ПУБЛИКАЦИИ О ЗАПАДНОЙ РОК-МУЗЫКЕ.

«Тридцать лет «их» Вудстока и тридцать лет нашего отношения к нему» - так, по-видимому, следует именовать юбилейные торжества в честь самого крупного в истории рока фестиваля, состоявшегося в пригороде Нью-Йорка 15,16 и 17 августа 1969 года. К сожалению, «их» Вудсток так и не стал нашим - ни тогда, в 1969 году, когда советский народ отмечал совсем другие праздники и другие юбилеи, ни пять лет назад, когда российские люди с удивлением узнали о крупномасштабных празднествах по случаю 25-й годовщины «того самого» Вудстока, в которых «те самые» вудстоковцы заняты практически не были. Не станет он нашим и в год своего тридцатилетия: Макс Ясгур умер, и ферма, на территории которой в августе 1969 года всего за три дня рок стал событием планетарного масштаба, сегодня принадлежит другому владельцу. А ему нет дела ни до рок-музыки, ни до ее славных дат.

Поэтому Вудсток-1999 проводится в местечке под названием Рим - тоже под Нью-Йорком. А чтобы не было обидно представителям европейской глубинки, которые, как и мы, ни на одном из двух предыдущих Вудстоков не были, филиал Вудстока-99 пройдет и в пригороде Вены, которая вовсе не пригород Сан-Франциско, а самая что ни на есть столица Австрии. Которая в Европе, а не под Детройтом. Так что он, вроде бы, какой-то ничейный, этот Вудсток-99 получается и, вроде бы, никому особенно и не нужен. Тем более, что кто, ковыляя на подагрических ногах и дергая в нервном тике седой головой, прошепелявит проникновенное приветственное слово гостям и участникам фестиваля? Джими Хендрикс? Пол Баттерфилд или, может, Тим Хардин? Вот и получается, что делать на юбилее нечего. Ни нам, ни им - в смысле «им», тем, кто три дня в августе 1969-го рукоплескал Большому Року. Как говорят, ни большого рока не осталось, ни тех, кто его помнит. Смотреть и слушать, как «новые альтернативщики» играют в 1969 год?
Вранье все это, лицемерие и фанфаронство от глупости! До тех пор, пока сосед Коля в Америку не съездил и не привез оттуда «жувачку», наш подъезд в существование Америки не верил, так, что ли, получается? Да, умер Джими Хендрикс, отправилась в мир иной Дженис Джоплин, a Canned Heat, The Band и Paul Butterfield Blues Band вообще почти в полном комплекте уехали к праотцам. Значит, рок-музыка погибла вовсе не в 1977-м, вместе с Элвисом, как мы привыкли думать, не в 1980-м, когда ее в упор расстрелял придурок Марк Чэпмен, и даже не в 1994-м от руки Кобейна, а гораздо раньше? Что же мы все это время слушали? И как называется то, что в 1996 году вышло на пластинке под названием «К»? Разве в той группе - Kula Shaker, - которая пластинку эту записала, не было и нет ничего «от Вудстока»? И ничего вудстоковского все эти тридцать лет с нами и вокруг нас тоже не происходило?! И на каком основании мы с завидной регулярностью хороним рок-музыку?
«Старый пень» Женя Гришин тот Вудсток тоже не помнит - когда тот Вудсток гремел над Америкой, октябренок Гришин гремел ржавым железом, которое с одной помойки тащил на другую, перевыполняя план «звездочки» по металлолому. Но если бывший октябренок в 1973 году узнал не только вкус портвейна, o котором со старческой тоской вспоминает до сих пор, но и музыку тех, кто вышел из Вудстока и вошел в вечность, должны же это знать, помнить или, по крайней мере, хотеть знать, чтобы потом тоже вспомнить, и другие! Вот и получается, что Вудсток-99, а если вдруг состоится, то и Вудсток-200.., нужны нам, как нужен спустя 200 лет А.С. Пушкин. В конце концов, чаще всего мы оцениваем историю не по историческим событиям, очевидцы и участники которых, к глубокому сожалению, живут не так долго, как хотелось бы, а по нашему отношению к тем событиям. И по делам тех, кто те события ну никак забыть не хочет. Как группы «второго дивизиона», о которых пишет Евгений Гришин, засеявшие благодатную почву, распаханную мощным плугом Вудстока: как и мы, Вудстока не знавшие, но, в отличие от нас, знать, понимать и продолжать хотевшие, они его дух, настроение и заряд воплотили в жизнь. Вот и получается, что за окном почти 2000-й, а мальчики и девочки, родившиеся посередине между Вудстоками № 1 и № 3, призывают год 1969-й. Иначе откуда взялись бы брит-поп и всякие другие «альтернативные явления», через которые с нами разговаривает поколение «детей цветов»?
Вопрос, на самом деле, в другом: нужен вам (нам, им) Вудсток, и тем более Вудсток-1999, решите вы, они, решим мы. Но он был, кажется, есть и, судя по всему, будет - не так-то много, как выясняется, зависит от нас, вас и их. Хотя, в конечном итоге, именно поколение, родившееся в 80-е, решило за всех, что 60-е - вот где была силища!

