Эта история принадлежит перу Евгения Маргулиса и написана
в феврале 1999 года, специально для страницыСОЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ участников группы «ВОСКРЕСЕНИЕ».
Чтобы рассказать о «Шанхае», придется вернуться в 1980 год - последний год пребывания моей персоны в
группе «Воскресение». «Воскресение» - это супергруппа, которую я всегда
любил и нежно люблю до сих пор. Но тогда, в далеком восьмидесятом, я вдруг
обратил внимание на то, что на наших концертах менялись только залы и наше
настроение, в остальном все было похоже на дурацкий сон, публика была одна
и та же, наши поклонники вместе с нами перетекали с одного сейшена на
другой и это не могло не достать меня, тем более, что
непрофессионализм Лешки Макаревича давал себя знать, да и Кава своими
глупыми придирками довершал унылость репетиций. Мы с Сапуном пускались в
дикие загулы, Ромаха делал тоже самое; иногда мы спускались в наш подвал,
чтобы посмотреть очередного гитариста, расстроиться и обратно пуститься во
все тяжкие. Сапун первый задумал уходить из группы, да и мне повод
привалил отменный: меня пригласили в «АРАКС». И завертелось: гастроли,
орущие стадионы, девки, портвейн - романтика была сумасшедшая. Мы
громили города, играя в зарубежных артистов, и это не могло
не сказаться в отношении властей к «АРАКС», которые давно искали повод
чтобы нас удавить, и повод нашелся: в городе Ульяновске меня забрали в КГБ
с полным набором бухарского еврея (антисоветская пропаганда, сионизм и т.д.)
и группу расформировали, причем с рассылкой поименного списка с запретом о приеме на какую-либо
филармоническую работу, при этом больше всего досталось мне - я шел
красной строкой.
Шел 1982 год, вожди стали нас покидать и под это дело
власти расправлялись с неугодными им волосатиками, певшими черти-что по их
мнению.
Я стал настоящим тунеядцем, т.к. из работ мне предлагалось: либо
резчик проволоки на Железо-бетонном заводе, либо дворник в цирке, но даже
на эти должности меня не брали. Позвонил Гребень (Б.Г.), предложив
поиграть, но я отказался, т.к. в Питере жить не хотелось, да и Борькин
послужной список был круче, чем у породистой собаки. Хорош бы был
«Аквариум» со мной!
Я тихо бездельничал, получая сначала приглашения то от «ВЕСЕЛЫХ
РЕБЯТ», то от Пугачевой, а потом и отказы от них же и начал уже
подумывать о смене среды обитания, как вдруг мой друг Кава (КАВАГОЕ
С.С., 25 июня 1953, Москва, СССР — 3 сентября 2008, Торонто, Канада) пригласил меня поиграть с его командой, носившей название
«НАУТИЛУС». Я согласился и мы приступили к репетициям, а спустя
месяца три записали весьма симпатичный альбомчик, который взял и
разошелся по стране, наши песни зазвучали из окон - самое время было
сдаваться в какую-либо филармонию, но, увы, моя фамилия давала о
себе знать и мы получали от ворот поворот.
Так прошел год и, дабы не осложнять жизнь своим друзьям, я
ушел.«НАУТИЛУС» стал тихо умирать, Кава пошел работать в цыганский
оркестр, Кирилл Покровский поболтался года два и уехал в Бельгию,
Митя Рыбаков тихо пил. Меня подобрал Юрий Антонов. Он работал от
Ташкентского цирка, там плохо читали указы на русском языке и я стал
обычным безымянным и бесфамильным артистом аккомпонирующего состава.
Юрка очень славный, но все, чем я занимался у него, было не тем, к
чему я привык, что спустя полтора года я ушел от него.
…И тут случилась перестройка - шел 1985 год. Кава цыганом
не стал и предложил реанимировать «НАУТИЛУС», мы быстро вспомнили наши
старые песни и поехали на обширные гастрольные поля, но, увы, за время
нашего совместного отсутствия на рок-сцене появился свердловский «Нау» и
он был круче нас - он обличал, а мы нет, происходила вечная путаница с
названиями и наш «НАУТИЛУС» тихо утонул раз и навсегда. Вечная ему
память!
Меня все больше уносило в блюз и я
хотел играть в команде, ориентирующейся на эту музыку и вот тут-то и
появился «ШАНХАЙ». После недолгих кадровых перестановок группа
приобрела такой вид: я на басу, Митя Рыбаков - гитара, Толясик
Бельчиков - ударные и Серега Гусев (Гуся) - гитара, иногда у нас были
клавишники, но они не приживались надолго. Я написал новые песни,
среди которых были «Шанхай-блюз»,
«Вспомни»
,
«Письма» и др. и мы
стали колесить по стране. Россия тогда плавилась металлом, в моде
были сборные программы, состоящие в основном из металлических групп,
и «ШАНХАЙ» среди них со своим блюзом воспринимался отвратительно. Я
всегда мечтал о подготовленной публике, но оказалось, что к
восприятию блюза советский народ не готов, и я принял решение
распустить группу.
Это случилось в 1989 году, я стал играть полубардовскую
музыку в одиночку, получалось неплохо, но отсутствие барабанов и мощного
гитарного звука не давало мне покоя, мне не хватало их.
Я начал подумывать
о группе, но именно в этот момент мне позвонил Макар с предложением
отыграть юбилейные машининские концерты и я дал согласие.
Мы слегка
порепетировали, сыграли с оглушительным успехом серию концертов и умный
Макар предложил мне остаться , мотивируя свое предложение тем, что у них в
«МАШИНЕ ВРЕМЕНИ» для моих блюзовых идей есть место. Так я стал апологетом
блюза в вышеупомянутом коллективе. Мы написали с Андреем несколько удачных
песен: «Мой друг играет блюз», «Я дам тебе знать», «Ветер все сильней» и
т.д., получалось и получается неплохо, но Блюз и «МАШИНА ВРЕМЕНИ» понятия
достаточно разные, поклонники группы ждут от нее другого.
Я решил записать сольный альбом с
новыми песнями, которые Андрею не показывал, собрав своих старых
собратьев по «ШАНХАЮ»: Толясика и Гусю. Записали мы «7+1» очень
быстро и хитрый Гусь, кося огромными голубыми глазами, изрек :
«Давай назовем это «ШАНХАЕМ», тем более, что все мы здесь играем».
Отлично! Альбом получился очень славный, с хорошей прессой, Даже
стали поступать предложения о концертах и, в данный момент, я сижу
и думаю принимать их или нет.
С уважением, Е.Маргулис. Пишите письма!
P.S. Я не стал вспоминать множество команд, в которых я играл, среди них есть хорошие и
не очень, мне просто хотелось рассказать немножко о себе.