Конечно же, наши читатели помнят и любят песню «Ищу тебя», как и сам прямо-таки волшебный фильм «31 июня», в котором она звучит. И сегодняшняя гостья нашей музыкальной рубрики — первая исполнительница этого шедевра. Советская, российская, украинская певица Татьяна Анциферова по Sкype специально для «Петропавловск kz».

— Татьяна Владимировна, в моей виниловой коллекции хранится диск «Группы Стаса Намина» «Регги Диско Рок», на котором Вы исполнили песню «Но ты не знаешь». Пожалуйста, расскажите об этой работе, и с чего вообще началось сотрудничество с Наминым?
— Конечно, я бы там не появилась ни с того ни с сего. На этой пластинке также пела Лариса Долина, у нее там тоже песня «Все как прежде». А почему я появилась там – так получилось, что мой муж Владимир Белоусов сотрудничал со Стасом Наминым где-то после Олимпиады, когда состав под названием «Цветы» покинул его и стал называться группой «Круг». И Стас привлек моего мужа для создания группы с новым названием. Я тонкостей не знаю, но уже с того момента, когда туда пришел мой муж музыкальным руководителем, это называлось «Группа Стаса Намина». Таким образом, я появилась там, я, в общем, знала, что происходит в этой группе, иногда привлекалась в качестве бэк-вокалистки для записей на студии «Мелодия», в основном, они делались там. Володя делал аранжировки всех новых песен, и одна из таких пластинок – «Регги Диско Рок» — как-то так получилось, что уже худсовет ее утвердил, а оставались еще фонограммы, и не планировалось, кто бы мог эти песни спеть из музыкантов, которые на тот период солировали – Александр Миньков…

— Ныне Александр Маршал…
— Маршал, да. И Александр Лосев – в основном были эти солисты. И как-то они не очень видели себя в этих песнях. Ну и вот мне муж сказал: «Давай какую-нибудь песню быстренько запиши, для того чтобы сделать пластинку». Я даже помню, что запись делалась не то что быстро, а просто супербыстро, потому что прямо с записи мы уезжали на гастроли. Иногда я участвовала в концертах «Группы Стаса Намина» как приглашенный номер.

— То есть вы не только в студии с ними работали?
— Нет, я была на концертах, особенно если это было лето и если это был какой-нибудь курортный город типа Сочи или Ялты. Были и концерты в Москве, в которых я тоже принимала участие. И вот, по-моему, это как раз был срочный отъезд в Сочи. Помню, был ночной самолет, вечером мы записывали песню и мне говорили: «Быстрее, быстрее, на самолет не успеем, а нужно записать». Я волновалась, понимала, что у меня безвыходное положение, потому что мы уедем, а записать нужно. Видимо, Долина уже записала на тот период песню, оставалась еще одна, и вот так меня привлекли к этой работе…(смеется). Поэтому я эту песню как-то плохо знаю…

— Песня классная!
— Да? У меня ее и нет, пластинка есть, но я ее в своей жизни, может быть, два или три раза слушала, раз в десять лет. Пыталась ужаснуться всему, что именно я пою…

— Да нет, ужасаться нечему, спето замечательно.
— Вы не согласны, но, может быть, это и неплохо (улыбается). Вот таким образом я там появилась в качестве солирующего голоса. А вообще, во многих песнях я была на подпевках, в частности, «Мы желаем счастья вам» — я даже придумывала эту версию с этими подпевками, и сама там участвовала, потом мы приглашали хор.

— Если вернуться на несколько лет назад — после успеха фильма «31 июня» Вы продолжили сотрудничество с Александром Зацепиным.
— Да, я также у Зацепина в 1979 году записывалась с ансамблем «Аракс» для фильма «Узнай меня». Это был конец весны – начало лета, и таким образом я поучаствовала в этих записях, познакомилась с участниками коллектива: Сергеем Рудницким, Сергеем Беликовым, Анатолием Алешиным, Вадимом Голутвиным.