Солдаты рок-н-ролла
Суицид, смерть в сточной канаве, бары и клубы, жизнь на колесах. И так, день за днем, вот уже тридцать лет, которые впитали в себя величие и мерзость. Велика цена, которую ты платишь, чтобы не попасть на страницы журналов и не измельчиться на экранах наших ТВ. Я люблю тебя, второй дивизион рок-музыки! Люблю за твои ошибки и твои победы, нередко оставлявшие «генералов» посрамленными! Преклоняю голову пред солдатами рок-н-ролла, сложившими головы во славу музыки, перед теми, кто трясущейся рукой еще берется за гриф гитары, чтобы через двадцать минут концерта отложить ее, пропустить полстаканчика «Джека Дэниэлса» и продолжить, продолжить... «Седина в бороду, бес в ребро» - это о вас, седых и плешивых, не ушедших, не предавших свой талант, свое призвание. Уйди вы, и у нового поколения осталось бы только цифровое сэмплированное техно, квази-синтезированные ритмы, псевдомузыка «гангстерского рэпа», «кислотной попсы» и альтернативы непонятно чему и «от чего». «Возмутившиеся навсегда и всему» отсекают себя компьютерной нереальностью от реальности живого звука и радости общения. Сойти с этой стези - значит задуть едва теплящиеся свечи блюза, ритм-энд-блюза, соула, джаз-рока... А когда эти свечи погаснут, мир погрузится во мрак, ибо музыка, которую слушало человечество в течение многих лет, иссохнет и умрет - останется памятником лености нашей.
«Второй дивизион» - это два слова, не дающие понятия, где и с какой стати проходит граница. Не охватить единым взглядом тысячи групп, и только время, но не в качестве лекарства, а своим пульсом, поможет более-менее представить картину выходивших на сцену первыми, но оставшихся навсегда вторыми.

