Благодаря Damn The Torpedoes, Том Петти привел группу Heartbreakers к мировой известности. Однако из-за своих упрямства и суровости, он подвергся нападкам лейбла, юристов, критиков и фанатов и чуть было не потерпел поражение, отстаивая верность своим художественным принципам.

Действие происходит в период с марта 1980 по июнь 1981 года. Часть первая: номер на седьмом этаже в гостинице в Найтбриджс. Том Петти сидит у стола, пьет кока-колу и сожалеет о том, что это не Джек Дэниэлс. На нем куртка солдата Конфедерации, на эполете одна звезда. Скулами он напоминает Джони Митлчелл, у него соломенно-желтого цвета волосы и улыбка аллигатора. У него внешность андрогина, и он может быть жестоким. Например, во время концертов 7 и 8 марта в Hammersmith Odeon он обвинил зрителей, в течение часа демонстрировавших вежливую британскую сдержанность: «Вы что все на мандраксе сидите?» А затем сразил всех, сыграв When The Time Comes. Начался разгул.
Самый последний на данный момент альбом Томаса Эрла Damn The Torpedoes занимает вторую строчку американского чарта и никак не может сдвинуть с первого места Стену Pink Floyd. Два сингла Петти также на данный момент находятся в числе 30 лучших: Don’t Do Me Like That, написанная для J Geils Band (но продюсер Джимми Иовин запретил отдавать ее) и, вероятно, его лучшая песня Refugee. Следом за ними следует третья — Неге Comes My Girl с бессмертной строчкой: «Бесполезно работать много, из этого все равно ничего не выходит».
Итак, к черту торпеды и полный вперед, как скомандовал контр-адмирал Дэвид Глазго Фаррагут во время битвы при Мобил бей перед самым захватом корабля Tennessee. Говоря языком шоу-бизнеса, приезд Тома Петти сопровождали все необходимые фанфары: его фотография была помещена на обложку журнала Rolling Stone, о нем была опубликована специальная статья в Newsweek, а сопровождало его огромное количество менеджеров.
Так было не всегда. С 1974 по 1977, когда Петти и его ребята еще были любимцами критиков, особенно в Великобритании, они изнывали в компании Shelter Records. Владельцами лейбла были два неисправимых мошенника — Леон Рассел и Денни Корделл. Их компания пользовалась репутацией захолустной конторы работавшей с несколькими самобытными артистами и дававшей им самую простую раскрутку. Это вполне устраивало Джей-Джей Кейла, но погубило Дуайта Твилли. Петти нравилась атмосфера,но его смущала нехватка амбиций. Ему не нужно было укрытие. Ему нужны были широкие просторы.
В поддержку своего дебютного альбома участники The Heartbreakers ездили с гастролями по Британии в тот самый период, когда была популярна Новая волна, и поэтому узнали, что их отнесли именно в это направление, а Элвис Костелло, Ник Лоу и другие пели им дифирамбы. Конечно, для Петти признание того, что он создал нечто новое, за счет отнесения его к панкам, — сомнительный комплимент. Казалось, будто он приобщился к прекрасному в каком-то мифическом американском гараже, в то время как на самом деле он любил классический лос-анджелесский рок. Боба Дилана, Нила Янга, соул представителей лейбла Atlantic и R&B подопечных компании Stax, но ведь любой рок-н-ролл был прекрасен. Второй альбом You Gonna Get It оказывается непонят критиками. Со следующим то же самое, они страдают.
На протяжении 1979 года Петти занят судебным разбирательством, которое вполне может стоить ему карьеры. Все произошло из-за того, что свои права на распространение альбомов Shelter продала компании ABC, а та, в свою очередь, поспешила «запрыгнуть в постель» к MCA. Петти начал забастовку. «Со мной никто даже не посоветовался, никто меня не удосужился спросить». Гастроли не организуются, а выход альбома Damn The Torpedoes (запись которой) обошлась в 500 000 долларов) откладывается по указанию Верховного суда. Между тем певец объявляет себя банкротом.
До выхода этого альбома творческая жизнь Петти состояла из компромиссов. «Наш первый альбом раскачивался год. Мы перезаключили контракт, и, согласно новым условиям, в случае продажи Shelter, мы имели право уйти. Так и произошло. Компания АБС продала Shelter MCA. Такие слияния происходят каждый день. Мы решили, что мы свободны. А представители MCA ответили: «А вот и нет». [В этом объяснении не упоминается тот факт, что Shelter уже принадлежала MCA и речь шла о повторном приобретении].
