Наверх
ДРУЗЬЯ
BEATLES.RU Группа «АРАКС»
АВТОРСКИЕ ПРАВА
Все права принадлежат ПРАВООБЛАДАТЕЛЯМ! Данный сайт создан в некоммерческих целях, носит исключительно ознакомительный характер.
При копировании материалов сайта ссылка на сайт обязательна!
Cliff Richard выпускает 18 декабря DVD «The Blue Sapphire Tour Live 2023». В 2023 году исполняется 65 лет карьере сэра Клиффа Ричарда.
Cliff Richard выпускает 18 декабря DVD «The Blue Sapphire Tour Live 2023», исполняется 65 лет карьере сэра Клиффа Ричарда...
подробнее »»
Новый альбом Rod Stewart - «Swing Fever» выйдет 23 февраля 2024 года. Джазово-эстрадные стандарты 30-50-х годов.
Новый альбом Rod Stewart - «Swing Fever» выйдет 23 февраля 2024 года. Джазово-эстрадные стандарты 30-50-х годов...
подробнее »»
ROCK BOOK - О РОК-МУЗЫКЕ И МУЗЫКАНТАХ.
Публикации о группе «СЕКРЕТ»
Предыдущая Предыдущая Следующая Следующая
Максим ЛЕОНИДОВ: «НАДО ЗАНИМАТЬСЯ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ»
журнал «ТЕАТР@Л» №9(64), 02 сентябрь 2009 год, Максим ЛЕОНИДОВ: «НАДО ЗАНИМАТЬСЯ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ».
журнал «ТЕАТР@Л»
№9(64), 02 сентябрь 2009 год
Максим Леонидов только непосвященному кажется человеком, далеким от театра. На самом деле он вырос в Петербурге в семье артистов легендарного Театра комедии, окончил ЛГИТМИК у лучших театральных мастеров – Аркадия Кацмана и Льва Додина, и потом, несмотря на колоссальный успех (и соответственно колоссальную свою занятость) организованного им с друзьями бит-квартета «Секрет», находил время, чтобы время от времени играть в театре. Максим ЛЕОНИДОВ. А в конце прошлого сезона Максим Леонидов сыграл роль Макса Бьялостока в мюзикле «Продюсеры», и сыграл блистательно.

– Вы учились у лучших педагогов легендарной ленинградской школы – у Кацмана и Додина. Но большую часть жизни не занимались актерской профессией. У вас осталась уверенность в себе как в профессиональном артисте?
– Школа никуда не ушла, и уйти не может. Я просто так выучен – хорошо. У меня могут быть сложности, могут быть моменты, которые я тяжело преодолеваю в профессии, но я знаю актерское ремесло и владею школой. Поэтому никогда не буду беспомощным на сцене. Я могу быть более или менее убедительным, но беспомощным не буду никогда.
– Как вы относитесь к профессии актера? Она действительно такая особенная, как про нее рассказывают, или это миф и просто работа как любая другая?
– Поскольку актерское мастерство – профессия, связанная с искусством, то и относиться к ней надо как к любой другой профессии, связанной с искусством. В этом смысле я, актер, ничем не отличаюсь от художника или композитора, от тех, кто занимается человеком, его печалями, горестями, его душой, верой и надеждой. И если сравнивать любую творческую профессию с любой нетворческой, то она волшебная. Но если сравнивать актерскую профессию с другой творческой профессией, то она становится в ряд, ничем особенным не отличается, не выделяется.
– Вы себя воспринимаете как-то особенно в связи с вашей популярностью и общей, так сказать, состоятельностью в жизни?
– Мне кажется, каждый человек воспринимает себя особенно. Я вообще считаю, что себя надо любить, и главным образом уважать. Есть прямая зависимость, прямая связь между самоуважением и уважением к другим людям. Если уважаешь себя, то и с окружающими, с каждым общаешься как с личностью, то есть на равных, независимо от чинов и так далее.