Москва, начало 70-х
Происходит процесс познания рок-музыки - с трепетом и любопытством ставишь на вертушку новый диск, второй, десятый... Кто эти группы? Откуда? Подчас неизвестно - только название команды, диска, состав, иногда год. Хотя ясно: подавляющее большинство - не раньше 65-го. А названия-то какие!!! Вот Spooky Tooth - «Жуткий зуб» (как мы тогда, не мудрствуя, переводили английский «шпионский» жаргон) - незамысловатый хард с прекрасным вокалом и сильной ритм-секцией. Послушав все их работы, лучшая из которых - «Ceremony», потом уже на всю жизнь обречен с первых аккордов узнавать гитару Мика Джонса; впоследствии он единственный из всех, игравших в этой группе, добился признания, но уже в другом коллективе - Foreigner, то бишь «Иностранец». В составе работало три выходца из Нью-Йорка и три лондонца, так что, куда бы Foreigner ни приезжали, в Америку или Европу, везде считались иностранной группой.
Слышу удивительную, до боли знакомую музыку. Группа Fever Tree - «Жар-дерево»! Название ассоциируется с нашим дубом зеленым или скандинавским ясенем Иггдрасиль - мировым столпом, одним словом. Слабенько на их фоне выглядят два первых диска «Пинк Флойд» - здесь музыка в том же духе, но значительно сильнее. Fever Tree просуществовали с 1968-го по 1970 год и выпустили четыре пластинки: упади карты по-другому, остались бы «флойды» в забвении. Потом, правда, оказалось, что Fever Tree - «хинное дерево», но к Pink Floyd эта истина какое отношение имеет?

Великие вторые
Очень классный тяжелый рок - жесткий, агрессивный, монолитный, без «пустот» - Silverhead, то есть «Серебряный самородок». Работали с 1972-го по 1973 год, записали два похожих друг на друга диска, и только в 1976-м вышел «посмертный» концертный альбом. Вот из таких-то групп с таким вот звучанием и складывалось понятие «хард-рок». Прошло десять лет, прежде чем вновь вспомнил о Silverhead. На первом сольном диске Роберта Планта 1982 года играл некто Робби Блант - именно этот и тогда, и сегодня, по большому счету, никому не ведомый музыкант своим гитарным творчеством поддерживал живое течение рока в океане «вокально-инструментальных ансамблей», омывавшем нас. Сколько лет, сколько зим! Что делал все это время, где был? - хотелось спросить старину Робби (прости, Робби, за панибратство!), когда снова прочитал его имя на конверте диска. Быть продюсером можно, хорошим - сложно, отличных, с чутьем - единицы. Мартин Берч один из них. Deep Purple, Rainbow, Black Sabbath - Берч всем голова! А о качестве музыки Silverhead, даже не послушав группу, можно судить хотя бы потому, что их первый диск продюсировал именно он, Мартин Берч.

Он преследовал меня!
Долгое время джаз и рок не находили общего языка, пока не появился джаз-рок. Только появился он как-то нелепо и нелепо вел себя: звезды этого направления не слушались совсем, зато те, кто шли за ними, выделывали такое!!! К примеру, те же Black Sabbath - за всю свою историю записали только две кавер-версии, одна из которых принадлежит перу музыкантов американского джаз-рокового коллектива Crow, «Evil Woman». У Chicago и Blood, Sweat & Tears не было той мощи, с которой играли «Ворона» или, к примеру, группа Keef Hartley Band - именно из нее в Uriah Неер пришел Гари Тэйн, вообще один из лучших бас-гитаристов всех времен. Несколько особняком стоят Rare Earth - «Редкая земля». Начинали они в 1968-м и вообще-то больше тяготели к року. С годами духовых все прибавлялось, и в 1973 году они записали диск «Ма». Он преследовал меня! Я, прочно «сидевший» на тяжелом роке, слушать это безобразие и издевательство не мог! «Ма» был моим раз семь. Один был выброшен в окно, один разбит о стену, над следующим проводились эксперименты с огнем, два где-то в зимнем лесу на толкучке были обменяны на бутылку портвейна. На шестом был исполнен безумный, злорадный танец. Что бы я ни делал, «Ма» регулярно возвращался ко мне, я как будто ждал от гада чего-то нового, укладывал его на вертушку, затем его ждала судьба еретика в руках инквизитора. На седьмом диске случилось прозрение. Сейчас утверждаю: эта работа Rare Earth - одна из лучших во всем джаз-роке. Медитативная гитара, афро-латинские ритмы, но никакой этники. Оторваться невозможно, а если отрываешься, так на всю катушку.