«Поскольку я был довольно упрям, я согласился предоставить им альбом, но о тказался брать деньги. Я потратил на запись этого альбома свои собственные деньги, а он получился весьма дорогосгоящим. И отчасти из-за судебных разбирательств мне пришлось работать над ним десять месяцев. В разгар рабочего процесса на меня подали в суд компании MCA и Shelter, мне также предъявила иск моя издательская фирма, а также ещё несколько не столь значительных персонажей. MCA — серьёзный враг для одного человека. Мне пришлось обратиться к помощи девяти адвокатов. В это самое время мне постоянно поступали предложения от других звукозаписывающей компаний. И я бы просто начал краснеть, если бы решился озвучить вам эти предложения. [По слухам, Columbia предлагала ему помощь в расторжении договора с MCA и многомиллионный контракт в придачу].
«Дошло практически до смешного. Если я пою песню, владею ли я правами на нее? Я, группа и Джимми Йовин находилисъ на середине пути, а к нам постоянно врывались приставы, чтобы украсть плёнки и все конфисковать. Нам приходилось прятать все коробки, тайком что-то проноситъ и выносить. Мне приходилось выходшь к трибуне и отвечать на вопросы, типа "Какие песни вы написали? Зачитайте нам текст. Где плёнки?" [Гитарный техник Петти Баз каждый вечер забирал их к себе домой, чтобы Том мог, не лжесвидетельствуя, говорить, что не знает о их местонахождении.] Они могли только уто- мить меня морально, чтобы я, наконец, сдался и пошёл у них на поводу».
«В конечном итоге, мне удалось уговорить судью отпустить меня в турне по Калифорнии, чтобы я смог хоть немного заработать. Юристы MCA пытались убедить его, что он не должен мне этого позволять, поскольку я оказался в долгах и не мог предоставить никаких гарантий. Тогда я сказал судье: "Но, судья, в рок-н-ролле нет гарантии". Он засмеялся и отпустил меня».
Кульминацией последовавших концертов («Судебного тура», также известного под названием «Почему MCA?») стали два аншлаговых концерта в Universal Amphitheatre, большом зале, которым владела (кто бы вы думали?) компания MCA. Исполнительным директором был Дэнни Брэмсон, который вмешался в разборки артиста и компании, убедив представителей последней в том, что нужно создать дочернюю компанию Backstreet Records (названную так в честь песни Брюса Спрингстина Backstreet) для Тома Петти и The Heartbreakers.
«Они не осознавали, насколько я был серьезно настроен. Я продал все, что у меня было, чтобы получить то, что было нашим по праву. Это оказало группе огромную моральную поддержку, потому что я уже перестал верить, что мы когда-нибудь закончим работу над этим альбомом».
Но Torpedoes удалось попасть в цель и альбом стал дважды платиновым. К тому же, Том находился под опекой самого хитрого «Свенгали» Западного побережья. Его делами заправляли Эллиотт Робертс (с 1969 года бывший наставником Джон и Митчелл и Нила Янга) и его английский партнер Тони Димитриадес, бывший бизнес-менеджер/юрист группы The Kinks, связанный с Клэр Хэмилл. После всех успехов представители MCA не могли бы быть счастливее. Петти был их парнем (пусть даже у него и был контракт с другим, но зато дочерним лейблом). Это был 27-летний музыкант, первый альбом которого был продан тиражом в полтора миллиона копий, в результате чего Cheap Trick, The Cars и The Knack остались далеко позади.
Сейчас, когда ты находишься с ним наедине, все предупреждения о его взрывном характере кажутся надуманными. Он пока еще отдыхает, поскольку прошло только три недели с тех нор, как ему удалили миндалины. А удалять эти бесполезные узелки в 28 лет — дело ренеприятное.
В Америке из-за его плотного графика общения с прессой у него случились изрядные проблемы. «Я провалил концерт, потому что давал интервью, — сказал он. Из-за всех этих разговоров я потерял голос. Этого больше не должно произойти, — заявил он Димитриадесу. — Если мне не придется давать никаких чертовых интервью в течение нескольких дней, я буду вполне готов хорошо спеть».
В Лондоне он чувствует себя в большей безопасности. «Я приехал сюда немного раньше, чем мне советовал мой доктор, — приятно растягивая слова говорит Петти. — Больницы ужасны. На протяжении трех месяцев у меня очень сильно болело горло. Я не мог выкурить сигарету или косячок — ничего. У меня уже много лет голова не была такой ясной. Некоторые мои близкие друзья сказали, что это здорово изменило мои характер в лучшую сторону».
