Брайэн Коннолли помер пасмурным февральским вечером в провинциальной беркширской больнице после сердечного удара. До этого были другие
два, и после второго врачи были потрясены, потому что сердце останавливалось шесть раз, но тогда — он выжил.
Кто был сей изможденный седой алкоголик, пятидесятидвухлетний Коннолли, и зачем об этом пи-сать в газете, которая выходит так далеко от
графства Беркшир? Уже выросли два поколения, которые пожмут плечами, если сказать им, что был он когда-то певцом в некоей группе Sweet...
А между тем когда-то (а именно двадцать пять лет назад) имел этот Брайэн Коннолли восемь лимузинов, огромное ранчо и яхту, был рок-кумиром,
любимчиком девушек...
И между тем группа Sweet (а не Фрэнк Заппа и тем более не Grateful Dead) была образцом причесок для миллионов советских подростков вместе
со Slade, Deep Purple и Black Sabbath. Британцы почему-то были ближе по духу к школьной советской танцплощадке. А британцы, быстро и
громко игравшие на гитарах, еще ближе. А уж если они были затянуты в блестящую униформу, имели прямой пробор и пели высоким таким
фальцетиком — это была вершина кайфа — на уровне настоящей жвачки и фирменных джинсов.
Между тем Sweet — эпоха не только для советских старшеклассников. В большой степени это эпоха в стиле, истории рок-н-ролла. Есть даже
специальные термины — глэм, глиттер и так далее — помните, Сьюзи Кватро, T.Rex, Гари Глиттер.
И без таких, как они, не появились бы потом ни панки, ни новая волна хэви-металла. Марк Болан ушел сразу, почти не успев окончательно
выйти в тираж, и так и остался мистическим металл-гуру. Боуи поигрался чуток и пошел в великие артисты (а им стили, что белые перчатки,
чуть испачкался — и выбросил). Но Sweet играли всерьез. А это значило не только быстро «пилить» на гитаре, но и пить много (очень много)
водки, иметь много женщин и презирать тихую жизнь. Презирать настолько, что они расстались со слишком буржуазными своими
продюсерами-авторами Чинном и Чэпменом и колоссальной фирмой RCA Records. И сразу лишились новых хитов (на выдумку, видать, парни были
все-таки слабоваты, но зато честные). А ведь и «Ballroom Blitz», и «Blockbuster» для них как раз золотая пара ЧЧ написала. Прощай, хиты,
прощай, лимузины... А в 1979 году — прощай, Брайэн Коннолли. Он хотел рискнуть в одиночку, как-то карабкался, все мечтал
взобраться обратно на рок-колымагу, да пил много и опять же честно, так что не всегда до музыки было. В девяностые сложилась смешная
ситуация: появились две группы Sweet — Энди Скотта и Брайэна Коннолли, одинаково коммерчески безнадежные. Какая-то из них даже пыталась
пробиться на провинциальный фестиваль в Каховку, но так и не доехала. А ведь их подруга Сьюзи Кватро аж до Москвы добралась. А другие
современники — «Смоки» — так просто чуть не поселились в Кремле.
Кстати, Сьюзи была на похоронах и сказала: «Тогда были великие дни, когда музыка была просто удовольствием. Но Брайэн жил в стиле
рок-н-ролл. Некоторые люди не знают, как отделить это от реальной жизни. Но мне нравилось, как у него все это получалось. Его все время
лихорадило, но он все время хотел продолжать дальше и дальше».
Энди Скотт же не был на похоронах, он сам чуть живой после операции (видать, тоже не разберет никак, где «real life», а где
«pure rock'n'roll»), но сделал специальное заявление: «Образ нашей группы для всех — это и был Брайэн. И Sweet был тем, для чего он
попал на нашу землю».
Прощай, Брайэн, теперь уж точно никогда ты не поставишь каблук на колоночку фирмы Silence Pro и не прокачаешь как следует ни Дворец
Съездов, ни «Горбушку». Это будут делать те, кто очень хорошо отличает, где жизнь, а где индивидуальная трудовая деятельность.
Олег ПШЕНИЧНЫЙ
