Представьте себе, что возникает рок-группа, выбравшая себе название — ну, скажем, «Иудушка Головлев». Впрочем, можете представить любой другой отрицательный персонаж из школьной программы. Пластинки группы оформлены с размахом — так, будто иллюстрируют гоголевский «Вий». В песнях ее поется о вещах простых и понятных, которые относятся абсолютно ко всем («жизнь — сложна», «судьба — загадка»), но зато с подтекстом и мистической символикой («любовь — это хищная птица»), позаимствованной если и не из того же «Вия», то из других сказок о злых колдунах и добрых волшебниках. Музыка — не хуже, чем у всех, сделанная добротно, несложно, энергично и вместе с тем с намеками на солидность и значительность. Наконец, пресса высказывается об этой группе не иначе, как в таком вот тоне: «Если этот ансамбль добьется успеха, то мне остается только покончить жизнь самоубийством!»
В общем, этой группе — вы уже, конечно, догадались, что речь идет об английском ансамбле «Юрай Хип», — успех обеспечен, по крайней мере, у школьников, которым осточертели «розовые» герои из учебников и прописные истины из газет. Разумеется, не все так просто, но, думается, подростковый дух противоречия сыграл далеко не последнюю роль на самом трудном, первом, этапе становления любой группы — на рубеже 60- 70-х годов, когда привлечь внимание было нелегко: предложения на рынке поп-музыки уже явно превышали спрос. Впрочем, хотя первая пластинка, вышедшая в 1970 году, была уверенно названа «Дешево, но сердито» (по интонации это точнее, чем буквальный перевод «Очень тяжело, очень скромно»), «Юрай Хип» действовал, в отличие от диккенсовского героя, давшего группе название, отнюдь не так решительно, скорее даже методом проб и ошибок. На пластинке чего только не было: и «тяжелый рок» (знаменитая «Цыганка»), и блюз, и джазовые гармонии, и модные страсти-мордасти, и даже тихая, печальная песня антивоенного протеста «Уйди, Мелинда» из репертуара американского вокального квартета «Ткачи» — того самого, с которым пел сам Пит Сигер...
Критика, которого мы процитировали, так, впрочем, и не покончившего жизнь самоубийством, можно, однако, понять: во всем этом музыкальном конгломерате (для многих так и оставшемся компромиссом между «Лед Зеппелин» и «Дип Пёрпл») не просто было обнаружить собственное лицо нового коллектива. Но, как справедливо утверждает А. Троицкий в аннотации к вышедшей у нас пластинке «Юрай Хип» — «Невинные жертвы»: «На сцене появилась не просто очередная «тяжелая» группа... Индивидуальность... определял прежде всего, вокал... На фоне стальных гитарных аккордов тянущий высокие ноты хор звучал действительно эффектно». Наверное, и в самом деле на первых порах именно этот эффектный прием (например, в «Хищной птице») привлек внимание. Между тем, разве одним только внешним эффектом можно объяснить достаточно стабильную популярность концертов и записей «Юрай Хип» на протяжении всей первой половины 70-х годов: обе пластинки, вышедшие в 1972 году («Демоны и колдуны» и «День рождения волшебника»), стали «золотыми» и в США и в Великобритании. В 1973 году, когда вышел двойной альбом «Юрай Хип» на концерте», коллектив был признан «группой года» в ФРГ. И это — несмотря на нестабильность ритмической секции — в ансамбле постоянно менялись барабанщики и бас-гитаристы (среди них были, например, и Найджел Олссон, известный по сотрудничеству с Элтоном Джоном, и Джон Уэттон из «Кинг Кримсон»). Но. обратите внимание, «Юрай Хип» имеет успех даже не у себя на родине, а, отчасти, в США и в других странах (коллектив объездил буквально весь мир, в том числе и те страны Азии, где не часто гастролируют суперзвезды «рока» — Индию, Индонезию, Таиланд). Настоящий рок рождается в единстве текста, музыки, авторского исполнения, сценического облика группы. Тексты «Юрай Хип» — не столько банальны, сколько состоят из общих фраз. Заметьте, как свободно переходят вокалисты группы (прежде всего один из основателей — Дэйвид Байрон и очень похожий на него, наш гость, участник гастролей «Юрай Хип» в СССР Берни Шоу) в эффектно-напряженный высокий регистр, независимо от того, соответствует это «напряжение» смыслу или нет. Словом, содержание