Первая пластинка «Pink Floyd» была окончательно готова к июлю 1967 года и в начале августа появилась в продаже. Спустя двадцать лет, после более чем дюжины дисков, Рик Райт назвал ее одной из самых лучших. (Как и Гилмор, который, впрочем, даже не участвовал в записи.) «Я люблю ее слушать, ведь все это написано Сидом, — говорит Райт. — Она навевает на меня печаль, напоминает о том, что могло бы произойти, но не произошло. Я думаю, что сегодня он был бы композитором номер один».
«Волынщик у врат зари» был огромным достижением группы. Вся репутация Сида как композитора и поэта-мистика основывается на этой работе, все диски группы, записанные уже без него, базировались на материале, разрабатывавшемся именно тогда. При микшировании Сид почти наугад регулировал приборы, создавая свои удивительные звуковые полотна. Даже, в общем-то, посредственная его игра на гитаре пленяла выразительностью и новаторством. Очень многие спецэффекты Барретт использовал первым. Диск потребовал от него полной отдачи всех творческих возможностей — настолько, что он подошел почти к грани психоза.
Весь «повернутый» мир жил тогда «Летом Любви», но очевидно, что для «Pink Floyd» ему было суждено кончиться, так и не начавшись. Вот как вспоминает их тогдашнее появление в UFO хозяин клуба Джо Бойд: «Толпа притиснула меня вплотную к ним, и они весело закивали: «Привет, Джо, как дела?» Я прокричал: «Отлично!» Они стали протискиваться к гримерной, последним шел Сид. Что меня поразило, так это его глаза — они словно светились изнутри, а на губах играла озорная усмешка. Когда он проходил мимо, я поздоровался с ним, и он заглянул мне в лицо. И вот тут весь блеск пропал, он словно надел очки. Знаешь — как будто никого нет дома!»
Сид Барретт вступал в иную, очень тяжелую полосу своей жизни.
Сид Барретт был генератором идей непрерывного действия. Именно он нашел для «Pink Floyd» и характерное звучание, и имидж, и даже таинственное название группы. На сцене, пока «Pink Floyd» еще не отгородились от зала стеной масштабных визуальных эффектов, Барретт создавал шоу одной лишь энергией своего присутствия — бесконечными движениями рук, обернутых в саваноподобный плащ, он погружал публику в атмосферу межзвездных полетов. На пластинках группы музыка и тексты вызывали в воображении загадочный мир, населенный космическими бродягами, гномами, уродцами и единорогами английских легенд, и все это было личным вкладом Барретта. «Ну и фантазия у него была... — поражался Ричард Райт много позднее.— Это был просто уникум. Да и вообще отличный парень!»
«Pink Floyd» без Сида представить трудно, однако представить, куда завел бы группу путь, на который он вступил, еще труднее. Во всяком случае, этот путь сулил ей мало перспектив. Иногда Сид был словно где-то далеко, словно его и не было здесь, но иногда он был просто невыносимым. В лондонских музыкальных кругах ходило множество историй о его чудачествах. Как-то раз «Pink Floyd» были приглашены на серию из трех выступлений в телевизионном шоу «Top Of Pop». Для первого из них Барретт вырядился в бархатный костюм из модного магазина на Кингз-роуд. В следующий раз он явился одетый под бродягу-хиппи — выглядел он так, словно спал в одежде уже несколько недель. Зато к третьему выступлению приехал в студию в роскошной новой «тройке». Правда, выяснилось, что под мышкой он принес ворох вонючего тряпья, в которое и переоделся за несколько секунд до эфира. Друзья считали, что причиной всех выходок Сида были скрытое психическое расстройство, груз огромной популярности, свалившейся на двадцатилетнего мечтателя, и, конечно, употребление ЛСД. Однако в тот момент причины волновали немногих — положение становилось критическим.
Перед одним из концертов в конце 1967 года Сид долго лепил у себя на голове громоздкое сооружение из волос. Разозленные музыканты вышли на сцену без Барретта, и это подтолкнуло его к решительным мерам. Он растолок упаковку таблеток «Мэндрекс» и, смешав их с целым тюбиком бриллиантина, вылил получившуюся смесь себе на го-лову. В таком виде он присоединился к выступающим коллегам, но под горячими лучами прожекторов это роскошество вскоре превратилось в оплывшую свечу. Весь вечер гитара ушедшей в себя звезды издавала единственную ноту — долгое си.
