Столь же известный своим вспыльчивым характером, как и виртуозной ритмикой, бывший ударник Cream Джинджер Бейкер делится 10 историями из богатой на события жизни, в которой он руководствовался только собственными правилами.
Интервью с Джинджером Бейкером может стать суровым испытанием. У демонического бывшего барабанщика Cream нет времени на дураков, а в эту категорию он относит большинство людей, которых встречает. Но сегодня в своем кентерберийском доме Джинджер пребывает в настроении, подозрительно близком к семейному счастью. Его молодая жена из Зимбабве Кудзаи занята стиркой. После похорон его первой жены Лиз, прошедших два дня назад, их дочь Нетти заехала в гости, чтобы помочь организовать специальный концерт, выставку и ретроспективный альбом A Drummer's Tale, приуроченный к 75-летию, которое он скоро отметит. Когда Нетти показывает отцу его иллюстрации конца 60-х, хрупкие листки бумаги, которые, как оказалось, бережно хранила его покойная многострадальная жена, обычно безжалостная маска Джинджера тает. «Я впечатлен собой, говорит он, держа геометрические цветные картинки с детским восхищением и гордостью, которой он хочет поделиться с Кудзаи. Я был очень талантлив!»
Поэтому на этот раз Classic Rock не нужно остерегаться Мистера Бейкера, когда он делится десятью уроками из одной из самых экстремальных и саморазрушительных жизней в роке.

ФИЛ СИМЕН БЫЛ БОГОМ
Я чертовски многому научился у Фила Симена [джазового барабанщика, игравшего в Сохо в начале 60-х, а позднее участвовавшего в рок-группах, включая и Ginger Baker's Air Force]. В клубе Flamingo я пробрался за сцену, чтобы оказаться рядом с богом, потому что для меня он был как бог. Я сидел так же близко к нему, как к тебе, но я бы никогда не осмелился заговорить с ним первым. В тот вечер Фил познакомил меня с африканскими барабанами. Это было откровением!

ГРЭМ БОНД НЕ МОГ УПРАВЛЯТЬ ГРУППОЙ
Он возглавлял Graham Bond Organisation всего три месяца, затем его сместил я, потому что он не очень хорошо с этим справлялся. Мы играли в Marquee, и Грэм подцепил эту девицу, сказав ей, что сделает ее звездой. Перед концертом он взял на это денег, а после он занял еще у другого человека. Он исчез с цыпочкой, а мы остались с долгами. Но как музыкант он был гением. Я находился в Нигерии, когда он умер. На пыльном стекле моего Range Rover я нашел надпись [орфография сохранена]: «Грэм Бонд умир. Позвоните в Лондон». Он был хорошим другом.

НИКОГДА НЕ ПРЕВЫШАЙТЕ СКОРОСТЬ В САХАРЕ
В 1971 году я пересек Сахару на Рейндж Ровере. Ты понимаешь, что едешь правильно, если движешься по бороздам, оставленным другим транспортом. На них нужно прибавить газу, и когда ты набираешь пятьдесят миль в час, то машина идет плавно. Вот такая должна быть скорость в пустыне.

НЕ ЖЕНИТЕСЬ НА 237 ЖЕНЩИНАХ СРАЗУ
Я был единственным белым в совете Республики Калакута Фелы Кути [самопровозглашенной независимой коммуны нигерийского музыкального и социального революционера], и нам приходилось принимать непростые решения например, когда однажды Фела женился на двадцати семи девушках. Некоторым еще не было шестнадцати, а одна из них была дочерью судьи. Поэтому полиция арестовала этих несовершеннолетних девочек и отвезла их в участок. И мы провели собрание, где было решено, что в 3 часа ночи девушки выберутся, пока все будут спать, и мы отвезем их на родину Фелы. В восемь полиция открыла двери и обнаружила пустую камеру. Было очень забавно. Но в партии Калакуты было полно радикальных идиотов. Я был одним из умеренных.

