На 7 апреля запланирован мировой релиз нового альбома Deep Purple, одной из самых любимых западных групп на российских просторах. Содержащая десять свежайших треков пластинка получила название «InFinite». К выпуску долгожданного диска приурочен очередной тур The Long Goodbye, в который музыканты отправятся в ближайшие месяцы.

«Культура» побеседовала с человеком, чье незаурядное исполнительское и сочинительское мастерство увековечено в истории коллектива, — бас-гитаристом, композитором и продюсером Роджером Гловером.
Культура: Не секрет, что многие музыканты склонны воспринимать последнюю работу как лучшую. А новый альбом Deep Purple способен встать в один ряд с классическими произведениями группы?
Гловер: Трудно сказать. Ведь наши, как вы говорите, классические записи были сделаны без малого полвека назад. И поэтому с позиций сегодняшнего дня мне нелегко сравнивать. Однако фокус в том, что за все это время наш подход к музицированию практически не претерпел изменений. Мне представляется, в основе своей мы и играем, и сочиняем, как прежде.
С другой стороны, в сугубо личностном отношении кое-что в коллективе, конечно же, стало иначе. Ведь в последние годы Deep Purple являет собой один из наиболее стабильных составов на планете. Утверждение может прозвучать малоубедительно, если вспомнить нервозную атмосферу, когда в группе играл Ричи Блэкмор, известный своим строптивым характером. Но на позиции гитариста уже двадцать три года работает Стив Морс, а за клавишными пятнадцать лет сидит Дон Эйри. Неудивительно, что сейчас в «темно-лиловом» лагере установились крепкие дружеские отношения.
Если же говорить об альбоме «InFinite», то нисколько не покривлю душой, заявив от имени группы: результатом довольны. Неоценимую помощь оказал продюсер Боб Эзрин, мы с ним раньше уже сотрудничали. По звучанию диск, считаю, максимально приближен к духу семидесятых — то есть к периоду, на который пришелся пик нашей карьеры.
Культура: Не опасаетесь ли, что пускаемые на физических носителях альбомы неуклонно выходят не просто из моды, а вообще из повседневного применения?
Гловер: Мое правило таково: не особо раскатывай губу, и тогда любая новость будет для тебя хорошей. Насчет альбомов, соглашусь: сегодня их выпуск с коммерческой точки зрения абсолютно не оправдан. Оттого, что люди перестали массово покупать диски, студийное время не подешевело. Но в случае с Deep Purple выход свежих студийных релизов является неотъемлемой частью существования группы. Наши верные поклонники не поймут, если мы перестанем баловать их новыми пластинками. А модно это или нет, взорвет чарты продаж или пройдет мимо массового потребителя — нас по большому счету не волнует.
Культура: Упорно циркулируют слухи, что «InFinite» может оказаться последним альбомом в дискографии Deep Purple. Так ли это?
Гловер: Ничего нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью. Все зависит от ряда обстоятельств. По крайней мере четкой договоренности среди участников коллектива на этот счет не звучало. Да и как может быть иначе, если наш тур, который стартует вскоре после релиза пластинки, продлится как минимум пару лет. Он потому и носит ироничное название The Long Goodbye — насколько именно растянется прощание, пока неизвестно. Может быть, к его окончанию накопятся свежие идеи, и нас опять потянет в студию.
Культура: В прошлом году Deep Purple наконец-то торжественно ввели в Зал славы рок-н-ролла. Явилась ли подобная честь для Вас чем-то особенным и почему счастливого момента пришлось ждать так долго?
Гловер: О, об этом неплохо бы спросить организаторов мероприятия. Они руководствуются какими-то своими, мало кому понятными критериями. В любом случае не могу сказать, что данная церемония стала самым важным событием в жизни группы. Это, скорее, приятный жест в сторону наших родных, близких, друзей. И, конечно же, фэнов, которые могут теперь успокоиться — заслуги любимой команды признаны на официальном уровне (смеется). Что же до нас... Ну, получили мы по статуэтке и памятной футболке, раскланялись, сказали пару вежливых слов — едва ли такие вещи способны всерьез пошатнуть твое мироощущение.