Он посмеивается и тянется к пачке сигарет Benson. «Я не могу жить, как бойскаут. Как сказал Марк Твен, когда ему вынесли вердикт, что он должен оставить сигареты или умереть: "Без них не стоит жить"».
Я спрашиваю Петти, известны ли ему какие-нибудь новые группы. Он говорит, что ему нравится «кое-что» у Devo и весь альбом London Calling The Clash. Его вкусы вполне традиционны, но говорит он о них откровенно.
«На самом деле, я довольно сильно оторван от жизни. Одна из неприятных сторон так называемого успеха состоит в том, что, если ты отправляешься посмотреть кого-нибудь, к тебе могут начать так часто приставать, что ты перестаешь получать удовольствие... Это испытание. Я не ожидал, что все это будет настолько безумным: люди бегут за твоей машиной, стараются заглянуть в окна. Это не так уж плохо. Наверное, я сам этого всегда хотел. Не хочу вас обижать».
«Но если я иду в клуб, там так много персонажей из музыкальных компаний, что они могут испортить вашу частную жизнь. Если я вижу новую группу, то мне сложно быть объективным. Мне трудно отправиться куда-то и мгновенно принять окончательное решение».
Вообще же, признает он, в воздухе сейчас определенно что-то витает. «Америка прошла большой путь. Я горжусь этим. Я готов размахивать американским флагом, я восхищаюсь Cheap Trick и Нилом Янгом за то, что они могут позволить себе быть безумнее других. Но самое главное, сейчас можно поехать в города, которые еще три года назад были совершенно мертвы, вроде Сент-Луиса, и найти там сотни новых групп, пишущих свои собственные песни и находящих своего зрителя».
У Петти общая с Брюсом Спрингстином любовь к романтическому образу и дерзости рабочего класса. Он достаточно умен, чтобы оставаться близким к людям с улицы, но не настолько глуп, чтобы зацикливаться на этом.
«Ну, мы были первой американской группой, которая не была панковской, но которая при этом играла трехминутные несентиментальные песни. Сегодня наш первый альбом совсем не кажется странным. Тогда я сказал много такого, о чем сейчас сожалею, я часто трепался попусту. Но многое в панке мне нравится. Я всегда поддерживал неформальные группировки. Когда мы были здесь, многие спрашивали нас, не являемся ли мы панками, но мы всегда отвечали: «Нет, мы рок-н-ролльная группа» . Мы не вписывались в это движение полностью. Да и потом, мы постоянно слышали: «Панк то, панк се». В конце концов, мы решили: «К черту панк!»
«Мы решили отрастить волосы, тогда нас стали называть нанками и в Америке. Эти глупые ярлыки — такой абсурд. В те времена в Америке вообще еще не представляли, что такое панк. однажды я в шутку сказал одному парню: "Если ты еще раз назовешь меня панком, я тебя прирежу". И вот теперь ко мне подходят ребята и спрашивают меня, за что я так не люблю Новую волну, а мне приходится отвечать им: „Черт, да вы же ничего не знаете, может, это я и придумал эту Новую волну". Мне всегда хотелось прояснить этот момент, потому что он вызывал много ненависти. На самом деле, я рад, что мы были здесь в 1977. Я умирал со смеха над выходками Sex Pistols. Я мог купить газету в любой день, а там обязательно говорилось, что произошло что-то возмутительное».
Когда смотришь на выступление в Hammersmith, становится понятно, что главный в этом шоу — именно Петти. «У остальных толпы поклонников, которые приходят поддержать их, но, будучи блондином и тому подобное, я бы выделялся и в том случае, если бы был басистом. Думаю, они счастливы зарабатывать деньги. Бенмонт [Тенч, клавишник] значительно заметнее в новом альбоме».
«О нас всегда говорили, как о группе, пользующейся двенадцатью струнами, и сравнивали с Byrds. Я знаю, что порой наше звучание похоже, хотя богу известно, что я старался этого избежать. Но я немного устал слушать эти сравнения. Не уверен, что Роджер МакГуинн может делать все то, что о нем говорят. На самом деле, мы совершенно разные музыканты. Конечно, мне было бы интересно узнать, как он мог бы исполнить Here Comes My Girl Но в прошлом году он позвонил мне и спросил, нет ли у меня песен для него, и я не смог придумать ничего подходящего».