НИКОГДА НЕ СДАВАЙТЕ СВОЮ СТУДИЮ ПОЛУ МАККАРТНИ
Вот от этого я наверное никогда не оправлюсь. Несколько лет я строил эту студию в Нигерии буквально строил своими руками. И Пол Маккартни забронировал ее для записи альбома, который получил название Band On the Run. Я подумал: «Охренеть, это сделает нас известными». Мы сделали им визы, предоставили дома с прислугой и забрали в аэропорту их оборудование. В ту ночь я записывался с Фелой до 4 утра. В восемь мне звонит Пол Маккартни: «О, Джиндж, твой партнер не дает нам забрать наши инструменты в студию EMI». Я говорю: «Да, но ты же забронировал нашу студию». А он мне: «Ну, Джиндж, дружище, я ведь артист EMI, поэтому мне придется что-то записать там». Позже раздался еще один звонок о помощи, поскольку Фела нагрянул в EMI со своей армией и остановил запись. Альбом Маккартни стал бестселлером, и он бы не смог его создать без меня. Затем на вечеринке, когда он ушел, Дэнни [Лейн, гитарист Wings] сказал мне: «Джинджер, насчет того, что происходит, мне очень жаль». Я не знал, о чем он говорит. Позднее тем вечером один парень в костюме в полосочку представился как директор EMI по чему-то там и сказал: «А, Джинджер Бейкер, ты у нас попляшешь. Нельзя здесь строить свою студию». И они начали уничтожать меня. Маккартни присутствовал на реюнионе Cream, но он избегал меня как чумы. Я должен был умереть, видишь ли. Но, к сожалению, я все еще жив и все помню.

РОК ДЛЯ ДЕБИЛОВ
В рок-н-ролле столько музыкальных дебилов. Мне жаль, если кто-то думает, что Джон Бонэм самый лучший. Бонэм однажды сказал: «В рок-н-ролле есть только два барабанщика я и Джинджер Бейкер». Моя реакция была следующей: «Ах ты мелкий ублюдок!» Грустно то, что эти музыканты зарабатывают большие деньги и начинают считать себя королями. Наверное, и мне тоже ударило в голову пребывание в Cream. Я ведь вырос в очень бедном районе, и мне начало казаться, что у меня есть все деньги в мире. Я сдуру спустил целое состояние. Я по-прежнему доверяю не тем людям. Моя жена говорит мне: «Люби всех, но не верь никому». Но я все еще делаю глупости.

ДЖАЗ ДЛЯ МУЧЕНИКОВ
Джазовые музыканты в своем роде мученики. Они испытывают огромные неприятности с промоутерами в маленьких клубах, хотя большинство из них превосходные музыканты. Но на джазовой сцене у меня была масса проблем с людьми, которые говорили, что я играю слишком громко и что-нибудь в таком роде. Я с огромным сожалением узнал, что недавно умер Стэн Трейси [легендарный британский джазовый пианист], поскольку он всегда относился ко мне как к музыканту. Он поддерживал меня.

РАСИСТЫ МОГУТ ИДТИ НА...
Когда я переехал в Южную Африку, местные расисты хотели принять меня в свою «семью», стараясь убедить меня присоединиться к войне против этих гнусных черных мерзавцев. Я предложил им пойти на... И это было принято не очень хорошо, ха-ха-ха! Страшно ли мне было, когда мою ферму окружили эти типы? Нет. Вовсе нет.

БРИТАНИЯ КАТИТСЯ В ПРОПАСТЬ
Я не ожидал, что когда-нибудь вернусь сюда. После тридцати лет вдали это стало большим сюрпризом. Я просто не могу поверить, что терпит британское общество. Им промывают мозги и держат за рабов. Первый год после возвращения был очень, очень трудным. У нас не было денег, и у меня был достаточно неприятный опыт общения с социальными службами и полицией. Блин, я никогда не встречал такого количества людей, у которых в голове полный бардак. Но сейчас гораздо лучше.

МУЗЫКА ЗАГЛУШАЕТ БОЛЬ
С моим артритом и эмфиземой я истощаюсь, когда играю. Мне приходится сдерживать себя. Я начинаю чувствовать, будто палочки становятся свинцовыми, и я должен осознанно играть меньше. Иногда это на пользу. Вот например пластинка, которую я только что сделал с моей группой Jazz Confusion, это просто чертова бомба. Возможно это последний альбом, который я записал. Боль сопровождает игру. Но она начинается только когда я останавливаюсь! Удивительно, что я до сих пор могу играть. Не знаю, правда, как долго еще мне осталось.

Текст: Ник ХАСТЕД