Сумасшедшие Буратины!
Есть группы, которые запомнились каким-то одним музыкантом - гитаристом, клавишником, барабанщиком, вокалистом, но такое бывало редко. Pavlov's Dog - «Собака Павлова» из таких вот редкостей. На фоне очень приличного рока (после первого, самого сильного диска за ударные пришел Билл Бруфорд, экс-King Crimson и Yes) произрастал совершенно невероятный вокал Дэвида Суркэмпа: то, что он делает с голосом на первом диске в песне «Julia», не поддается уразумению! Не может человеческий голос быть так высок, даже будучи фальцетом! На своем сольнике Дэвид пел нормальным человеческим голосом, а тут кукольный вокал, словно Буратино сошел с ума и затянул «Child In Time». А получилось здорово и красиво.
Еще одна группа запомнилась необычностью голоса вокалиста - Family - «Семья», проповедовавшая прогрессивный рок. И все бы ничего, если бы не Роджер Чэпмен и его «козлетон». Поверьте, второго такого блеющего голоса не было и нет ни у кого! Тем они и славны, и «первые», и «вторые». Скрытая энергия в вокале Иэна Гиллана, скрежет Нодди Холдера, зловещность Оззи - каждый выдающийся вокалист свой естественный голос покрывает некой «оболочкой», мастерски манипулируя ею. Большая редкость, когда лидер-вокалист просто хорошо поет, когда слышишь живой, сильный голос «без камуфляжа» - как у Келли Грина из Frijid Pink. Слушать его - одно наслаждение. Великолепие, так сказать, естества наготы. Приятно и то, что их римейк «House Or The Rising Sun» (записанный в 1970 году) считается самым лучшим. Лучшим даже, чем версии Нины Симоне и Geordie.
Mungo Jerry любили все, даже моя бабушка. Их не обсуждали, им просто радовались. Под них не надо было пить водку, страдать, предаваться мазохизму. Они несли свет, не напрягаясь, не опустошая свои инструменты до последней капли. Казалось, все вместе «включали» одного веселого дурака, а каждый по отдельности вроде бы ничего сделать и не мог. В 1972 году выходит в свет проект пианиста и гитариста King Earl Boogie Band Колина Эрла - полная противоположность тому, что делали Mungo Jerry. Им удалось передать все оттенки тоски во всей ее красе, музыка - хоть в петлю лезь. Их следы теряются в 1977-м, дальнейшая судьба неизвестна, и останутся они в памяти народной как исполнители легендарной «In The Summertime».

Рок «шикарный» и рок «отвязный»
«Отвязный и раздолбайский» - такое определение больше всего подходит к року, который играли Cactus, работавшие с 1970-го по 1972 год. Им под стать и Heavy Metal Kids, 1974 - 1978 годы. Послушал что тех, что других, нацепил драные джинсы, вообразил, что на голове - цилиндр, и вперед! Надоела работа, задыхаешься от правил, норм и рамок - винил на вертушку, что-нибудь вонючее в стакан, и вот они, незримые мостики между десятилетиями, стоят себе. Можно оторваться, не делая из этого культа, а потом, хохоча, вспоминать, подтрунивая друг над другом. Но когда «отрыв» становится смыслом жизни и принимает вид панка, делается скучно.
Еще немного об эпитетах. Например, «шикарный» больше подходит к эстраде, чем к рок-музыке. Таковы Guess Who - «Угадай, кто». Для многих это группа одной песни, «American Woman», 1970 год, одно время не покидавшей первых мест в различных хит-парадах. Слона-то мы чуть было и не проглядели: в 1971-м группа записала два диска - «Share The Land» и «So Long Bannatyne». Гитара с фузз-эффектом придает музыке вязкость, множество живых пианино-клавишных, нахальная бас-гитара - все «в масть» и полная палитра мелодий. Чувство - словно натворил что-то, а тебе выговаривает очень любящий тебя человек.
Вообще, ритм-энд-блюз и хард-рок «очень человечны», не надуманны, естественны, и потому помогают душе раскрыться навстречу знакомым переживаниям. В этих стилях нет упертости, как нет сковывающих рамок. Есть боль, любовь, грусть, веселье. Сопереживание - тоже великая вещь. Хочется думать, представляется, что все, о ком идет речь, - парни из твоего двора, с соседней улицы, где нет места уродам и пройдохам. Такие - в их настоящем и нашем воображаемом мире музыки, как правило, не вы¬живают. Через Savoy Brown за тридцать с лишним лет прошло очень много музыкантов, а один из вокалистов в 1978 году даже работал в Black Sabbath - Дэйв Уокер был приглашен во время «первого исхода» Оззи из группы, и покинул их «в силу тяжелого характера великих». Сохранилась запись, когда они работали над «Never Say Die», и, честно говоря, получилось прелюбопытнейше. Да, наследили «великие»...

