Ровно в два серебристо-голубой «БМВ» стоял у моего подъезда. Андрей вышел, по старой привычке советского автомобилиста проверил, хорошо ли закрыты двери, накинул на плечо сумку и отправился в близлежащий магазин, поскольку прочитал записку на дверях, сообщавшую, что мы с фотокорреспондентом на несколько минут задерживаемся.
  Удивительно, но факт: за две недели, которые мы не виделись, Макаревич ничуть не изменился. Впрочем, он не особенно менялся все десять с лишним лет нашей дружбы. Здорово поседел, украсил лицо рокерской бородой, но в основном остался таким же — красивым, улыбчивым, немного скептиком, немного мечтателем, интеллигентом и умницей.
  Очень нечасто удается москвичам увидеть на сцене «Машину времени». Один-два раза в год бывают небольшие серии концертов, как правило, аншлаговых, какие-то элитные вечера, презентации, вот, собственно, и все. А по большей части команда ездит по стране, ведь тех, кто хочет ее услышать, много, а она — одна.
  В марте, когда мне случилось быть в Минске и готовить материал о белорусской всеобщей политической стачке, я побывал и на международном фестивале «Музыканты мира — детям Чернобыля». Стоя во время концерта за кулисами и видя, как вскочившие со своих мест двадцать тысяч зрителей хором распевают «Поворот», я невольно подслушал разговор двух музыкантов английской группы «Чайна крайсиз». Один из них говорил другому: «Слушай, как нам теперь после них выходить на сцену? Ведь нас никто и воспринимать не будет...»

  — АНДРЕЙ, сразу вопрос о переменах. Меняется ли что-то и отношениях между музыкантами «Машины»? Время-то идет...
  — По-моему, у нас все так же, как и раньше. На гастролях, сам понимаешь, общаемся очень плотно, а в Москве... Встречаемся, может быть, немного реже, ведь у каждого есть свои дела, да и жены, дети. А так, Кутиков все время работает в студиях, записывает разных музыкантов, Маргулис тоже регулярно кому-то помогает как композитор и исполнитель, Петя Подгородецкий занимается аранжировкой, Ефремов играет в теннис, я — рисую. А потребность в общении друг с другом остается — слишком давно и тесно мы связаны.
  — Кстати, о твоих картинах... В прессе промелькнуло сообщение о том, что ты возил свою, выставку в Италию.
  — Да, было такое дело. Происходило это все в небольшом городке под названием Казерта, неподалеку от Неаполя. Главной достопримечательностью его является старинный дворец династии Бурбонов, в котором выставка и проходила. Есть там и своя экспозиция, причем весьма интересная.
  — Ну и как итальянцам твои картины?
  — Отзывы были вполне приличные и в прессе, и просто у зрителей.
  — Выставлял в основном графику?
  — Да.
  — Не всем читателям «МК» удалось побывать на твоей прошлогодней выставке во Дворце молодежи. О чем твои картины?
  — Трудно рассказывать о содержании... Я не пишу социальных сюжетов в отличие от «митьков», хотя последние мне по духу очень близки. Скорее, я просто выражаю свое состояние изобразительными средствами...
  Уже два года Макаревич живет, что называется, анахоретом, в собственном большом доме в двадцати минутах езды от кольцевой автодороги. Просыпается рано, пишет или рисует, придумывает музыку уже часов с девяти. Раньше, когда жил еще на Ленинском, это время было «телефонным», теперь звонят реже, новый телефон известен лишь избранным.
  — Часто наезжают друзья?
  — Знаешь, когда живешь за городом, этот процесс становится контролируемым.
  — Так что основное время занимает работа?
  — Отдых для меня — это переключение с одного дела на другое. Того, что называется «ничегонеделанием», просто не признаю.
  — Ты, помнится, занимался спортом: горными лыжами, подводной охотой...
