Мастер-класс Яна Пэйса, единственного из "Перпл", кто играет в группе со дня ее основания, прошел в зале ЦДХ. В помещении, традиционном для барабанных мероприятий, публика собралась совершенно непохожая на ту, которую можно было видеть на шоу Майка Терраны или других барабанных гуру. Вместо юных драммеров с горящими глазами — всё сплошь характерные типажи, знакомые по предыдущим концертам Deep Purple в "Олимпийском". Числом поменьше, характером ядренее.
Барабанщик же был улыбчив, радушен и круглолиц. Отстучав с места в карьер длиннейшее соло, он вытер пот со лба и сообщил срывающимся голосом: "Это было самое трудное за весь вечер". Потом — серия ответов на вопросы и просто воспоминания бурной молодости. Многое, конечно, знатокам "Перпл" давно известно, но кое-что, возможно, и нет. Перевод был довольно странный: барышня едва-едва смогла произнести правильно имя-фамилию Джона Лорда, а при упоминании Пэйсом музыкального размера 7/8 едва не задымилась от напряжения.
Добрый, ироничный и обаятельный Пэйс, беспрекословно подписывавший публике буклеты и даже как-то смущенно отбывавший роль рок-звезды и кумира всех поколении, кажется, и правда немного не ожидал, куда попадет. По отзывам, его западные мастер-классы представляют собой именно встречу с барабанщиками, которые стремятся научиться чему-то у маэстро. У нас же многие, кажется, пришли просто на имя Deep Purple, и им было по большому счету всё равно, будет Пэйс играть на ударных, музыкально храпеть или шевелить ушами. Главное — отметиться и ухватить автограф под конец. Другие же фэны относились к категории "настоящих буйных" и громогласно возмущались отсутствием музыки — словно попали не в цитадель культуры, а в обычный кабак. Боюсь, если бы не они, Пэйс не прервал бы так поспешно свое общение с публикой, шедшее до поры без сучка и задоринки.
В остальном же — ощущение эдакой длинной добродушной пресс-конференции в широком кругу фэнов. Ее расшифровку мы и предлагаем вашему вниманию.

— Прежде всего хочу извиниться за то, что не говорю по-русски. Я всегда с огромной радостью приезжаю в ваш замечательный город. И самое главное: всё, что сейчас будет, — несерьезно. Но — весело.
Я не могу увидеть всех, но поднимите руки — кто из собравшихся здесь — барабанщики? (Поднимает руки человек 20-30 в зале на 600 мест.) О-о-о. О'кей. (Зал хохочет.) Но я постараюсь, чтобы все были счастливы. Я поиграю немного на барабанах и поговорю. А вас попрошу помочь мне — ведь это просто встреча друзей. И если вы что-то хотите узнать: о моей игре на барабанах, о музыке, кото¬рую я исполняю, о людях, с которыми я знаком, - спрашивайте! И посмотрим, как пойдет дело. Всё, что будет происходить здесь, для меня самого большая загадка.
(Барабанное соло.)
Из всего, чем я занимаюсь в жизни, это соло — самое-самое сложное. На концертах Deep Purple всё куда проще, потому что всё разворачивается по ходу дела в течение двухчасового шоу. Поглядите на меня: две минуты назад (напевает под нос) — две минуты назад я был счастливым человеком, а теперь... (Смеется.)
Ну а теперь нам нужен какой-нибудь отчаянный смельчак, который задаст вопрос. (Один парт тут же тянет руку.) Потрясающе!
Покажите, пожалуйста, как вы играете соло в "Pictures Of Home".
Наверное, речь шла о барабанном вступлении. Хорошо. Мы, барабанщики, — почти как волшебники, стараемся направить слушателя по ложному следу. Молодой человек спросил о "Pictures Of Home". Сама эта вещь — в обычных четырех четверти. (Считает.) Раз, два, три, четыре. Для вступления я считаю в том же темпе, но на три четверти. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Это против размера Я вам сейчас покажу — это совсем несложно. (Играет вступление к "Pictures Of Home". Бешеная овация зала.)