Припев
Более тридцати лет на вторых ролях без зависти, без завышенной самооценки, но с тихой, скромной гордостью - для этого надо быть просто хорошими людьми. И уметь ими оставаться. Только чувствуя себя полноправной частицей разросшейся до неимоверных размеров музыкальной культуры, можно жить и творить на сцене от рассвета до заката, даже когда те самые свечи ритм-энд-блюза едва теплятся. Тогда появятся группы типа современной Cry Of Love - не отомрет, не иссохнет музыка, вышедшая из Вудстока, и последние станут первыми, как сказано в Библии.

Евгений ГРИШИН

P.S. Много всякого довелось послушать, но еще о большем не имею ни малейшего представления. Выбирать, о ком рассказать, все равно что в небо пальцем тыкать: всегда попадешь в точку. У меня лежит полдиска группы Titus Groan. На обложке существо-гротеск Бременских музыкантов в едином теле в духе художника XIX века Обри Бердслея и четыре смурные физиономии музыкантов. За ту секунду, что огрызок звучит на вертушке (больше не получается: игла проваливается на резиновую подушку диска), я слышу только неопределенное ууу-ы. Неизвестно куда и как сгинувшую вторую половину я слушаю в воображении - слушаю и понимаю: она не может быть потеряна, она витает где-то рядом, как и все, что мы не слышали.

16 ФАКТОВ О ВУДСТОКСКОМ ФЕСТИВАЛЕ

Первоначально предполагалось, что фестиваль пройдет в местечке Вудсток (штат Нью-Йорк). Правда, вскоре от этой идеи пришлось отказаться. После чего место проведения будущего фестиваля еще несколько раз переносилось. В конце концов организаторы остановили свой выбор на окрестностях городка Бетель, расположенного в 60 милях от Вудстока. Тем не менее в историю фестиваль вошел именно как Вудстокский.

Прежде чем исполнить на фестивале свою версию знаменитой песни The Byrds «Drugstore Truck Drivin' Man», Джоан Баез и Арло Гатри объявили, что посвящают ее губернатору Калифорнии; Рональду Рейгану. Через 11 лет Рейган был избран президентом США.

Подготовка к фестивалю заняла 6 месяцев. Поначалу ожидалось, что на нем будут присутствовать около 60 тысяч зрителей.
Всего же фестиваль посетило 400 000 человек.

Власти округа Салливан с самого начала были не в восторге от затеи с фестивалем. Они чинили препятствия организаторам и проводили «разъяснительную работу» с фермером Максом Ясгуром, на поле которого должно было состояться это сомнительное, на их взгляд, мероприятие. После того как фестиваль все же состоялся, был принят специальный закон, запрещающий впредь массовое скопление публики на территории округа. Его отменили лишь пять лет назад. Кроме того, до 1984 года было официально запрещено устанавливать какие бы то ни было памятные знаки и указатели, связанные с фестивалем. Строптивого же фермера (к слову, хозяина крупнейшей в округе молочной фермы) в конце концов довели до банкротства.