Культура: Почему упомянутый Вами Ричи Блэкмор пропустил церемонию? Несмотря на то, что он не играет с Вами с начала 90-х, практически в любом разговоре о Deep Purple всплывает имя этого харизматичного музыканта. Вообще продолжает ли кто-нибудь из участников группы поддерживать с ним отношения?
Гловер: Насколько я знаю, нет. Не то чтобы кто-то из нас в отношении Ричи держит камень за пазухой, просто взаимной тяги не возникает. Он не разговаривает с нами, так какой же резон нам искать его внимания и расположения? Сугубо творчески все для него складывается, по-моему, замечательно, я желаю ему всего наилучшего.
А насчет решения не посещать церемонию в Зале славы... Думаю, зная Ричи, это была довольно предсказуемая реакция. Хотя его приглашали туда неоднократно. Недоброжелатели распускали слухи, будто мы не хотели появления Блэкмора, — полнейшая чушь.
Культура: Пару недель назад исполнилось 45 лет со дня выхода альбома «Machine Head». Эту пластинку многие называют краеугольной и самой успешной записью «пурпурного» коллектива. Вы разделяете подобную точку зрения?
Гловер: В целом да. К ней еще, правда, стоит прибавить вышедший следом концертник «Made In Japan». Обе эти пластинки получили платиновый статус, изрядно потревожили хит-парады по всему миру и не только стали кульминацией нашего пути, но и оказали заметное влияние на развитие тяжелого рока. В сугубо творческом отношении 1972-й был действительно наиболее значимым в истории группы. Хотя в той или иной степени мне все этапы жизни Purple по душе.
Культура: В России Ваш коллектив традиционно считается чуть ли не самым любимым среди западных рок-артистов высшей лиги. Заметно ли это по аудитории? Отличается ли прием, оказываемый нашей публикой, от реакции, которую наблюдаете в других странах? И когда, кстати, ждать с очередным концертом?
Гловер: Мы не контролируем собственное расписание. Где и когда выступать — этими вопросами занимаются менеджеры и агенты. Насколько я могу судить, в текущем году мы до России, скорее всего, не доберемся. Ибо через месяц-другой стартует европейская часть приуроченного к выходу альбома турне, затем последует довольно длительная поездка по Соединенным Штатам, лишь в ноябре вернемся с концертами в Англию, так что сами понимаете.
Тем не менее очень рассчитываем в ходе гастролей посетить вас. Русская публика — лучшая в мире. Где бы ни играли — а у меня такое впечатление, что мы давали концерты в большинстве крупных российских городов, — нам неизменно оказывали искренний, восторженный прием. В вашу страну всегда приятно возвращаться.
Культура: Осталось ли в этом мире нечто такое, чего бы группа уровня Deep Purple могла себе еще пожелать? Или готовы искренне признать, что достигли всего, чего хотели?
Гловер: Всего достичь никогда не получится, как ни старайся. Особенно если сферой приложения твоих интересов и способностей является музыка. В ней всегда есть к чему стремиться. Пределов совершенству не существует. Иными словами, перед тобой стоит, казалось бы, элементарная, но неизменно бросающая вызов задача: сочинить еще лучшую песню, чем та, которую ты сделал, допустим, вчера. В одном из первых интервью, что я дал в середине 60-х, еще будучи мало кому известным участником группы Episode Six, на вопрос, в чем состоят мои творческие амбиции, ответил так: хочу написать стандарт. То есть вещь на все времена. Стандарт в моем понимании — это то, что идеально прозвучало бы в исполнении Фрэнка Синатры. Оглядываясь назад, можно без ложной скромности сказать, что в арсенале Deep Purple такой стандарт имеется, и его название хорошо известно: я, разумеется, о «Smoke On The Water». Классическая, нестареющая рок-песня. Пожалуй, старина Фрэнк сделал бы отличную версию этой композиции (смеется).
Культура: Не было ли такого момента в Вашей карьере, когда хотелось послать все куда подальше? Ведь, несмотря на успех и прочие радости жизни, эти бесконечные разъезды и сопряженные с ними стрессы, трения внутри коллектива, нервотрепка не могут порой не утомлять...