приносится в жертву собственно музыкальному мелодическому началу — тому, что понятно и без перевода. Да простят меня поклонники «Юрай Хип», сама собой напрашивается параллель с еще одним ансамблем, также гораздо более популярным за границей, чем у себя на родине, — я имею в виду «Смоки». Не случайно же визитной карточкой группы, наряду с «Цыганкой», становится «Легкая жизнь» — парадоксальное сочетание лирики, драматизма и хард-роковой динамики. Именно подобные песни, с развитой, красивой мелодикой, приносят группе международную известность. Это и «Леди в черном» — фолк-роковая баллада в духе городского романса, и «Милая Лоррейн» — типичный кантри-рок в стиле чуть ли не «Доктора Хука» или даже «Криденс» (и поэтому особенно популярная в США) и наконец... да-да, та самая, наверное, более всего известная и любимая в нашей стране баллада «Июльское утро». Пожалуй, композиторский талант и мастерство первого органиста группы Кена Хенсли, его умение постепенно и даже незаметно перейти от лирики к драматизму сыграли большую роль в становлении творческого лица «Юрай Хип». Как свежо в свое время звучал финальный дуэт органа старой модели «Б-3» Кена Хенсли и синтезатор «Муг», на котором священнодействовал специально приглашенный для этой цели Манфред Мэнн. Не случайно же Фил Лензон, сегодняшний «клавишник» группы, отказался от воспроизведения звучания этого дуэта на своих синтезаторах, заменив его в концертах яркими псевдооркестровыми и «хоровыми» эпизодами. По тому же принципу строилась и масштабная композиция «Солсбери» для рок-группы, хора и оркестра. Да и «День рождения волшебника» монтировался на контрасте «тяжелого рока» и ретро-стилизации, от которой, кстати, группа отказалась в московских концертах. Вообще «Юрай Хип» прекрасно знает законы сцены: «живое» звучание ансамбля ближе гитарному хэви метал, чем клавишному арт-року. По сравнению с сегодняшними металлистами музыканты «Юрай Хип», однако, держатся на сцене довольно сдержанно: все средства пластики, сценического движения всегда подчинены главному — музыкальному содержанию... Как известно, после успешных работ в грамзаписи — «Сладкая свобода» (1973) и «Возвращение к фантазии» (1975) — ансамбль начинают преследовать неудачи: удар током на сцене и последовавшее вскоре самоубийство бас-гитариста Гэрри Тэйна, уход певца Дэйвида Байрона, а потом и органиста Кена Хенсли — все это не могло не отразиться на творческом облике коллектива в целом. Хотя «Юрай Хип» упорно продолжает выпускать по одной пластинке в год и много концертировать, о нем постепенно начинают забывать даже поклонники. Однако со временем возвращается бас-гитарист Боулдер, группа выпускает пластинку «Абоминог» (1982), выгодно отличающуюся разнообразием от входящей в моду «хэви-металлической» продукции, начинает сотрудничать с новой фирмой грамзаписи, записывает 70-минутный видеофильм «Легкая жизнь — история «Юрай Хип». В творчестве ансамбля появляются новые нотки — раньше все было «на полном серьезе» — и псевдоцитаты из классики, и сказочные мотивы, и «готические ужасы», теперь же эмоциональный спектр музыки расширяется — в частности, все острее ощущаются нотки горькой самоиронии («Шуты») и признаки взросления («Подумай еще раз»). Вчера ансамбль «Юрай Хип» был одним из родоначальников стиля, который можно было бы назвать «эстрадный хард-рок», сегодня — он один из многих коллективов этого направления, но сам факт того, что группа продержалась на сцене вот уже семнадцать лет, еще раз доказывает: и в рок-музыке важны опыт, безупречный профессионализм, творческая фантазия, исполнительское мастерство. Увы, последнего пока еще так не хватает многим нашим ансамблям, которые идут по тому же пути.

Д. УХОВ
Фото С. БЕРМЕНЬЕВА

"...Он не смотрел на меня своими красными глазами, которые как будто спалили ему ресницы; противные расплющенные ноздри... то втягивались, то раздувались при дыхании, все его тело от подбородка до башмаков извивалось, как змея, и я понял, что питаю к нему величайшее отвращение». Именно так описывал герой романа Чарлза Диккенса «Дэвид Копперфилд» ненавистный ему персонаж по имени Юрай Хип, или как у нас перевели — Урия Гип...