  — Лыжи, к сожалению, пришлось на время забросить: во время съемки клипа повредил ногу и пока опасаюсь больших нагрузок на нее. А что касается подводной охоты, то как только выдается свободное время, хотя бы пара дней, отправляюсь или в Днепропетровск, или во Владивосток — поплавать, пострелять из подводного ружья.
  Помню, лет пять назад, когда я пришел к Андрею в гости, он с порога потащил меня в ванную комнату. В ванне я увидел сома чудовищной величины. Ростом он был примерно с самого Макаревича. «Представляешь, ныряю я на Днепре у самого берега, поблизости от городского пляжа... Только опустился под воду, смотрю, уставилась на меня огромная морда. — Я прицелился, выстрелил и — быстрее на берег. Если бы не попал в голову и не оглушил, то утащил бы он меня к черту в омут какой-нибудь». А через часа полтора мы уже ели мясо этого монстра, больше всего напоминавшее поросятину...
  Как Андрею удается готовить такую вкусную еду, я не знаю, но подозреваю, что если бы он не был музыкантом и художником, то обязательно стал бы поваром. Кулинарных секретов для него не существует. Зажарить поросенка? Элементарно. Китайская свинина? Осетрина фри? Нет проблем! Единственное, что напрягает, это отсутствие необходимых продуктов в магазинах. Но если провести часок на рынке, забросить все в багажник, а потом часика два посвященнодейство-вать на кухне... Знаю, пробовал.
  — А приходится тебе, Андрей, бывать в заведениях общепита?
  — В Москве обычно бываю в «Золотом драконе» и «Трен Мос», изредка на втором этаже «Пекина», вспомнить молодость, но все это весьма нечасто.
  — Почему-то у нас считается нетактичным задавать артистам вопрос об отношении к алкоголю...
  — Нормально отношусь. Выпиваю, но весьма умеренно. Люблю хорошие напитки, виски, чистую водку, иногда красные грузинские вина. Последние, правда, достать сейчас сложно. А в основном качество нашего отечественного алкоголя отвратительное: выпьешь, к примеру, водки и думаешь выживешь или нет...
  — А как сейчас с курением?
  — Сейчас я курю столь мало, что это и курением-то назвать нельзя.
  — Все так же любишь сигары?
  — С сигарами сложности, с тех пор как Фидель Кастро перестал нам их поставлять, пришлось перейти на «Мальборо», благо, Буш помогает.
  — А есть у тебя любимый политический деятель?
  — Опасный вопрос... Сейчас я стараюсь не следить особенно за политикой. Понимаешь, мы все очень ждали перемен, но ждали большего и немного другого. Много разочарований... Прибалтика, Карабах...
  — Ты участвовал во встрече деятелей культуры и искусства с Президентом СССР. Какое он на тебя произвел впечатление?
  — Как человек — благоприятное. Андрей немножко покривил душой, говоря, что не следит за политикой. Нам всем памятна январская «тусовка» в поддержку «Взгляда», в которой «Машина времени» принимала участие. Известен и случай в Орске, когда впервые за все время своего существования «Машина» по инициативе Андрея решила принять участие в референдуме по поводу сохранения Союза и введения поста Президента РСФСР. Тогда Макаревич накануне проведения этого мероприятия спел свою, ставшую теперь уже знаменитой, песню о Литве, после чего вдруг с утра «не оказалось транспорта», чтобы отвезти музыкантов и техперсонал на избирательный участок, потом не привезли на концерт обещанную урну для голосования, а после концерта — опять какие-то накладки. В общем, так и но проголосовали. «Слава Богу, вопрос о введении президентства в России был решен положительно», — говорит Андрей.
  — А как тебе наш последний референдум?
  — Эта кампания оставила у меня чувство страха. Я допускаю, что чисто теоретически на должность президента может претендовать человек не очень здоровый... Но когда за него голосуют несколько миллионов, вот тогда становится страшновато.
  — Недавно ты третий раз был в Америке. Что там у них новенького?