Гловер: За долгие годы мы научились абстрагироваться от рутинной составляющей профессии — издержки присутствуют в любой области человеческой жизнедеятельности, что тут поделаешь. В нашем же случае музыка — это практически все: работа, карьера, хобби, калейдоскоп эмоций. Быть вовлеченным в музыкальный процесс — большая привилегия и огромное удовольствие. Я счастливый человек.
Культура: В следующем году группе Deep Purple исполнится пятьдесят. Не планируются ли в связи с этим какие-нибудь заметные праздничные акции?
Гловер: Не думаю. Мы вообще не живем юбилеями и прочими календарными числами. Потому что в противном случае пришлось бы каждый месяц что-то отмечать: двадцать пять лет со дня выхода какого-то диска, тридцать — с момента проведения знакового концерта, сорок лет такому-то синглу, сорок пять — памятному турне и прочее, прочее.
Не исключено, что будет очередной повод для друзей и фэнов вспомнить о нас, возможно, звукозаписывающий лейбл выпустит какую-нибудь продукцию, однако сами мы заморачиваться не планируем.
Культура: Существует ли у Purple некая эксклюзивная формула написания песен? Как они рождаются и кто за что отвечает, если не секрет?
Гловер: В конце 60-х, когда мы с вокалистом Иэном Гилланом присоединились к группе, сам собой возник своеобразный сценарий, служивший основой для сочинения композиций. Львиная их доля создавалась в результате спонтанного совместного музицирования. То было фантастическое ощущение свободы: когда мы только приступали к очередному джем-сейшн, то, как правило, понятия не имели, куда он нас приведет, какая в результате получится песня. Но обычно усилия не пропадали даром.
Обстоятельства, в которых рождался последний альбом, были во многом схожими. Мы джемовали в течение нескольких дней, нащупывали темы, оттачивали инструментальные партии. Затем при помощи Боба Эзрина записывали наброски, придирчиво отслушивали сырой материал, отсеивая лишнее и оставляя наиболее, с нашей точки зрения, ценное. Но даже на этой стадии смутно представляли себе вокальные партии. И вот тут-то наступала пора наносить финальные, но при этом самые важные штрихи. В течение недели мы с Гилланом сочиняли слова и мелодии. Ну и после того, как вещи приобретали окончательную форму, оставалось их только максимально качественно исполнить и записать. Понятия не имею, как устроено творческое взаимодействие в других коллективах, но мы привыкли работать именно так. И нас это вполне устраивает.
Культура: Каким Вам видится будущее рок-культуры? Следует ли ожидать новых больших откровений или рок-н-ролл уже сказал все, что мог?
Гловер: Он действительно сделал более чем достаточно, но не думаю, что впереди коллапс. Особенно если говорить о той нише, где работают Deep Purple. Ведь хард-рок — экспрессивный и поистине бездонный жанр, поскольку в его рамках при желании можно исполнить все — от кантри и фолка до блюза и джаза.
Другое дело, что изменилась не сама музыка, а человеческое к ней стремление. Данный вид искусства всегда играл колоссальную роль в жизни людей. Сегодня же под влиянием интернет-технологий подход к музыке стал несколько иным. Но это меня не пугает: я всегда спокойно и с уважением относился к тому, что у каждого поколения должны быть свои герои.
Культура: Какой, с Вашей точки зрения, группа Deep Purple должна остаться в истории?
Гловер: Вот так вопросец. Никогда об этом не думал (смеется)... Наверное, прежде всего нас будут помнить как неплохих музыкантов, кое-что сделавших в этой жизни. А также просто как людей естественных, никогда не пытавшихся казаться теми, кем они не являлись. И главное, мы все — парни с чувством юмора. Никогда не воспринимали себя слишком серьезно. Мне кажется, в музыке Deep Purple это всегда было заметно.

Денис БОЧАРОВ
ФОТО: ЮРИЙ СТРЕЛЕЦ/РИА НОВОСТИ