Вот в чём состоит трюк (повторяет счет на 4/4 и 3/4).
Есть ли у вас советы музыкантам на тот случай, когда нет настроения, не хочется выходить на сцену? Как воссоздать нужный грув внутри себя?
Знаете, все мы выбрали свой инструмент (и в особенности барабаны) потому, что любим это дели Поэтому всё что нужно, когда выходишь на сцену, — расслабиться. Надеюсь, вы играете то, что вам нравится, и публике вы тоже интересны. Тогда во становится проще простого. Лично я играю уже 45 лет. И ни капельки не нервничаю. Но всё равно мне требуется выпить одну рюмочку перед выходом на сцену. А иногда — дам две. Но три — никогда. Иначе это будет катастрофа А в целом рецепт простой: расслабьтесь. Почувствуйте, что вы занимаетесь любимым делом. Знай те, что в вас есть нечто особенное. Большинство людей, которые не играют на инструментах, даже не в состоянии представить, какая это радость - быть музыкантом.
Я хотел бы спросить вас о проекте Paice Ashton-Lord. Как вы сочиняли барабанные партии, как шло творчество?
Группу собрали Джон Лорд, я и наш хороший друг Тони Эштон в середине 70-х, когда "Перпл" ушли со сцены. Самое простое было бы собрать еще одну группу в "перпловском" стиле. Но это же просто глупо! Поэтому мы решили сформировать команд вокруг Тони и ориентироваться больше на джаз чем на хард-рок. Для меня как барабанщика эк было свежо и интересно. У нас была сильная духовая секция с саксофонами и тромбонами, и групп по звучанию была близка к биг-бэндам 30-х — 40-х годов. И мне предстояло изобрести способ совместить рок-н-ролльные ритмы с джазовым звучанием. Это было в новинку.
У нас была одна-единственная проблема. Тони чувствовал себя великолепно в таких залах, как вот этот. Он был счастлив и необыкновенно артистичен. Но на многотысячных площадках ему становилось не по себе. Тони явно боялся большой сцены. Мы записали прекрасный альбом и приступили к концертам, но отыграли всего пять, в Англии, и с группой было покончено. Последнее выступление было в Лондоне, Тони сильно перепугался и выпил... несколько рюмочек. А специфика сцены такова, что свет слепит глаза и не видишь, что впереди. Поэтому певец вышел из гримерки, шел вперед и вперед и оказался... (показывает вниз). (Смех в золе.) Вот так я последний раз видел Тони Эштона в составе Paice-Ashton-Lord. (Смеется.) Там, в оркестровой яме.
Несколько вопросов. Первый: были ли у вас учителя, люди, повлиявшие на вас? Второй: назовите пять самых великих барабанщиков. (Смех в зале.) И третий: какую музыку вы слушаете в машине?
Когда я рос — в английской деревенской глуши — у меня не было учителей. Мне пришлось учиться на слух и на взгляд. Вот почему всё, что я делаю, — неправильно. Хотя это и совершенно неважно. Главное, чтобы оно работало. Неважно, как вы достигаете своих целей; важно, достигли вы их или нет. При всём при этом, если бы в молодости у меня был хороший учитель, я бы сэкономил много-много времени! Я помню, как целых шесть месяцев был уверен, что изобрел парадидл. (Недоумение переводчицы.) Это такой барабанный рудимент. (Отбивает рисунок палочками по микрофонной стойке.) И вот наконец на концерте я показываю это барабанщику другой группы: "Посмотри, что я придумал! Это же потрясающе!" Я сыграл ему предмет своей гордости, и он ответил: "Отлично. Это же парадидл". Мое сердце было разбито. Мое изобретение оказалось не моим изобретением. Какой был второй вопрос?
