Не скрою, мне он тоже нравился, но теперь это прошло. Вот он сидит рядом: потертые джинсы от Фьоруччи, страшно простая и дорогая белая футболка, неизменная прическа - волосы всклокочены надо лбом. Некоторое высокомерие компенсируется юмором - иногда чувствуется, какие усилия он делает над собой, чтобы улыбнуться или расхохотаться в нужный момент... В начале семидесятых годов Род Стюарт был весьма значительной фигурой на музыкальной сцене. Тогда в рок-музыке царили "тихие" времена тяжелого рока - песни были такими надуманными и настолько ни о чем, что, когда появился Род Стюарт со своим колючим, ни на кого не похожим голосом, со своей резкой, замешенной на черном блюзе и соуле музыкой,- это показалось чем-то свеженьким. Он и группа "Фейсиз" создали блестящий образ "простых парней", решивших немного повеселиться. Интервью, которые давал Стюарт, редко касались музыки, там больше говорилось о футболе или о приятно проведенном вечере. Он много и охотно рассказывал о себе, о своей славе и пришедшем богатстве, и между строками читалось: если у меня это получается, то и у вас получится, пробуйте, вы ничем не хуже меня. В 1975 году «Фейсиз» распались: Стюарт слишком много внимания уделял своим сольным пластинкам, да и по сравнению с его крепко сработанными песнями музыка ансамбля была несколько простоватой. - Особенно очевидным это стало после выхода моего третьего сольного альбома, на котором была песня "Мэгги Мэй". Мы перестали быть ансамблем единомышленников.
«Фейсиз» разлетелись кто куда. Стюарт поселился в Лос Анджелесе. И с этого момента началось его падение. Жить он стал как обыкновенный нувориш. Его фотографии перекочевали с обложек музыкальных журналов в светскую хронику, тем же путем пошла и его музыка. Песни типа "Плавание", "Ты в моем сердце" принесли ему мировую славу, но они же знаменовали разрыв с той музыкой, которая создала ему репутацию нон-конформиста.
Сегодняшний Род Стюарт ведет подчиненную строгому порядку жизнь: каждый год выпускает новую долгоиграющую пластинку, каждый год предпринимает турне по всему свету. Каждый год его новые пластинки звучат точно так же, как и старые, и каждый год толпы народа заполняют огромные стадионы. Правда, критика относится к нему плохо.
- Честно говоря,- признает сам Стюарт,- я это заслужил. Особенно в период между 1976 и 1979 годами. Беда моя была в том, что я верил прессе только тогда, когда обо мне писали хорошо. Я и впрямь решил, что я - дар божий для публики. А это не могло не сказаться на музыке... Просто те, кто меня окружал, боялись сказать мне правду в глаза.
Типичное замечание в духе Стюарта - виноваты все, кроме него. По ходу беседы он еще несколько раз возвращается к периоду 1976-1979 годов: "это был период сплошного притворства", "дурацкий был период" и т. д. Потом слегка грустнеет:
- И зачем я это рассказываю? Все равно ты не поймешь, это нужно пережить.
Грусть постепенно улетучивается, когда начинаем говорить о дне сегодняшнем.
- Моя заветная мечта - петь до конца жизни. Но это так, из области мечтаний. А вообще-то я даже не знаю, что со мной будет через два года.
Ну, это он, положим, прекрасно знает. До конца этого года - гастрольные поездки, потом - новая пластинка, которую он собирается записать за четыре месяца, потом совместное турне с Элтоном Джоном, съемки в совместном фильме.
- Не устал ли ты от всего этого?
- От чего?
- От бессмысленных песенок про девочек с красивыми ногами, от затасканных музыкальных штампов?
- Ну что ты, если все это делать с юмором, то это просто не может надоесть. Могу, кстати, по секрету рассказать свою последнюю задумку. Выхожу на сцену, сажусь в кресло и начинаю петь в чайник. Нет, нельзя расставаться с доброй шуткой! Я просто не могу воспринимать себя всерьез и рок-н-ролл тоже. Да и жизнь вообще. Ну, суди сам, можно ли серьезно относиться к миру, где столько бед, столько людей голодает!
- Значит, вместо того, чтобы что-то делать, лучше отвернуться?
-А я не отворачиваюсь, я делаю все, что в моих силах.
- Что, например?
- Много денег я передал в Детский фонд ООН. Мне до сих пор приходят письма от детей с благодарностями. И я этим горжусь. Мне, конечно, приятно об этом вспоминать, но давай не будем акцентировать на этом внимание, лучше поговорим о вещах более веселых.
- К примеру, о деньгах?
- Кстати, я вообще не так богат, как многие считают. Во всяком случае, богаче за последние годы я не стал. Не умею выгодно вкладывать деньги.
Но и от разорения Стюарт далек. Его последняя сорокопятка "Крошка Джейн" стала хитом, билеты на предстоящее турне распроданы заранее, что дает Стюарту основания полагать, будто он вносит выдающийся вклад в мировую музыку.
- Я никогда не стал бы выпускать пластинку, если бы не был уверен, что она будет шагом вперед по сравнению с предыдущими. Хотя вряд ли я смогу в чем-то радикально изменить свою музыку, да и стоит ли? По-моему, моя публика в этом не заинтересована.
- Наверное, когда столько лет выступаешь на сцене, приобретаешь такую сноровку, что процесс делания пластинок становится несколько...
- ...механическим? Нет-нет. Для меня записать пластинку - адский труд, особенно много проблем с текстами. Я их обычно заканчиваю в самый последний момент. Видно, не родился я автором песен.
В этом и суть. Лучшие песни Стюарта написаны им в сотрудничестве с кем-нибудь. Теперь с большинством из своих старых соавторов он порвал, и от этого его музыка стала задыхаться.
- Долго ли ты собираешься продолжать в том же духе?
- Не знаю, не могу же я бесконечно писать песни типа "Ай да ножки!", мне уже тридцать восемь лет, я стараюсь писать что-то более глубокое, отражающее мой возраст (как я понимаю, это "Крошка Джейн"! - Авт.). Все прочее я оставляю более молодым исполнителям. Нельзя ведь всю жизнь оставаться шестнадцатилетним.
- Мне это кажется проявлением некоторого смирения, безысходности...
- Так оно и есть, не хочу обманывать самого себя. Нужно смириться с фактом, что стареешь. - Он на минуту задумывается. - Хотя на сцене я по-прежнему появляюсь в совершенно дурацких одеяниях, таких дурацких, что сам иногда диву даюсь: надо же, человеку тридцать восемь лет, а он так вырядился!
Тут действительно есть над чем подумать... Ну а чем же он собирается порадовать публику во время предстоящих гастролей?
- Британии сейчас, по-моему, не хватает доброго старого рок-н-ролла. Попробую заполнить эту пустоту. Я знаю, что я оригинален и буду оригинальным всегда. Я был первым в своем роде. Пусть это звучит нескромно, но у меня по-прежнему один из самых выразительных и оригинальных голосов. И люди не перестают ходить на мои концерты.
Лет десять назад все это было правдой. Сейчас с трудом верится в то, что Стюарт "оригинален" и "первый в своем роде". Род Стюарт вряд ли изменится. Он будет верить только тому хорошему, что пишут о нем газеты, будет и дальше "творить" песни по рецепту, который принес ему большие деньги, будет по-прежнему пребывать в убеждении, что он - жизненно важный элемент современной музыки.
Время Рода Стюарта прошло. Все это знают. Кроме Рода Стюарта, представление должно продолжаться!

Английский журналист Паоло ХЬЮИТТ
Перевел с английского Л. ЗАХАРОВ