Одним из самых умных шагов Петти стало появление в благотворительном концерте «No Nukes» в один и тот же вечер, что и Спрингстин. Это повысило уровень доверия к нему и усилило его привлекательность для обитателей Восточного побережья. «Пока царила вся эта неопределенность из-за судебных разбирательств, я прочитал в газете Los Angeles Times о проникающей радиации. Я не слишком-то интересуюсь политикой, но я забеспокоился. По крайней мере, пусть русские побомбят нас. Было бы так неловко, если бы мы взорвали себя сами».
«Мы с Майком [Кэмпбеллом, гитаристом] обсуждали возможность выступления на одном из этих благотворительных концертов, потому что мы решили, что сможем привлечь других людей, а не только тех, кто ходит послушать Джексона Брауна или Грэма Нэша. Наш тип был бы более вудстоковский. Когда Брюс позвонил мне и преддожил выступить с ним (а он редко приглашает другие группы), мы решили согласиться. Мы не проповедуем и не рассылаем буклетов. Я не слушал альбома. Он мне не показался интересным. Я слышал музыку на концерте, этого вполне достаточно».
«Я переменил свои взгляды на многие вещи. Раньше я говорил "К черту китов", но сейчас я читаю, что их тоже надо спасать. А почему нет?»
Конечно, если воспринять подобное смягчение характера с цинизмом, можно подумать, что оно является частью усреднения имиджа, что, как правило, всегда сопровождает тех, кто приобрел звездный статус, но ведь у Петти не было гарантии, что Damn The Torpedoes будет иметь такой успех.
«Если бы эти люди продолжали судиться со мной, у меня были бы серьезные неприятности. Я никогда не был человеком, который предается раздумьям на тему "Что такое жизнь?", но на этот раз у меня было несколько бессонных ночей. Мне захотелось написать гимны для неудачников, вроде Even The Losers и Refugee. Тесты альбома изначально не были так нагружены самопониманием, но когда я впоследствии сложил все воедино, я увидел, что в нем говорится о том, что нужно отстаивать своп права, те самые права, которые есть у каждого и которые нельзя просто так отобрать. Вместо того чтобы сочинять что-то буквальное ("Меня приволокли сегодня в суд и поджаривали на протяжении восьми часов" ), я хотел создать песни, общим знаменателем которых стала бы любовь, но с дополнительными коннотациями».
«Это совершенно необязательно песни о любви мальчика и девочки, но все-таки мне кажется, молодым не очень-то хочется слушать песни об ужасах звукозаписывающей индустрии. Это было бы чертовски скучно».
Между тем, он спокойно принимает похвалу, при этом на шаг опережая возможных критиков. Он называет свои песни «одноразовыми», но при этом из-за них рисковал остаться банкротом. О написании песен он творит: «Я отказываюсь воспринимать это как работу», но его программа действий кажется очень тяжелой работой. Что касается его философии, его отношение к требованиям его нынешнего образа жизни основано на наивности, смешанной с твердой уверенностью в себе.
«Себе я уже все доказал. Одна из моих любимых строчек у Дилана звучит так: "Нет ожиданий, которые я должен оправдать". Именнo так я себя и чувствую. Мне не нужно никому ничего доказывать».
Часть вторая. Июль 1981 года. Лос-Анджелес. Том Петти вернулся в Лондон и пытается привыкнуть к тому, что две недели ему не придется пахать как проклятому. Его новый альбом Hard Promises занял первое место в недавно появившемся чарте Billboard Rock Tracks» но все же не может затмить Damn The Torpedoes. Он снова разругался с компанией MCA, которая хотела продавать альбом за 9 долларов 98 центов вместо стандартных 8 долларов 98 центов.
Если группа Steely Dan не возражала против лишнего доллара, то Петти посчитал такое завышение цены бесцеремонным грабежом фанатов и публично высказал свое недовольство. MCA пришлось отступить после того, как Петти пригрозил назвать альбом Eight Ninety-Eight, хотя рабочим названием Hard Promises было Benmont's Revenge, что намекало на мягко высказанный упрек клавишника Бенмонта Тренча в том, что ему дают мало работы.
Нынешний период представляет собой странное время в жизни Петти. Успех и слава — беспокойные компаньоны, и участники the Heartbreakers вляпались в стандартные неприятности с наркотиками и алкоголем, которые появляются, если люди постоянно переезжают из одного гостиничного номера в другой, владеют большими деньгами и не имеют возможности их потратить. Басисту Рону Блэру не нравилось астролировать, и во время некоторых сессий его сменял ветеран Дональд «Дак» Данн (Блэр впоследствии окончательно покинул группу), в то время как у Петти случились проблемы личного и профессионального характера.