Пять самых великих барабанщиков.
О'кей. Номер первый — Бадди Рич. И, знаете, номер первый находится вот здесь (показывает на потолок). Номер два и все остальные — где-то здесь (чуть повыше себя). Бадди был настолько лучше их всех! Но первым, кто на меня повлиял, был Джин Крупа. Без Джина не появились бы и все остальные. И всё-таки барабанный гений был один. И это не Джин, а Бадди. И когда мы перечисляем дальше по списку — номер два, три и так далее, надо помнить, что есть они и есть Бадди Рич. Мы, все остальные, — простые смертные. Говорят, он не всегда был очень приятен в общении, но так ли это важно...
И третий вопрос — что вы слушаете в машине.
Всё что угодно, только не хард-рок и не рок-н-ролл. Потому что эту музыку я играю. И никакой самый прекрасный альбом не сравнится по уровню эмоций с настоящим живым концертом. Поэтому мне остается слушать всё прочее. Во-первых, классику. Чайковский заставляет меня плакать. Современная музыка кантри тоже изумительна. Слушая ее, я снова чувствую себя ребенком, который открывал для себя рок-н-ролл 45 лет назад. А когда я хочу поразиться необыкновенной технике игры, го обращаюсь к джазу. Причем не современному, а старому. Меня гораздо больше тянет включить Томми Дорси и его оркестр, чем Майлза Дэвиса. Уровень музыкантов просто необыкновенно высок. Наверное, наслаждаясь джазом, я чувствую такое же удовольствие, как мой отец когда-то.
Вопрос: почему на двух последних концертах Deep Purple в Москве Ян Пэйс не играл барабанных соло, как раньше? В этом виноват Роджер?
В этом виноваты все, кроме Роджера. (Смех в зале.) Наша проблема в том, что есть два часа на весь концерт. Иногда мы решаем, что лучше сыграть на одну песню больше и пожертвовать барабанным соло. Но бывают и другие случаи — например, технические проблемы на сцене. Мониторинг плоховат или барабаны звучат так себе. Чтобы сыграть хорошее соло, я должен быть абсолютно доволен всем, чю слышу. Те, кто никогда не занимался микрофонной подзвучкой барабанов, не представляют, как это трудно. В настройке и мониторинге установки важна любая, малейшая деталь. Если что-то не так, то почти невозможно сыграть хорошее соло. Потому что просто не слышишь себя, как надо. Так что если я играю на концерте соло, то всё в порядке, я ощущаю себя комфортно. А если нет — значит, что-то было не так.
Я, как и вы, барабанщик и хочу спросить вас: владеете ли вы правой рукой так же хорошо, как и левой? Какие вы можете посоветовать упражнения для разработки левой руки? У меня это большая проблема.
Есть одно очень простое упражнение. Которое, скорее всего, никогда не пригодится в реальной игре, но хорошо развивает руку. Для начала простейшее — двойной удар. Мы называем его "daddy-mommy" ('da-da — ма-ма, до-да — ма-ма"). А затем — триоли. Это гораздо сложнее, потому что второй удар нам дает сама природа, а третий приходится делать самому. И, разумеется, одиночные удары — так сильно и так быстро, как только можете.
Хотелось бы узнать подробнее о вашей партии в песне Deep Purple "Seventh Heaven", как она создавалась? Она такая странная, непонятная, несимметричная...
Какая-какая? (Переспрашивает. Автор вопроса пытается напеть и отстучать ритм.) А-а... Дело в том, что она в размере не 4/4, а в 7/4. Это нравится музыкантам, но не годится для танцев. На самом деле всё просто — надо только считать не до четырех, а до семи. (Садится за барабаны и отстукивает ритм.)
И знаете, когда мы закончили песню, то сказали друг другу: "Лучше бы она была на 4/4". (Смеется.)
