Теплый апрельский вечер был прекрасен. Кремль и окрестности утопали в легкой дымке, травка в Александровском саду зеленела, солнышко подумывало о том, что пора бы уже начать закатываться, но медлило. Ощущение праздника, затаившееся в душе после экс-тренной покупки тысяче-рублевого билета на балкон (ввиду отсутствия аккредитации), не смог испортить даже вид очереди, тянувшейся к Троицким воротам от самого метро "Охотный ряд".
К счастью, в любой очереди можно встретить знакомых, и вот уже совсем скоро корреспондент проходила через непрерывно трезвонившие металлоискатели, надрывные сигналы которых, казалось, совершенно не беспокоили улыбчивых часовых. Элегантная публика, в свою очередь, тоже нимало не была расстроена задержкой концерта на час с лишним — в буфете, как сообщила полушепотом любезная тетенька-билетер, можно было "даже выпить", от чего корреспондент, впрочем, мужественно отказался.
И вот начался концерт. Как-то легко и совсем незаметно. Клэптон и его коллеги вышли, уселись на стульчики и заиграли свой полуакустический сет. 56-летний дядюшка Эрик выглядел совсем по-домашнему: белая тенниска, джинсы, на ногах — удобные мокасины. Впечатление домашней обстановки усиливал расстеленный под ногами Клэптона пестрый коврик. Было такое ощущение, что музыканты просто собрались в комнате поиграть. Стив Гэдд, барабанщик с мировым именем, работавший с кучей знаменитостей и сам себе знаменитость, тихо шуршал по барабанам сдвоен-ными джазовыми щеточками, темнокожий басист Нэйтэн Ист, звезда не меньшей величины, нежно трогал струны своего акустического баса, перкуссионист Паулиньо Да Коста "колдовал" над экзотическими ударными, а второй гитарист, Энди Фэйруэзер Лоу, поддерживал ритм. Одной из первых прозвучала изумительная инструментальная босса-нова "Reptile" (с нового одноименного альбома Клэптона) — вещь одновременно и виртуозная, и очень проникновенная, камерная. "Сегодня я исполню вам и новые, и старые песни", — сказал Эрик, и без промедления приступил к реализации обещаний: следующей была знаменитая "Tears In Heaven", вызвавшая шквал аплодисментов. Доверительный контакт с залом был установлен, и разорвать его было невозможно уже ничем.
Исполнив несколько композиций unplugged, Клэптон взял в руки свой "Стратокастер". Электрическая часть программы началась с "My Father's Eyes" — хита из предыдущего альбома "Pilgrim". Ансамбль зазвучал более плотно — в дело включились клавишные Тима Кармона, бит стал более отчетливым, роковым. И в следующей же "River Of Tears" (с того же альбома) Эрик доказал, что все обвинения в том, что его пальцы якобы перестали быстро бегать, абсолютно беспочвенны. Гитарное соло, развернувшееся в коде этой песни, было настолько экстатичным, высокотехничным, и, главное, пронзительно-лиричным. Завершилась эта часть ударным исполнением "She's Gone" с того же диска.
И вновь полуакустика, вновь новые песни — на сей раз "Got You On My Mind", патриархальный ритм-энд-блюз а-ля traditional, за которым последовала задушевная баллада "Don't Let Me Be Lonely Tonight". Здесь Клэптон дал посолировать клавишнику и перкуссионисту, а затем, словно зажегшись их огнем, вновь выдал впечатляющее соло в кантриобраэной "Travelin' Light" Джей Джей Кейла. После этого "крещендо" логичным выглядел переход к блюзовому хиту всех времен и народов — "Hoochie Coochie Man", исполненную с мощным драйвовым отгягом. Кавер-версия же "Stormy Monday" Ти Боун Уокера прозвучала по-настоящему патетично, причем в припеве "have mercy on me" Эрик пел сначала жалобно, просительно, так, что одно только его "please" выворачивало душу, но, постепенно воодушевляясь, он становился все настойчивей и к финалу уже словно отчаянно угрожал кому-то. Кульминацией этой части программы стало исполнение скандальной "Cocaine", причем в последней фразе ансамбль, обрывая "то самое" слово, сделал дружный люфт, а зал столь же дружно заорал "cocaine!!!". Это, поверьте мне, впечатлило. И резкий контраст — тихая нежная баллада "Wonderful Tonight". А затем — прекрасная "Layla". Полный апофеоз. Все встают.
Под бурные рукоплескания Клэптон и его команда откланялись и покинули сцену, но все, конечно, понимали, что это еще не конец. И действительно: музыканты вернулись, чтобы подарить своим поклонниками хард-роковый шедевр Cream "Sunshine Of Your Love"! Под самый занавес, тихо перебирая струны гитары, Эрик представил публике своих музыкантов и (в который уже раз за вечер) почти без всякого акцента произнес русское "спасибо". И когда он уходил со сцены, ведомый кругом прожектора, подумалось: Клэптон — все же Бог. Что бы ни говорили. И всегда им останется.

Хелен Фон СКИФФЛ
(По материалам www.gromko.ru)