Его мать Китти скончалась в октябре прошлого года после того, как он отпраздновал свое тридцатилетие. Хотя Петти был раздавлен, он решил не присутствовать на ее похоронах в родном городе Гейнсвилле (штат Флорида), чтобы не превращать торжественную и печальную церемонию в третьеразрядное цирковое представление с участием прессы. К тому же, у него были проблемы с отцом Эрлом, который, как Петти признается позже, в детстве подвергал его психическому и физическому насилию. Наш разговор происходит наследующий день после аншлаговых концертов в LA Forum (вмещающем в себя 18 000 зрителей). Я упоминаю о печальных событиях его детства, но он предпочитает обойти их молчанием.
«Мама с папой попали в аварию [после которой Китти начала страдать эпилептическими припадками]. Она и так уже умирала от рака. Мои отец — инвалид, он никуда не может выбираться и только и делает, что играет целый день в игровые автоматы High Lite. Эти автоматы сейчас очень популярны во Флориде».
«Мне бы хотелось, чтобы мой отец увидел наше выступление. Он не был ни на одном из них, а мы ни разу не приезжали с концертами в Гейнсвилл. Но к нему постоянно приезжают фанаты, и он болтает с ними, угощает их и тому подобное. Ему это очень нравится».
В октябре музыканты The Heartbreakers готовятся вернуться во Флориду, где в O’Connell Centre будут выступать в компании со специальным гостем Стиви Никс.
Появление Никс в жизни Тома оказалось очень удачным. «Она приходила к нам во время работы над Torpedoes и попросила меня написать для нее песню. Мы с Майком [Кэмпбеллом] написали для нее Insider, но я решил оставить эту песню себе, а ей отдать Stop Draggin' My Heart Around. Она спела ее для моего альбома, а я выступил в роли продюсера».
На самом деле, продажи альбома Никс Bella Donna превзойдут продажи Promises, главным образом благодаря мощной ротации Stop Draggin My Heart Around на канале MTV. Тогда Петти э то т не знал.
«Я рад, что в альбоме наконец-то звучит женский голос, а она рада оттого, что это такая злая композиция, а не баллада. Она сказала мне: "Не пиши для меня баллад. Я сама нишу их все время!" Так что у нас получилось что-то вроде дуэта Грэма Парсонса и Эммилу Харрис Grievous Angel — один из пяти моих самых любимых альбомов. Всегда хотел познакомиться с Грэмом, но когда я приехал в Лос-Анджелес, он уже был четыре месяца как мертв. Мне часто говорят: "О, ты похож на Роджера МакГуиниа, но мне нравится музыка Byrds периода работы в ней Парсонса. Сложно привнести кантри-рок в то, что мы делаем. Многие думают, что это слащавая музыка для стариканов, но мы же с юга, как и Грэм [который был родом из штата Джорджия], и мне все еще неуютно в Лос-Анджелесе"».
Неделей раньше в Сан-Франциско Петти, Никс и ее подружки из хора (в том числе и новая близкая приятельница Шэрон Селина), Тенч и Кэмпбелл упросили музыкантов гостиничного бара позволить им сыграть несколько песен. Они исполнили Needles And Pins, His Latest Flame, Cathy's Clown и старую композицию The Penguins Earth Angel в стиле ду-уоп. Один из бизнесменов, отдыхавших в баре, подарил им десять долларов, которые Петти положил в карман, но Стиви выхватила у него купюру после того, как бизнесмен заметил: «Это для леди».
«Я сказал: "Эй, а где моя доля?" Тогда Стиви разорвала купюру напополам, свою половинку спрятала в декольте, а вторую протянула мне».
Вскоре Никс станет постоянной спутницей Петти на гастролях. Нередко слышали, как она говорила, что предпочла бы присоединиться к Heartbreakers, а не продолжать работу с Fleetwood Mac. Беглое знакомство с ее жизнью суперзвезды оказало благотворное влияние. Чувствуется, что Том Петти находится в шаге от этого изысканного мира. Его соперник Брюс Спрингстин практически недосягаем, и Тому постоянно приходится сто нагонять. Спрингстин старше его на год и, кажется, все время впереди него на один альбом. В 198 1 году Hard Promises стал платиновым, но The River становился платиновым пять раз. Однажды в Лондоне я довольно бестактно заметил, что британские критики всегда готовы приветствовать и хвалить Спрингстина. Они готовы боготворить его.