— Беликов пел: «Молодость, все может молодость»…
— Да. Потом, что, еще было интересно, как раз в этот момент Александр Сергеевич сконструировал, даже не знаю как назвать, такой агрегат, который назывался меллотрон. Он был очень интересно устроен, не знаю точно, сколько дорожек, то есть получался как бы магнитофон, у которого несколько закольцованных лент, и каждая лента была по времени 40 секунд, не могу точно сказать. На этих лентах прописывался мой голос, нужно было каждую ноту моего диапазона пропеть, не вибрируя, не понижая и не повышая тон, то есть в течение сорока секунд сделать такой сэмпл, чтобы лента закольцевалась. Я в своем диапазоне, у меня тогда был довольно большой диапазон, в малой, в первой и во второй октаве каждую ноту по полутонам прописывала на звук «а», на звук «и», на звук «у», в общем, на все главные гласные, которые могут использоваться в качестве подпевок. И на «м» с закрытым ртом. Так же в точности мой муж, у которого был бас, записывал большую и даже контроктаву, насколько мог. Таким образом, был сделан меллотрон, почему я вспомнила, в фильме «Узнай меня» он использовался. И вот как раз в песне «Молодость», там, где поет Сергей Беликов, в припевах не только его голос, там большая часть на заднем плане – это все мои голоса, прописанные на этом агрегате. И потом еще в песне «Ясные звезды», которую пел Анатолий Алешин, тоже есть все эти подпевки, которые не со словами, а просто с гласными. Если внимательно послушать, то все слышно. Не знаю, как это делал Зацепин, но помню, что это была довольно непростая кропотливая работа, все-таки нужно было удержать эту ноту. Это сейчас, когда есть компьютеры, можно «нарисовать», а тогда нужно было ноту поставить и тянуть ее, зная, что пока не закончатся 40 секунд, ты не должен «подкачать», потому что подровнять ее уже будет нельзя. Ну, естественно, какая-то «кривизна» была… А когда Зацепин уезжал в 1982 году во Францию, он вроде бы продал свой меллотрон композитору Алексею Мажукову. Как-то я лет десять назад общалась с сыном Мажукова, спрашивала: «Денис, ты не знаешь, у папы был инструмент вот такой вот, как его жизнь?» Но я так поняла, что Денис как-то не очень дружил со своим отцом, и он почему-то был не в курсе, где вообще этот инструмент. В принципе, это, конечно, раритет, такой должен стоять где-нибудь в музее музыки, потому что он один на российской земле. То есть Зацепин практически в 1979 году сделал сэмплы, когда он еще не знал, как это все устроено, но понимал, что можно добиться такой записи звука и потом ее использовать.

— Ну да, он же, помимо того, что великий композитор, еще и великий звукорежиссер. Когда мы делали интервью с руководителем «Аракса» Сергеем Рудницким, он вспоминал их первую встречу, когда Зацепин встретил его в домашней студии с паяльником в руках.
— Да, Александр Сергеевич такой, он технарь в этом плане. Много чего придумывал. Вот, в частности, этот инструмент, не знаю, как его отыскать, неужели он где-то погиб… Был он довольно большого размера, такой большой ящик типа стола! Потому что это должна была быть широкая пленка и несколько головок, то есть там варилась такая «еда» в этом ящике! Ползли вот эти пленки, и на каждой был записан голос. В принципе, я могла записать нашу работу на магнитофон, чтобы осталась какая-то память о ней. Но как-то я вообще никогда этим не занималась, у меня не было желания покорять мир и все это фиксировать на магнитофон, фотоаппарат. Не так была воспитана. Это теперь только я вспоминаю – жалко, что невозможно посмотреть, вспомнить и услышать, как это было. Но зато есть записи. И в песнях «Молодость» и «Ясные звезды» я присутствую в таком «электронном» виде…

