#9?
Для начала Эдди Кокран был одним из самых недооцененных гитаристов. А откуда я взял этот аккорд, я могу сказать точно: от Джима Гретти, продавца в Hessy’s, музыкальном магазине в Ливерпуле. Все парни, которые работали в том магазине, куда мы ходили детьми, были джазменами. И чтобы получить эту работу, они должны были хорошо играть джаз. Гретти показывал нам джазовые аккорды – именно так мы их называли.

Я знаю некоторых джазменов, которых обижает название «джазовые» аккорды.
Ужасно, но, боюсь, я так и буду их называть. Знаете, этот аккорд F7#9 очень красивый, но он был за рамками нашего опыта – ничего из того, что мы слушали, не содержало его. Я помню, как мы с Джорджем были в магазине, когда Гретти его сыграл, и мы сказали: «Вау! Что это было?». И он сказал: «Это в основном F, но вы еще берете мизинцем баррэ на первых двух струнах, на четвертом ладу». Мы немедленно его выучили, и некоторое время это был единственный джазовый аккорд, который мы знали. Потом мы научились у Гетти другим аккордам.

А как это знание привело к написанию «Michelle»?
Я имел обыкновение брать гитару на тусовки и как бы загадочно сидел с ней в у глу, надеясь, что это привлечет внимание девчонки. Я помню, что на одной из таких вечеринок я притворялся французом. Надел эту черную рубашку в высоким воротом и как бы загадочно играл этот маленький инструментал (напевает): «динг, динг, динг», а затем «ДУН дин», с этим самым аккордом от Гретти, где к F добавлялось баррэ мизинцем на двух струнах на четвертом ладу. Через годы Джон сказал: «Помнишь, ту французскую фишку, которую ты обычно играл? Нам бы следовало положить на нее текст».

Вернемся к «Белому альбому», на котором больше Вашей акустической гитары, чем на какой-либо другой пластинке Beatles. «Mother Nature’s Son» начинается с нисходящего риффа, который играется поверх неполного аккорда на тонких струнах. Он схож с вступлением к «Michelle», и вариации на тему этого рисунка можно найти в «Junk» с вашего первого сольного альбома, а также в других песнях.
Эта последовательность аккордов была тем, что я привык слышать в детстве.
Мой отец был очень музыкальным – он был профессиональным музыкантом – так что я вырос музыкальным и с врожденным слухом.
Были фишки, на которые я западал и имел достаточно понимания, чтобы задуматься: «Минуточку, что это было? А, понял, что происходит, одна нота в аккорде движется вниз».
Я в этом разобрался, и после чего это стало моей любимой фишечкой. И я вставлял всякие подобные моменты, которые слышал тогда, в свои песни, чтобы освежить их.

А какую музыку играл Ваш отец?
Это не был скиффл, это не был блюз, это не был рок-н-ролл. Это были стандарты – вот что я слышал с самого рождения. Такие вещи, как «Stardust» – мне очень нравился Хоуги Кармайкл. И до сих пор возвращаюсь ко многому из этого материала, поскольку это привносит разнообразие в сочинительство, дает мне заначку, в которой можно найти сюрпиз.

И как Вы применяли эти маленькие освежающие фишки, сочиняя для Beatles?
Мы с Джоном садились с нашими акустиками и начинали с аккордов E, A и B , а потом вставляли C#m7. Это было очень возбуждающе – я до сих пор помню волнение, которое охватывало от аккорда, который мы ранее не использовали. Он может воодушевить тебя на написание пяти песен, или помочь написать одну, сделав ее лучше.

На первых двух альбомах, которые Вы выпустили как сольный артист – «McCarthney» (1970) и «Ram» (1971) – было полно отличных акустических песен, включая «Junk», «Teddy Boy» и «Heart Of The Country», не говоря о сингле «Another Day», который вышел тогда же. Есть какая-то конкретная причина, почему Вы тогда так сильно двинулись в акустику?
Когда я работал с Beatles, было минимум две гитары, а если брался и я, то три. Мы начинали играть песню на акустике, потом могли развить в электрическое звучание, а иногда нам нравилось, как оно есть, и она оставалась акустической. На этих ранних сольных альбомах со мной не было тех, с кем бы я развивал идеи – Джона и Джорджа – и поэтому песни часто оставались акустическими. Конечно, мне еще и нравилось, как они звучат (смеется).

Вы когда-нибудь использовали альтернативные строи?
Я все играю в стандартном строе, разве что иногда опускаю шестую струну на тон, когда играю в Ре. Знаете, у нас в Ливерпуле есть школа сценических искусств, и в проспекте музыкального отделения я увидел такой пункт: «Мы покажем вам специальный строй для «Blackbird»». И я подумал, вы бы, ребята, для начала показали его мне.

Вы помните какой-либо конкретный подход к записи акустической гитары в Beatles?
Вся правда в том, что люди анализируют творчество Beatles намного больше, чем мы сами когда- либо пытались. Так что Вам нужно поискать для меня вопрос получше.

Какие у Вас были любимые гитаристы в юности?
Мой интерес к пальцевому стилю идет от Чета Эткинса. Я помню, как многие из нас пытались разучить «Trambone», инструментал с его альбома «Down Home». Кроме того мне нравились Карл Перкинс, Чак Берри, Бадди Холли и гитарист Лонни Доннегана, Денни Райт, который был фантастическим. Мне нравился акустический фолк Вуди Гатри и Рэмблин Джека Эллиота.

Вам когда-либо нравился сельский блюз? Такие песни как «Three Legs» и «Bip Bop» имеют его привкус.
Я много слушал всех этих ребят, но я никогда не застревал в одной колее. Сегодня это «Вау! Чак Берри», а завтра «Вау! Скотти Мур!». Я был такой сорокой-воровкой, нахватавшейся из разных стилей и потом переварившей их. Наверно то же самое было с моим пением. Мне нравился Элвис, и на некоторых песнях я пытался был похожим на него, но потом я мог давать фишку Литтл Ричарда.

На «Man We Was Lonely» Вы звучите в припеве, как Бак Оуэнс, а в куплете, как Пол Маккартни – как будто у Вас дуэт с Оуэнсом.
В данном случае я больше думал о себе, как Джонни Кэше. Джонни бы спел ее как надо! Кстати, я в июне играл ее для него.

А какая у Вас главная акустическая гитара сейчас?
Martin. Но не спрашивайте, какая модель. Это из моих старых гитар.

В 1967 году Вы купили D-28. Это не она ли?
Именно. Но вообще, у меня несколько резиденций, и в каждой из них есть акустическая гитара. Она всегда меня дождется, куда бы я ни отправился.

Сергей ТЫНКУ