Возможно, Петти не позволил включать выступление своей группы в благотворительном шоу No Nukes в концертный фильм в порыве раздражения, поскольку, вероятно, его задевало то, что тогда в Мэдисон Сквер Гарден он выступал как бы на разогреве у Босса и Питера Тоша. Через шесть лет после этого в компании с соратником по Traveling Wilburies Бобом Диланом (которого также доставало, что Спрингстнна называют его преемником и «новым Бобом Диланом») он написал песню Tweeter And The Monkey Man, пародирующую творения Спрингстина. Со смехом они сочиняли фразы, вроде «Дело было на шоссе Thunder Road/Tвитep была за рулем /Они врезались в рай/ Они могли слышать визг шин», в то время как Джордж Харрисон и Джефф Линн наблюдали за происходящим.
В настоящее время Петти весьма занят. Вокруг его дома постоянно дежурят фанаты, что заставило его нанять себе охрану, а песню Nightwatchman он написал о своем привратнике. «Майк считает забавным, что у меня есть телохранитель, потому что мы совершенно не изменились. А теперь у нас есть парень, который распределяет зрительский поток: "Проходите сюда, пожалуйста". Вчера вечером он [ночной сторож] пришел посмотреть на наш концерт и сказал: "А, так вот чем ты занимаешься, теперь я понимаю, почему я получил эту работу". О не подумайте, что я жалуюсь. Сейчас там дежурит уже не так много детей. Возможно, до них дошло, а, может быть, я теряю популярность», — смеется он.
Петти признает: «Я был в странном состоянии, когда писал этот альбом. Работа над ним стала своего рода экзорцизмом. Почему Hard Promises? Ну, все, над чем стоит работать, представляется мне трудным обещанием. Я впервые добавил в оформление альбома вкладыш с текстами, потому что впервые тексты песен настолько хороши, чтобы мне не стыдно было бы их напечатать. Самое забавное, пока я этого не делал, никто даже не упоминал тексты песен, вероятно, не могли разобрать ни слова из то т , что я пел. Если честно, я не очень-то интересуюсь вкладышами с текстами. Мне не нравится читать их, когда я слушаю музыку».
Накануне вечером в Forum произошли беспорядки и кто-то выскочил на сцену. Это происшествие привело Петти в ярость. После него он ушел со сцены и отказался присутствовать на вечеринке после концерта. «Я и так был в плохом настроении, потому что знаю, сколько люди из первых рядов должны были заплатить мелким спекулянтам, да и не хотел бы я, чтобы меня спихивали с моего места. Недавно мы выступали в Нью-Йорке, и многие ребята серьезно пострадали и попали в больницу, но это был фестиваль».
По его словам, его самая большая проблема заключается в том, что он «не может расслабиться» . «Я не спал уже три дня. Я больше не принимаю снотворного (из-за него у меня портится настроение), а другие лекарства не работают. Я заряжаюсь энергией (уж извините, если это звучит по-калифорнийски), когда выступаю перед большой аудиторией. У меня безумный график».
Зато положительный момент заключается в том, что сто шестилетняя дочка Адриа впервые увидела его выступление в Forum, пока ее саму держала за руку Стиви Никс. «П о дороге домой он спросила: "Почему ты не вызвал меня на сцену?" Я в ответ: "А что бы ты там делала?" Она не была ни капельки обескуражена, — вздыхает Петти. — Я не провожу с ней достаточно времени».
Да и вряд ли ситуация в ближайшее время изменится, поскольку группа Forum отправляется на гастроли по Америке. «Дело в том, что, если мы все не выступаем, нам быстро становится скучно. Я не могу отключиться. Если честно, я немного устаю от процесса записи в Лос-Анджелесе. Следующий свой альбом я хочу записать в Мемфисе».
Сольный альбом? «Не, на кой черт мне это нужно? Я бы все равно обратился к ребятам из Heartbreakers. Просто нам пора вернуться к истокам. Мы уже исчерпали прежние возможности».
Когда я выключаю магнитофон, Петти наливает себе чашку чая, а затем встает, чтобы уйти. «Мы с Майком работаем над песней Gator On The Lawn. Это би-сайд, но я хочу сыграть его на концерте, когда мы отправимся на гастроли».
Можно увезти человека с юга, но вытравить из него юг невозможно.

Текст: Макс Бэлл

Hypnotic Eye был выпущен компанией Reprise.