  — Случилось так, что я являюсь участником всемирного форума художников, артистов и прочих людей искусства и культуры за духовное выживание человечества. Вот я и ездил о Солт Лейк Сити, где было очередное заседание. Кстати, эта организация выпускает пластинку типа гринписовской. «Машина» записала для нее одну песню. А вся прибыль от диска пойдет на улучшение экологической ситуации.
  — А как с твоей второй сольной пластинкой?
  — Уже давно думаю о том, как засесть на студию да записать весь материал, который накопился за последние несколько лет, а потом выбрать лучшие песни для альбома. Видимо, исполню это намерение в сентябре. А к зиме, глядишь, и выпустят, сейчас это быстро делается.
  — Когда появится новая пластинка «Машины»?
  — Она уже выходит в свет 23 августа в концертном зале «Россия» состоялась презентация этого диска, который называется «Медленная хорошая музыка». Записан он на студии «Мелодия», но выпускается компанией «Синтез рекордс». Самое удивительное, что, хотя компания и «независимая», в работе она точно так же зависит от заявок торговых организаций, как и «Мелодия». Для меня является секретом, кто и как эти заявки составляет. Ведь торговля за счет своей некомпетентности и незнания конъюнктуры теряет огромные деньги.
  Поясним, что у нас весьма регулярно случаются такие вещи: к примеру, пластинку певца А. «по заявкам торговли» выпускают тиражом тысяч в 500 и 450 из них пылится на витринах магазинов, пластинку же певца Б. выпускают тиражом в 50 тысяч, и она расходится в три дня. Затем решают сделать новый тираж, а пока его делают, все уже наслушались, переписали на магнитофоны, купили в студии звукозаписи кассету... В общем, повторный тираж «пролетает»...
  — А какой тираж у «Медленной хорошей музыки»?
  — Всего 80 тысяч. Может быть, для Москвы на первое время этого хватит, а потом? Когда я был в Америке, там вышла последняя пластинка Фила Коллинза. Так ею была завалена вся страна. Ее рекламировали везде — в магазинах, в журналах, на радио и ТВ...
  — По-моему, вы рекламой специально не занимаетесь?
  — Делаем, конечно, кое-что, но на первобытном уровне. Пока даже мы не зарабатываем столько, чтобы самим оплачивать съемки клипов и изготовление плакатов. Хотя с помощью спонсоров три клипа все-таки сняли, по-моему, неплохих. Читатели «МК» скоро увидят их на экране ТВ.
  — А сам ты часто слушаешь музыку?
  — В основном в машине. Очень нравится «Европа плюс», а любимая ведущая программы — Ксения Стриж. Ни разу не видел, но думаю, что она замечательная.
  — Я видел ее по ТВ. Красивая...
  — Видишь, нет в жизни счастья...
  — Смотришь ли ТВ?
  — Не успеваю. Разве что на гастролях, с утра или после концертов, когда уже время позднее.
  — А видео?
  — Только если друзья приносят что-нибудь новое, особенное, изредка фильмы, иногда — музыкальную информацию, Андрей тяжело вздохнул, и я вспомнил, что лет восемь назад не было вечера, чтобы на его «видюшнике» не крутился какой-нибудь свежий фильм. То «Пролетая над гнездом кукушки», то «Ночной портье», то «Индиана Джонс» или «Топ сикрет»...
  Когда в 1984 году Макаревич попал в серьезную автомобильную аварию и чудом остался жив, друзья даже думали привезти ему видеомагнитофон в больницу, чтобы порадовать чем-то новеньким. Но здоровье Андрея оказалось крепким, и уже через две недели с трещиной грудины и сотрясением мозга, с лицом, на котором еще не зажили шрамы от осколков вылетевшего лобового стекла, он сбежал во Владивосток, на подводную охоту в океане. «Здоровье, — считает Андрей, — от минимального общения с врачами». Лечится сам. Знает, что нужно принимать и в каких случаях, может сам себе сделать укол. Слава Богу, бывает это редко.