Хот-дог, буханка хлеба и кварта молока (1 кварта = 0,946 литра. - Ред.) непосредственно на месте проведения фестиваля стоили по 1 доллару. Согласно статистике, только в первый день Вудстока было съедено 500 тысяч гамбургеров и франкфуртеров.

Нa фестивале были не только свои кульминационные моменты (вроде завершающего выступления Джими Хендрикса), но и досадные проколы. К примеру, по признанию барабанщика Grateful Dead Микки Харта, тогдашнее их выступление оказалось «самым отвратным за всю историю группы». «Кругом царил хаос. Зрители вопили, что сцена вот-вот рухнет. Джерри Гарсиа било током всякий раз, когда он дотрагивался до гитары». Бобу Уиру пришлось не слаще. «Сцена была мокрая, и я оказался в роли электропроводника. Любое прикосновение к гитаре или микрофону могло оказаться смертельным».

Прибывшие на фестиваль граждане создали одну из самых грандиозных в истории США транспортных пробок. На основном фестивальном «маршруте» Route 17B скопилась автомобильная очередь общей длиной в 17 миль! Поэтому многим припозднившимся зрителям пришлось оставить свои машины и добираться до места пешком.

За время фестиваля трое человек скончались (соответственно, от передозировки героина, от аппендицита, еще одного зрителя переехало трактором).
Кроме того, был зарегистрирован один случай пневмонии, и один - диабетической комы. Официально сообщалось также о случившихся прямо во время фестиваля четырех выкидышах и двух родах. Количество «фестивальных» зачатий неизвестно.

Кстати, история одного из младенцев, родившихся в Вудстоке, стала едва ли не самой большой загадкой фестиваля. Фото, запечатлевшее его мать во время родов, в свое время обошло многие издания. Позже не раз предпринимались попытки найти подросшего малыша, а журнал «Лайф» даже объявил его всеамериканский розыск. Но по сей день имя и биография, как его иногда называют, «Вудстокского младенца» неизвестны.

На юбилейном комплекте из 4 CD, приуроченном к 25-летию фестиваля, были представлены некоторые группы и исполнители (например, Creedence), не «попавшие» на классический виниловый альбом 1970 года из-за возникших тогда проблем с авторскими правами.

На месте проведения фестиваля было 600 передвижных туалетов и ни одного контейнера для мусора! Не лучше обстояло дело и с телефонами. В распоряжении зрителей было всего 60 аппаратов. Не удивительно, что желающим позвонить иногда приходилось выстаивать в очереди к «трубе» два часа.

НеНеизъятый при входе на фестиваль билет в 1989 году был продан с аукциона за 8000 долларов. (Для сравнения: в 1969 году билет на все три дня фестиваля стоил 18 долларов.)

Считается, что одной из причин, по которой The Rollng Stones устроили в декабре 1969 rда свой печально знаменитый концерт в Альтамону стаяло неучастие в Вудстокском фестивале - и проистекающее отсюда желание музыкаитов устроить нечто такое, что по масштабами по духу соответствовало бы «текущему культурно-историческому моменту».

Фильм «Вудсток» Майка Уэдлая длится 3 часа 16 минут. Если же запустить подряд весь отснятый на фестивале материал, просмотр его займет 120 часов чистого времени.

Образованный в сентябре 1995 года Вудстокский фонд проводит кампанию за превращение места», проведения фестиваля, которое фонд собирается выкупить у хозяев, в своего рода святилище. К слову, два года назад нынешние владельцы исторического поля обнесли его забором.

Эбби Хоффманн, появившийся на сцене в момент выступления The Who, заявил: «Думаю, все это (подразумевался фестиваль. - Ред.) -дерьмо, пока Джон Синклер гниет в тюрьме». Несвоевременное высказывание едва не стоило оратору жизни: Пит Тауншенд огрел его гитарой по голове.

Подготовил К.КРАЙКО