МК В ВОСКРЕСЕНЬЕ. В последний год тысячелетия отчего-то случилось великое множество юбилеев. Правильно — к миллениуму надо подойти нагулявшись и похмелившись. Что там дальше ждет, ведь неизвестно. Вот и у одного нашего и вашего старого знакомца этой осенью праздник на празднике. Мало того, что 25 октября исполняется 45 лет, так еще и 25-летие творческой деятельности настигло. Он, конечно, не Б.Моисеев, а потому о славной дате узнает далеко не каждый, но его имя вам было знакомо и тогда, когда упомянутый Борис был трехголов и назывался просто — трио "Экспрессия". Уверены, что помните вы это имя и сегодня — Сергей Беликов.

— "Начала творческой деятельности" бывают разные...
— В 1974 году мне выдали в "Ленкоме" трудовую книжку. А до этого я уже работал пару лет в Москонцерте со знаменитой красногорской группой начала 70-х "МЫ". Нас пригласили работать прямо с танцверанды. Потом — с 1974-го по 1980-й — был "Аракс", а после в течение 5 лет играл в "Самоцветах" и с 1985 года выступаю сольно. — Как получился такой резкий переход — от "Аракса" к "Самоцветам", хотелось заработать побольше? — Вообще-то "Аракс" в тот момент, когда я уходил, был на вершине популярности, а "Самоцветы" уже не были столь актуальны, как в 70-х. В "Араксе" я зарабатывал около 1200 рублей — это были серьезные деньги для Союза. Так что денежный вопрос в момент перехода остро не стоял. Но из "Аракса" пришлось уйти в результате конфликта, и я выбирал между предложениями от "Лейся, песня!", "Веселых ребят", "Автографа" и "Самоцветов". В Росконцерте мне уже предлагали сделать сольное отделение, и я выбрал Маликова, поскольку он обещал мне "красную строку" (на афише коллектива особо выделяется имя солиста. — В.Т.), отделение в концерте. Таким образом, я должен был быть заметен, и в то же время мне не нужно было собирать сопровождающий коллектив.
По прессе тех лет можно заметить, что даже молодежь стала обращать внимание на "Самоцветы" того периода — в них многое изменилось за счет принятия свежей крови. Но посуленную "красную строку" я так и не получил, а Юрий Федорович объяснил, что не может превращать свой ансамбль в аккомпанирующий солисту Беликову состав. Это понятно. И в 1985 году я ушел из "Самоцветов" и занялся сольной деятельностью. Хотя и с уже более низких позиций, нежели те, на которых я был после ухода из "Аракса", — в то время как я превращался из основного солиста "Самоцветов" в одного из пяти, был упущен важный карьерный момент.
— И сколько пришлось ждать первого сольного хита?
— Почти нисколько. Позвонил Слава Добрынин и предложил песню, которая, по его расчетам, должна была стать очень популярной. Песня была милая, ее исполнение меня "не ломало", да и прогноз Славы оправдался — "Живи, родник" стала хитом. Я снова попал в разряд концертирующих для больших аудиторий артистов. Тут и Леонид Дербенев сказал: надо еще, у меня есть песня. Вот "Снится мне деревня" уже как-то не грела, но Дербенев меня убедил. Снова вышел толк.
— А вскоре появились полные пессимизма статьи в прессе — певец Беликов очень хорош, но он так и не сумел себя реализовать в нормальной музыке, поэтому в отсутствие хорошего направляющего поет всякую дребедень...
— Такая проблема есть, и я к ней не был готов. Да, это не та песня, в которой я полностью реализуюсь, творческий момент входит тут в противоречие с жизненными реалиями — внешне простая композиция волнует миллионы людей.
— Участие в записи знаменитой тухмановской сюиты "По волне моей памяти", где ты пел перевод Верлена "Сентиментальная прогулка", не было ли демонстрацией упущенных возможностей? Почему сотрудничество с Тухмановым не продолжилось?
— А ведь он как человек был не прост. Продюсерский подход: нужен ему музыкант для записи композиции — приглашает. Не нужен — нет. Мне он после "По волне..." позвонил через пять лет. Записали еще одну песню. Это его обычная тактика.