  — А как твой сын? Часто ли видишь его?
  — Когда бываю в Москве, заезжаю к нему. Ване уже пятый год. Здорово похож на меня, только поспокойнее. У меня в его возрасте все время были глаза «на мокром месте», впечатлительным был, ужас. Наверное, все они, сейчас другие...
  — Не занимается музыкой, не рисует?
  — Знаешь, всего понемногу. Впрочем, так и надо, пусть сам определяет, что ему больше по душе.
  — Я знаю, что у тебя во время поездок за рубеж сложились приятельские отношения со многими западными «заездами»: Крисом Кристофферсоном, Родом Стюартом, Дио, Джеймсом Брауном... Поддерживаешь ли с ними контакты?
  — Мне кажется, что у меня развивается советский комплекс неполноценности. Все время, общаясь с ними, я думаю, что они смотрят на нас как на «младших братьев по разуму», хотя вполне может быть, что это и не так. Они просто живут в другом мире, на другой планете, а контакты с инопланетянами — вещь, знаешь, какая сложная...
  Года три назад, когда Макаревич впервые принял участие в концерте, посвященном заседанию Всемирного форума за духовное выживание человечества, он познакомился с известным американским киноактером и певцом Крисом Кристофферсоном. В это время в лужниковском Дворце спорта шли концерты «Машины», на один из которых именитый заокеанский гость был приглашен. Каково было удивление Андрея, когда он действительно пришел!
  Когда начался концерт, Кристофферсон, пришедший вместе с женой, из спокойного и солидного босса-миллионера превратился в яростного рок-фана. Он вскакивал с места, воздевал вверх руки, кричал, свистел, вызывая тем недовольство милиции. Под конец шоу он выбрался на сцену и со слезами на глазах стал петь вместе с «Машиной» старые рок-н-роллы. Может быть, конечно, его поразило, что «меньшие братья по разуму» так лихо играют и поют, но мне казалось, что слезы были настоящие.
  — Андрей, какой вопрос тебе журналисты задают чаще всего?
  — Последнее время я стараюсь избегать общения с ними, особенно незнакомыми. Не потому, что хочу что-то скрыть или утаить, просто считаю, что мое дело — писать музыку, стихи, петь, рисовать. Интервью пусть дают политики — это их работа. А друзья-журналисты предпочитают банальных вопросов не задавать. Ты же не задал...
  — Тогда вопрос посложнее. Как ты относишься к религии?
  — Мое отношение к религии не изменилось, но меня очень беспокоит одна вещь. Мы ведь никогда не знали ни в чем чувства меры, не знаем его и сейчас. Дошло до того, что теперь даже открытие сельского продмага не обходится без священника. И что-то все наши политики разного рода стараются заручиться поддержкой церкви...
  — Ты в свое время подарил Свято-Да-нилову монастырю старинную Библию...
  — Да, к тысячелетию крещения Руси я передал этой обители то, что должно было ей принадлежать по праву. Это Библия восемнадцатого зека, преподнесенная в дар именно этому монастырю Екатериной Второй. Сейчас эта книга находится в монастырском музее.
  — Что для тебя благотворительность?
  — Пожалуй, желание помочь тем, кто оказался в беде, кому пришлось трудно в этой жизни, кто сам не в состоянии защитить себя. Поэтому «Машину» часто можно увидеть в благотворительных концертах.
  Мы еще долго говорили с Андреем, вспоминали старые времена, добрые и не очень. Он делился новыми проектами и планами, рассказывал о будущем «Машины», интересовался делами нашей редакции, обещал захаживать и радовать читателей «МК» новыми песнями.
  Хочется пожелать ему успеха и просто сказать: «Не меняйся, Андрей, ты ведь у нас один такой...».

Встречался с гостем Алексей БОГОМОЛОВ,
Фото Евгения АМАНОВА