— Именно так — «Юрай Хип» — называется ваша симпатичная группа. Почему?
Этот вопрос задала руководителю ансамбля, Мику Боксу, наш корреспондент Татьяна Бутковская.
— У этого названия довольно забавная история. Наша группа образовалась в тот самый год, когда вся Англия отмечала юбилей Чарлза Диккенса. Повсюду на стенах домов, в витринах магазинов висели афиши, плакаты, связанные с именем писателя и его романами. В книжных клубах организовывались настоящие праздники. В общем, шли всевозможные чествования сэра Чарлза Диккенса. Даже наш менеджер не поленился пойти на фильм «Дэвид Копперфилд». После сеанса он вернулся в приподнятом настроении, очень возбужденный, буквально ворвался к нам в студию, где мы записывали первую пластинку своей пока безымянной группы, и с порога закричал: «Юрай Хип» — вот наше название. Не сговариваясь, мы дружно запротестовали: «Нет, никогда!» Но название оказалось прилипчивым, а главное оригинальным: тогда, в конце шестидесятых, ансамбли вырастали, словно грибы после дождя, легко было затеряться, каких только красивых имен не присваивалось группам. И на этом фоне «Юрай Хип» прозвучало, словно выстрел. И представьте, запомнилось и даже понравилось. Потом потеряло свой зловещий оттенок и ассоциировалось с нашей музыкой.
— С тех пор прошло почти два десятилетия, а «Юрай Хип» по-прежнему в форме. На ваши концерты в Москве шли семьями — родители радовались встрече с музыкой их юности, а дети-подростки спешили познакомиться со знаменитой рок-группой. Выступая на сцене, вы чувствуете себя ближе к детям или родителям?
— Нам всегда нравилось, что на протяжении всей истории «Юрай Хип» у нас была аудитория, которая росла вместе с нами. А мы всё ощущали себя семнадцатилетними. Это заслуга, я думаю, всех музыкантов и, конечно, публики, которая не изменила нам. Мы остались верны собственному музыкальному стилю, по-прежнему наши песни о любви, о мире, который нас окружает. Мы стараемся передать в каждой песне наши эмоции, поделиться со зрителями радостью и печалью, которые испытываем.
Сейчас, спустя семнадцать лет, из ветеранов остались только двое: наш ударник Ли Карслейк, он, правда, на некоторое время «покидал» нас, работал с Ози Осборном, и я. С января 1987 года мы выступаем в том составе, в котором нас видели москвичи. По разным причинам уходили из группы музыканты, приходили другие, возникали новые музыкальные волны, которые пытались нас смыть, но мы твердо стоим на однажды занятых позициях. Зачем становиться очередной диско-группой второго сорта или «хэви» — третьего... Мы выросли на мелодичной музыке, заряженной положительной энергией, и не собираемся с ней расставаться. Едва только в Англии возникал слух о том, что «Юрай Хип» прекращает свое существование, как нас забрасывали письмами, буквально умоляли не совершать роковой ошибки. Мы надеемся дожить до 80-летнего юбилея «Юрай Хип» вместе со своими поклонниками и приглашаем на юбилей всех ваших читателей...
На вопрос Т. Бутковской: «Что больше всего понравилось группе «Юрай Хип» в Москве?» — все музыканты дружно ответили: «Снег, мороженое и жаркие аплодисменты зрителей во время концертов». А Мик Бокс добавил:
— Вы знаете, нам симпатизировали очень многие люди. На концертах принимали просто фантастически. И это поднимало каждый раз настроение, хотелось петь без конца. Жаль, конечно, что не пускали к сцене молодежь потанцевать, ведь наша музыка требует активного участия зрителей. Иначе получается, что играешь в футбол сам с собой и к тому же без мяча... Но, если продолжить сравнение с футболом, то на наших концертах не бывает враждующих команд, мы все заодно, поэтому зрителю надо больше доверять. Иначе праздник музыки, дружбы, совместной игры может быть безнадежно испорчен. Мы надеемся, что вскоре вновь приедем к вам, это желание всех музыкантов группы «Юрай Хип» — и выступим не только в Москве, но и в других городах Советского Союза.

Наш корреспондент Татьяна БУТКОВСКАЯ