Два вопроса. Когда Deep Purple снова сыграют в Москве? Вернется ли Джон Лорд в группу?
Нет! Знаете, Джон и я женаты на сестрах-близнецах. (Переводчица произносит: "Мы с Джоном как близнецы". Зал хохочет.) Но это не моя вина — я женился первым! (Смеется.) Так вот, мы до сих пор живем всего в восьми километрах друг от друга. Мы оба очень много работаем, и сейчас у Джона есть свои проекты, которыми ему хочется заниматься. Оркестровая музыка, его давняя мечта, отнимает у него всё время. Он не мог бы совмещать ее с участием в Deep Purple. К тому же в жизни когда-нибудь наступает момент, когда человек говорит себе: "Довольно гостиничных номеров, хватит с меня самолетов, хочу быть дома". Но очень скоро Джон Лорд отправится в турне, и, думаю, он приедет с концертом и в Россию. А что касается выступления Deep Purple в Москве — "трясите" ваших промоутеров!
Скажите, пожалуйста, в какие годы вы использовали палочки Ludwig 7B и почему вы перешли на ProMark? (В переводе: "Почему вы поменяли одни палочки на другие?")
С возрастом и по ходу карьеры всё меняется: мускульная сила, квалификация. Когда мне было около двадцати лет, мои мышцы были еще слабоваты. И я использовал очень легкие палочки. Когда сил стало больше, а музыка — громче, я выбрал палочки гораздо большего размера. Они были вполне пригодны, но играть было не очень удобно. И в конце концов я пришел к некоему оптимальному варианту — не "дубинки", среднего веса, но очень крепкие палочки. Ведь что самое главное для барабанщика? Чтобы они не ломались вот здесь (показывает ближе к краю палочки). Я не великан и не могу играть палочками Кози Пауэлла. (Складывает две палочки и делает вид, что едва их удерживает.) Вот чем он играл! (Смех в зале.)
Расскажите о вашем детстве. Случалось ли вам играть перед друзьями и товарищами?
Свою первую барабанную установка я получил лишь в пятнадцать лет. До этого в роли "установок" выступала домашняя мебель. Когда я разломал всю мебель вокруг, отец понял, что пора, наконец, купить мне ударные. А первый концерт я сыграл с отцом — он был пианистом. Мы обычно выступали в танцевальных клубах по субботам. Публика танцевала фокстрот и вальсы. А однажды вечером в зале было тихо, народу почти не было, и отец сказал: "Давай, сыграй соло!" Я пустился в соло и заметил, как одна.парочка вдруг стала танцевать! Оба были очень пьяны. А я играл всё быстрее и быстрее, они пытались угнаться за мной и стали кружиться в своем танце чересчур быстро. В конце концов они рухнули на стол и повалили его. Всё, что мы видели, — две пары ног, торчащих из-под стола. И три других пары ног: это музыканты валялись на сцене, корчась от смеха. С концертом было покончено! (Смеется.) А повсюду валялись остатки угощений.
Так что я практически не играл с друзьями. Просто работал не покладая рук. Если есть талант, то надо ежедневно и еженощно его развивать. У меня просто не было времени шататься по клубам. В пятнадцать лет, как я уже сказал, я получил первую ударную установку и стал играть с местными группами. Мы давали по три-четыре концерта каждую неделю. В семнадцать лет я оказался в своей первой профессиональной команде. А в девятнадцать был уже в Deep Purple. (Гром аплодисментов.) Всему, что знаю, я научился на сцене. Я всегда был на сцене и всегда работал. Именно на концертах лучше всего понимаешь, что хорошо, а что плохо. И самое главное — понять не что "работает", а что "не работает". А сейчас я немного поиграю для вас, а вы пока подумайте над интересными вопросами.
(Барабанное соло.)