— Не могу не попросить рассказать об участии в записи русскоязычной версии рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда», где Вы пели Марию Магдалину.
— Это для меня было совсем неожиданно. Летом 1991 года я с харьковскими музыкантами репетировала программу, и мы хотели поехать работать в Югославию. Все у нас было отрепетировано, все сделано, не знаю, что у меня было в голове, как, вообще, будучи мамой пятилетнего ребенка, имея мужа, у меня возникли мысли ехать в Югославию. Мы должны были уезжать из Харькова, потому что югославские представители находились там. Перед этим я решила съездить в Москву, мы приехали с моей семьей, и мало того что в начале августа началась война в Югославии, практически одновременно произошел путч. Я поняла, что из Москвы надо уезжать обратно в Харьков, но пока Горбачев не вернулся в Москву, мы не рискнули уезжать назад. Но все-таки уехали, и там я уже решила, что ни в какую Югославию не еду, хотя, конечно, устроители отговаривали. Я сказала: «Нет, хватит, я уже столкнулась в Москве с трехдневной войной». Потому что мы жили на Арбате и все это на себе испытали. Муж сказал, чтобы я оставалась в Харькове, а сам опять уехал в Москву. Помню, возвращалась с детьми к нему в плацкартном вагоне, везла крупы, ведро яиц – мама нагрузила, сказала, что в Москве будет голод. По-моему, это уже был период, когда Ельцин, Кравчук и Шушкевич собрались и разобрали по частям Советский Союз. Приехали на Арбат, все это выгружаем, волнуюсь, чтобы не побились яйца, сижу рассматриваю, каждое закручено в газетку (смеется). И в это время звонок. В одной руке яйцо, в другой – телефонная трубка. Мужской голос говорит: «Вы бы не согласились принять участие в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда»? Я сказала: «Да, конечно! Вот сейчас с яйцами разберусь…». Почему-то подумала, случайно кто-то позвонил, сказала: «Вы решили, что больше Марии Магдалины нет в этой стране?» Продюсер этой пластинки сказал: «Да, мы решили, что только вы справитесь». Я говорю: «Ну, в принципе да, я Мария Магдалина, потому что у меня жизнь тяжелая, и я знаю, что такое страдать». Спросила еще, какие остальные будут исполнители. Он ответил, что еще пока не решили. Как раз в 1991 году было 20 лет от начала премьеры, таким образом хотели как-то отпраздновать. На тот период, видимо, ни с кем не договаривались, а я спросила (чтобы как-то вдохновиться) – кто вокруг будет-то… Кто Иисус Христос, кто Иуда? Сказали, еще пока неизвестно, если вы соглашаетесь, от вас будем плясать. Таким образом, стали искать Иисуса Христа, и я помню, что меня просто ужаснул момент, когда мне кто-то позвонил и сообщил, что «сегодня мы пробуем Иисуса Христа – Пенкина». Я сказала: «Да вы что! Тогда я не хочу». А записи еще, в общем-то, не было…

— Ну да, по-моему, тоже, при всех своих вокальных возможностях Пенкин не подходит на эту роль.
— Говорю: «Не представляю, нет, я не соглашаюсь». Они говорят: «Ну, это ведь аудиозапись». Я говорю: «Да ну что вы! Это не подходит». В общем, я узнала, что и Сергей Минаев там будет, и Сергей Беликов, Евгений Маргулис, Николай Арутюнов, Валерий Кипелов, многих записали потом уже, впоследствии. Кто еще там был…

— Валерий Панков. Ну, и Михаил Серышев – Иисус Христос.
— Да, Валерий Панков, на тот момент он озвучивал все американские мультфильмы, которые у нас тогда шли. А Серышев появился уже в самом-самом конце.

— На партию Христа исполнителя нашли последним? Вот это да!
— Потому что многих пробовали-пробовали, все пытались приложить к моему голосу. И я говорила: «Ну вы что, по-моему, не подходит совсем». В конечном счете, оказался Серышев, уже практически все было записано, он появился в самом конце. Так что вот такая была работа, она была довольно быстрая, практически к концу января 1992 года была записана. Также я познакомилась с поэтом, который делал либретто, рассказывал, что он чуть ли не 20 лет работал над этим текстом. Назвал он его «эквиритмический перевод». Записывали в Доме звукозаписи на улице Качалова, так раньше она называлась. Я попала совершенно случайно, но мне было интересно.

— Думаю, упоминание о песне «До свидания, Москва» станет достойным завершением нашей беседы…
— Да, Зимняя Олимпиада прошла, но не оставила после себя песни. А Олимпиада-80 до сих пор ассоциируется с песней «До свидания, Москва».

— Уверен, и Пахмутову, и Зацепина будут слушать и петь и через 50, и через 100 лет. Как и то, что создано Вашим поколением.
— Спасибо, будем надеяться, останемся в памяти народа!

Беседовал Дмитрий АВДЕЕВ