– В рейдере вашей группы некоторые вещи прописаны по два, три, а то и по четыре раза. Ясно, что ваш опыт общения с людьми подсказывает, что с первого раза они не всегда понимают даже самое очевидное. А как вы вообще к людям относитесь?
– По-разному. Стараюсь априори воспринимать их позитивно, относиться к ним с симпатией. Но иногда, и довольно часто, они меня разочаровывают.
– Что разочаровывает?
– Дремучесть. Душевная лень. Зашоренность, опошленность мозгов.
– Что надо делать, чтобы этого не было?
– Когда человек уже взрослый – не знаю. Это же идет из семьи.
– Когда у вас появились дети, вы стали к себе иначе относиться?
– Я стал больше беспокоиться. Мне бы хотелось, чтобы мои дети ни в чем никогда не нуждались, чтобы они были счастливы. У меня к себе стало в этом смысле больше требований. А в остальном я просто открыл себя с другой стороны, открыл в себе отцовские качества.
– Строгим бываете с детьми?
– Бываю, когда есть необходимость. Понятно, что я никогда не подниму руку на ребенка, но пристрожить, так сказать, могу. Жена совсем не может проявить строгость, и старшая дочь, Маша, которой пять лет, уже начала этим пользоваться. Так что жена вынуждена прибегать к моей помощи. Либо пугать мной, мол, «Сейчас папа придет», либо просто звать меня на помощь, потому что Маша ее не слушается.
– Вы себя знаете хорошо?
– Годам к сорока пяти я перестал кому бы то ни было подражать, а это означает, что процесс развития пошел не просто по прямой, но в горку. Мы же все подражаем друг другу – начиная от того, что «хочу такую же машину, как у соседа», заканчивая тем, что «люблю ту же группу, что и мама». Когда это подражание заканчивается, можешь наконец понять, какой ты. Что тебе нужно, что не нужно. В этом смысле – да, я понимаю, что мне необходимо, а без чего я легко могу обойтись.
– Вы себя комфортно чувствуете в состоянии зрелости?
– Скорее да, чем нет. Хотя с возрастом начинаются другие страхи и проблемы, связанные со здоровьем, например. Но я не чувствую себя стареющим, потому что профессия актера и музыканта подразумевает джинсы и кеды, а не галстуки и смокинги – всех этих атрибутов собственного величия у меня нет. Как и чувства собственного величия. Так что я не чувствую себя на свои 47 лет.
– Когда вам лучше – когда вас узнают или когда не узнают?
– Если мне надо купить железнодорожные билеты, а меня не узнают – мне это не нравится. А если я иду по улице, и ко мне пристают с расспросами прохожие, мне это тоже не нравится.
– А к своей известности вы быстро привыкли? Вы же были очень молоды, когда стали популярны.
– Но мы были очень заняты делом, и у нас не было времени расслабиться и почивать на лаврах. А потом мы все были воспитанные мальчики из интеллигентных семей, так что крышу никому не снесло, по крайней мере, с самого начала.
– Вам нравится, что сейчас происходит в стране?
– Мне не нравится то, что происходит в стране.
– Что вам не нравится и почему вы здесь остаетесь?
– Я здесь остаюсь, потому что мне нечего делать в другой стране.
– Но ведь у вас был опыт эмиграции в Израиль в 1990-х, и вы даже писали на иврите, то есть как-то у вас там складывалось.