Это соло показывает, как многому мы обязаны Джинджеру Бейкеру. Он — невероятный джазмен. Но когда Джинджер присоединился к Cream, то упростил свою игру, чтобы она подходила к группе. До правильного уровня, чтобы играть рок-н-ролл. И эту простенькую триоль, которую я только что сыграл, принес миру Джинджер Бейкер. Ее использовал Джон Бонэм, использую и я, и все-все-все, включая любого драммера в хэви-метале. Последние, быть может, даже слишком часто.
Используете ли вы для игры двойные педали?
Да. Дело в том, что я не могу играть на двух бас-бочках. Я играю одной ногой. Моя левая нога — умная, а правая — глуповата. Зато барабанные компании изобрели педаль для игры на двух бас-бочках, и я играю на ней — когда мне нужен необычный звук. Но она не входит в мой стандартный драм-кит.
Когда мы записывали "Fireball" (оживление в зале), я придумал к нему вступление. Но на одной бочке оно попросту не звучало, недоставало физической мощи. Скорости добиться одной ногой несложно, но силы удара — невозможно. К счастью, группа The Who только за день до нас закончила запись своего альбома, и установка Кита Муна всё еще стояла в углу. Я взял бас-бочку Кита, приставил ее к своей установке — вот вам и двойные бочки в "Fireball"! Если вы вслушаетесь, то заметите, что бочки справа и слева звучат совершенно по-разному. Одна из них — моя, другая — Кита Муна. Вы хотите послушать это вступление?
(Восторженный рев публики. Звучит вступление к "Fireball".)
Как видите, мои альбомные партии совсем не сложны технически. Но я горжусь ими, потому что они — не просто фрагменты игры на ударных, они — часть музыки. Важно, чтобы они подходили к песням. И я знаю, что они подходят, — потому что вам нравятся. (Смеется.) Будь иначе — вы бы даже не знали об их существовании.
Вопрос о брейках — сочетании 16-х нот и триолей. То, что пришло от новоорлеанской джазовой школы, и что потом взяли на вооружение Джинджер Бейкер и Митч Митчелл. А используете ли вы эту технику не только в соло, но и в песнях "Перпл"?
(Переводчица просит задавшего вопрос повторить его по-русски. Парень излагает ту же мысль немного более пространно.)
Английский вариант был гораздо короче! (Смеется.) Помните о том, что в музыке вообще мало изобретений, оригинальных на 100 процентов. И я не говорил, что Джинджер придумал этот прием; он первым внедрил его в роке. Всё, что есть, пришло от кого-то еще. Это процесс музыкальной эволюции. Когда мы слышим что-то впечатляющее, то стараемся это разучить. Говоря о триолях — Бонзо сделал чудесную вещь, он стал играть их на бас-бочке. Я вам покажу... Но Джон Бонэм не придумал этот прием, я слышал его раньше в исполнении одного черного барабанщика по имени Бернард Пёрди (Bernard Purdie). (Играет.) Это как раз была моя "умная" нога. (Смеется.)
(Юная девушка подходит к сцене.) Спасибо вам, Ян, что приехали к нам, спасибо за всё. У меня один вопрос. Можно, я вас поцелую?
(Хохот в зале. Пэйс целует ее в щечку, а потом напевает какую-то романтическую песню.)
Добрый вечер, москвичи. Я из Санкт-Петербурга. Помните ли вы первый концерт в нашем городе, когда выступление задержали на четыре часа и весь Петербург был пьяный в ожидании вас? (Автор вопроса пускается в пространные личные воспоминания.)