— С тех пор удалось сделать работу, про которую можно без всяких компромиссов сказать: "это настоящий Беликов", которого так хотел услышать помянутый безымянный рецензент?
— Сейчас я записал альбом, который дал мне возможность реализоваться. Мы делали его с молодыми музыкантами, по возрасту практически мои дети...
— А они знали, кто такой Беликов?
— Хм-м. Немного неожиданный для меня вопрос. По-моему, да. По крайней мере они с уважением отнеслись к прописанным мною трекам, да и общий результат их впечатлил.
— Вокал ты записывал в одиночку или приглашал сессионщиков?
— С давних пор в музыкальных кругах известна фенька, что Беликов записывает все в одиночку. Так было еще со времен "Аракса". Мне просто не нужны бэк-вокалисты. Вокальную партитуру я обычно тоже делаю сам.
— И сколько одновременно Беликовых можно услышать в одной композиции?
— Если стандартно — солиста и троих бэк-вокалистов.
— Дай Бог удачи тебе с этим альбомом, но объясни мне, как весьма и весьма популярный человек, песню которого поет вся страна (я опять про "Деревню..."), мог растерять все набранные очки?
— В начале 90-х я расслабился и вдруг заметил, что вокруг произошли те самые подвижки, после которых я оказался не нужен здесь, здесь, там... Не думаю, что это результат травли Беликова, хотя я слышал, что за мной тянется некий негативный шлейф. Скорее, просто я оказался недостаточно ловким в момент передела. Сегодня же ни одному продюсеру не нужен сформировавшийся артист — пусть и профессионал! — неминуемо возникновение целого клубка проблем. Легче делать свой продукт, который целиком и полностью зависит от твоей воли.
— В общем, ничего нового — такая история произошла со многими ветеранами. А вот почему все они как один оказались вдруг в футболе? Мне это напоминает какую-то масонскую ложу в прошлом везунчиков, а ныне неприкаянных, которых будет видно (фигурально выражаясь) из-за спин сегодняшних кумиров, только если они залезут на плечи друг другу.
— Сначала такой теории не было, если только на бессознательном уровне. Просто в 1992 году мы по примеру итальянцев сделали свою эстрадно-футбольную команду. Это было новое шоу, спрос на которое оказался невероятным, — мы снова ездили по стадионам, все хотели с нами сыграть. А впоследствии действительно Юрий Давыдов озвучил мысль, что мы, мол, покажем этим молодым — у нас своя "мафия".
— А в чем, если не секрет, сегодняшний источник твоего дохода?
— Та концертная деятельность, которая происходит. Кто-то скажет: да разве это деньги! Но что мне нужно — дом построить? У меня уже есть. Читаю: "На-на" отправились в двухмесячный тур". Какой двухмесячный?! У меня уже внучка. Поэтому мне не нужны большие спонсорские деньги, которые потом придется отбивать активной концертной деятельностью. Записать что-то, что оценят специалисты, меломаны, ты сам, — это одно, а срываться куда-то на концерты — другое. Я тут поспал несколько дней в поезде — мне достаточно...
— Какие-то тенденции я замечаю тревожные. Ну-ка еще раз поднесу зеркальце к губам на предмет тумана от дыхания — за современной музыкой ты следишь?
— Половина того, что показывают по MTV, мне чрезвычайно интересно. Другое дело, что по отсутствию местных аналогов я понимаю невостребованность здесь того, что привлекает мое внимание. Мне нравится Garbage, Savage Garden. У нас это направление не очень культивируется. Наши рокеры — петербуржцы или екатеринбуржцы — занимаются чем-то совершенно иным.
— Секундочку! Так ведь это "русский путь рока". Он полит слезами наших девчонок и кровью пополам с портвейном наших героев. Это тяжелая жизнь в партпансионате под Москвой, это боль за поражение Ямайки. Это "неприкасаемо"... Кстати, "это" имеет какое-то отношение к музыке?
— Вообще-то я обычно воздерживаюсь от негативных комментариев, но, по-моему, наши команды середины 70-х были куда более интегрированы в мировой музыкальный процесс, нежели нынешние группы. Русские, в принципе, ТАК не умеют. Можно только соответствовать. Вот к этому и стремились и "Аракс", и "Автограф"...

Владислав ТАРАСОВ.