После этого эпизода музыканты решили, что группе не-обходим еще один гитарист, человек, способный вывести постоянно вялого и сонного Сида из этого состояния. Белокурый красавец Дэвид Гилмор идеально подходил на эту роль, он знал Барретта много лет, был спокоен и уравновешен. Еще в пору их юности в Кембридже он разучивал с Сидом «роллинг-стоуновские» гитарные партии, вырабатывая тот неповторимый почерк, который потом принес «Pink Floyd» известность. На том и порешили: Гилмор стал исполнять партии Сида тогда, когда тот был не в состоянии присутствовать на концертах. На время это устроило всех, однако когда Сид принес свои новые произведения «Человек-овощ» и «Scream Thu Last Scream», стало ясно, что они едва ли прибавят группе популярности. Каждый раз, когда Сид приходил репетировать свою песню «Дошло ли это до тебя?», она приобретала совершенно новую мелодию. Роджер Уотерс сказал, что ее мог сочинить только окончательно свихнувшийся гений. Позже он вспоминал: «Он целый час втолковывал мне, что мелодия должна постоянно трансформироваться, но когда он пел припев: «Дошло ли это до тебя?», я орал: «Нет! До меня это не дошло!»
Больше терпеть Сида Роджер не мог. Вся группа неудержимо устремилась к успеху, и постепенно вокруг Сида возникала атмосфера неприкрытой враждебности. Как-то перед очередными гастролями, в феврале 1968 года, Уотерс на своем грузовичке поехал за музыкантами, жившими на разных концах Лондона. Барретт жил на окраине, и обычно за ним заезжали в последнюю очередь. «Ну, что, теперь за Сидом?» — спросил кто-то. «Господи, только не это!» — простонал другой. В это мгновение все они вдруг поняли, что больше не хотят с ним работать! Правда, когда они вернулись в студию EMI для записи партий альбома «Блюдце, полное секретов», смущенный Сид все же появился там со своей гитарой.
6 апреля 1968 года группа объявила, что Сид Барретт больше не является членом «Pink Floyd». И пресса, и даже менеджеры группы были уверены, что это означает конец «Pink Floyd», но сами-то музыканты знали, что Сид — для них уже вчерашний день. Барретт долго не мог представить, что «Pink Floyd» сможет обойтись без него, и частенько захаживал в клубы лондонского андеграунда во время их выступлений. Он садился в первом ряду и неотрывно смотрел на Дэйва Гилмора. «Тут недалеко и до паранойи, — говорил Гилмор. — Ох и долго же после этого и не мог почувствовать себя полноценной частью группы!»
Гилмор утверждает, что все его контакты с Сидом на протяжении 80-х сводились к проверке правильности поступления денег на банковский счет Барретта. И больше ничего. «Я просил его сестру Розу устроить мне встречу, но она не видела в этом необходимости — все, что напоминает ему тот период его жизни, повергает его в жуткую депрессию. Она сказала, что после встречи с кем-либо из старых друзей он не может отойти несколько недель. Если это действительно так, подумал я, то нужна ли эта встреча?»
В октябре 1988 года Би-би-си удалось уговорить мужа Розы, Пола Брима, выступить в музыкальной программе. Пол рассказал, что Барретт живет «заурядной жизнью обычного человека, не хватает ему разве что регулярных контактов с людьми: единственные его собеседники — это продавцы окрестных магазинов и престарелая мать. К музыкальным инструментам он больше не подходит».
Что касается карьеры рок-звезды, то об этом он предпочитает не вспоминать: «Он попробовал жить этой жизнью, и слава Богу, что, пройдя сквозь все, оказался в состоянии вести нормальную жизнь».
В Кембридже, в маленьком загородном домике, влачит тихое одинокое существование человек, создавший «Pink Floyd». Его главное увлечение — живописные полотна, выполненные в манере мало сказать абстрактной. Остальное время Роджер Кейт Барретт распределяет между любимым ухоженным садиком, коллекцией монет, телевизором и чтением. С тех пор, как он последний раз прикоснулся к своей гитаре, прошли годы, и теперь единственная музыка, которую он иногда слушает, — это классика и джаз. Этот дородный лысеющий человек больше не вспоминает ту часть своей жизни,, когда его звали Сидом, но то, что в свое время записал Сид, приносит теперь больше денег, чем может потратить Роджер Кейт. Впрочем, Роджер Кейт редко что-либо покупает, и вряд ли деньги что-то значат для него.
Семья и немногочисленные друзья бесконечно рады тому, что в последнее время «он поправляется», но ему все еще с большим трудом даются контакты с людьми. Человек, который был Сидом, вполне доволен своей размеренно текущей жизнью. Он с удовольствием отдается каждодневным хлопотам и иногда мечтает, что придет время, когда он сможет устроиться на работу в какую-нибудь лондонскую контору, и тогда ежедневные поездки в город развлекали бы его...

Перевод с английского
Ильи СТОГОВА