Я помню. Действительно, концерт сильно задержался. Тогдашние наши промоутеры в Санкт-Петербурге (это, конечно, не те люди, что сейчас) сказали, что привезут установку, которая меня устроит. Другая часть оборудования должна была приехать из Хельсинки. Но ваши таможенники оказались, скажем так, не очень дружелюбны. "Нельзя, ничего нельзя!" А потом я пришел на площадку и увидел свои барабаны... Один большой. Один синий. Один сломанный. И куча шатких стоек, расставленных как попало. "Что это?" — "А-а, мы не нашли то, что нужно". Но знаете, что самое важное для барабанщика? Пластик. Сам барабан может быть не очень, это терпимо, но если пластик плохой, то играть невозможно. Если пластику четыреста лет в обед, то он звучит так: "Пук. Пук. Пук-пук". (Смеется.) Поэтому нам нужно было ждать, пока, во-первых, оборудование приедет с таможни, во-вторых, приведут мою установку в порядок. Вот в чём причина задержки.
(Радостный вопль.) А мы были уже готовы!
Вопрос: нравится ли вам играть просто, но с большим чувством?
Играть барабанную партию, которая подходит к музыке, — вот что важно. Иногда лучше простота, иногда — сложность. Если для пользы дела лучше играть просто — значит надо играть просто. Я расскажу вам сейчас о песне "Burn". Вы ее знаете?
(Рев голосов.) Йеееее!
Мы сидели в репетиционной в долгих и безуспешных попытках доделать песню. (Напевает "бёрновский" гитарный рифф.) И мне это так надоело, что я просто начал играть барабанное соло в середине песни. Тут все остановились: "Стой! Сыграй так еще раз!" И я повторил соло — сыграл его на протяжении всей песни. И через час мы были уже свободны. Вот вам пример музыки, где от барабанов требовалась сложность. Иначе бы мы и по сей день "Burn" записывали. (Смеется.)
Банальный вопрос, касающийся "битловской" темы. Оказали ли на вас влияние The Beatles, вдохновила ли вас игра Ринго Старра на создание каких-либо партий?
Знаете, есть одна общая черта у всех альбомов Beatles. Вы их включаете, и они слушаются просто отлично. Все — от самых ранних пластинок 1962 года до записей конца 1968 года. И это не везение. Это следствие огромного опыта и таланта. Ринго никогда не был соло-музыкантом в духе Бадди Рича. Но у него есть поразительная музыкальная интуиция. Он безошибочно определяет, что уместно, а что нет. Ринго — один из моих любимых барабанщиков. Потому что он всегда играет в точности то, что нужно.
А вдохновляли ли вас The Beatles музыкально?
Не в прямом смысле, но — да, конечно. Даже первый драм-кит, который я купил, был модели Ludwig, той, на которой играл Ринго. И я уже тогда любил его манеру игры. Спасибо за вопрос.
Удалось ли вам сберечь слух за 45-летнюю карьеру?
(Пэйс открывает беззвучно рот и жестикулирует. Зaл смеется.) У меня большие проблемы. Семья, дети всегда кричат на меня: "Ну сделай же телевизор потише!" Поэтому, увы, я не избежал этой... производственной травмы.
(Крик с места: "Музыку давай! Музыку! Хватит уже вопросов?")
Вопрос: известно, что Ян Гиллан тоже немного играет на барабанах... Случалось ли вам барабанить вместе?
Ян Гиллан не играет на барабанах. А я не умею петь. Ну разве только когда выпью. Тогда я могу спеть всё. А Гиллана я никогда бы не пустил за барабанную установку. Он всё сломает! Или всё потеряет. (Смеется.)
(Возмущенные вопли продолжаются: "Музыку! Пресс-конференции бывают бесплатные, господа! Мы заплатили деньги за музыку! Играй?")
Как вам сейчас Москва? (Вопрос неразборчив.)
Мне нравится! Город напоминает мне Нью-Йорк 30 лет назад. Очень интересные вибрации. А сейчас я напоследок сыграю вам еще одну вещь... Надеюсь, вам понравилось. Спасибо за то, что пришли. Буду рад, если когда-нибудь это повторится снова. И конечно, мы приедем еще раз с Deep Purple. Спасибо!

Владимир ИМПАЛЕР (расшифровка)
Фото — Андрей Гусенков (www.deep-purple.ru).