– Как-то – мне не интересно. Мне хотелось бы, чтобы то, что я делаю, доставляло мне удовольствие и приносило деньги. Я на это не могу рассчитывать ни в одной другой стране. Только в России. Но я не исключаю возможности отъезда, если пойму, что здесь опять начинает происходить непонятно что. А такое вполне реально. В 1990-х, когда я уезжал, в России было столько агрессии, что в воздухе можно было топор вешать, и это было страшно. Я тогда именно поэтому уехал. Сейчас происходит другое. У этой страны и так-то святых вещей было мало, а за последние десять лет общество стало отказываться вообще от всего. Во главе угла теперь деньги – для всех, начиная с людей на самом верху. Самое печальное и самое сложное здесь – это объяснять детям, что дядя в телевизоре, который говорит о том, что надо бороться с коррупцией, сам при этом является крупнейшим коррупционером. Общество, которое развивается во лжи, – самая большая беда, которая есть в России. Потому что маленький человек понимает, что быть циничным – это нормально. И маленький человек видит, что говорить одно, а делать другое – это нормально. Что делать вид, что не знаешь того, что очевидно всем, – нормально. Вся страна так живет. Я не знаю, как объяснить ребенку, что существует День милиции, который отмечается как самый главный праздник страны после Нового года. И почему нет дня учителя или дня врача. Это все отвратительно. Никаких чувств, роднящих меня с этим государством, я никогда не испытывал и испытывать не буду. Я очень люблю свой родной город Петербург. Я с сочувствием отношусь к судьбе земли русской, но государство это не люблю и стараюсь никакого отношения к нему не иметь.
– Сопротивляться этому имеет смысл? Пытаться построить что-то другое?
– Вы не можете строить страну. Вы можете строить только свою семью. Для того чтобы строить страну, надо быть Махатмой Ганди. Надо быть талантливым человеком именно в области управления государством. Нельзя требовать от каждого такого таланта. Зато каждый из нас может сделать так, чтобы своим детям жилось хорошо. Если все это будут делать, тогда никто не будет плевать мимо урны. Можно и нужно заниматься только своей жизнью. Тогда всем вместе нам будет хорошо. Мне искренне жаль, что здесь не так. Мне бы очень хотелось искренне гордиться Россией. Но гордиться нечем.
– В пределах нашей жизни что-то изменится здесь, как вы думаете?
– Нет, не изменится. Станет только хуже, судя по тенденции.
– Давайте поговорим про театр. Что было самым сложным и что было самым приятным в вашей последней театральной работе – роли Макса Бьялостока в спектакле «Продюсеры»?
– Начнем с приятного. Во-первых, сама пьеса. Во-вторых, музыка Мела Брукса. Конечно, она лишена оригинальности – это не Берлин и не Гершвин. Это такой вообще Американский мюзикл с большой буквы. В-третьих, мне было очень приятно познакомиться и поработать с Александром Александровичем Калягиным. Это большой подарок для любого артиста столкнуться с ним на сцене – и как с режиссером, и, уверен, как с партнером.
– Он вам много показывал? Когда я смотрела спектакль, казалось, что какие-то вещи вы просто с его показа делали.
– Конечно, много! Но без этого и нельзя. Кроме того, когда Калягину трудно объяснить, он показывает. А я обезьяна – я повторю что угодно. Но когда что-то берешь с показа, то ведь не внешне копируешь, а внутренне обживаешь чужой рисунок. В этом смысле показ – тоже объяснение. Просто, чтобы ты лучше почувствовал. Кроме того, другие артисты, занятые в «Продюсерах», были неожиданны и прекрасны. Это приятные стороны, которые были в работе. Что касается сложностей, то примерить на себя роль человека, который старше, грузнее, циничнее, – роль Бьялостока, который вообще на меня не похож, – было сложно. Я таких ролей в своей жизни не играл. Я вообще в театре играл немного, а характерных и возрастных ролей не играл совсем. Но благодаря Александру Александровичу, который в меня поверил и вытащил из меня это, получилось, по-моему, хорошо.
– Вы можете представить себя без своей профессии?
– В принципе могу. И это не будет личностным крахом. Наверное, мне будет скучно без музыки и без театра какое-то время, но потом я найду, как себя проявить.

Беседовала: Катерина АНТОНОВА
ОБЩИЕ МАТЕРИАЛЫ
Rock-Book © 2006-2024
Яндекс.Метрика Яндекс цитирования