Эксклюзивно для Rock FM легендарный ИЭН ГИЛЛАН поделился своими мыслями о новом творчестве, любви к американскому рок-н-роллу и воссоединении с Deep Purple.

ROCK FM: Иэн, почти четверть века назад вы с Javelins записали пластинку «Sole Agency & Representation», которая тоже представляла из себя сборник каверов. Откуда возникла идея сделать еще одну?
Иэн Гиллан: Я разговаривал с главой Edel AG, и он предложил: «А давайте сделаем еще один альбом с Javelins? Чтобы и у нашего лейбла такой тоже был». Я переспросил: «Вы это серьезно?» Он говорит: «Да». Ну, отлично: я поговорил с парнями, мы выбрали еще несколько песен из материала, который играли в те времена. Я подготовил демки, разослал им, они полтора месяца репетировали, а потом мы весной собрались в Гамбурге и записали все за пять дней.
ROCK FM: А Вы все эти полвека с лишним поддерживали отношения с бывшими коллегами?
Иэн Гиллан: Время от времени виделись, да. Ну, и созванивались на Новый год. Пару лет назад устроили себе вечеринку на Рождество: сняли катер на Темзе и отожгли! Конечно, мы общаемся не так плотно, как с Deep Purple, но вы ж понимаете – братские сердца всегда на связи!
ROCK FM: А эту пластинку снова продюсировал Стив Моррис?
Иэн Гиллан: Не то чтобы продюсировал. Стив Моррис – замечательный гитарист, чудесный соавтор и просто отличный парень, который уже почти тридцать лет терпит меня и заодно то, что все и всегда путают его со Стивом Морсом. Но как раз в этом альбоме ему продюсировать было нечего. Он был музыкальным руководителем проекта, стоял у парней над душой все шесть недель, пока они вспоминали песни. Но это не то же, что продюсировать, и продюсера у нас не было.
ROCK FM: А полвека назад Javelins играли так же круто?
Иэн Гиллан: Круто или не круто – это в данном случае не важно, главное, что так же. Фишка этого проекта именно в том, что они все эти годы не были практикующими музыкантами. Не менялись и не развивались. Поэтому когда парни вспомнили старые песни, они стали играть их в точности так, как в начале шестидесятых, и когда я получил инструментальные фонограммы – я услышал именно этот звук! Очень специфический.
ROCK FM: Весь ваш состав пришел из шестидесятых, но одно изменение все-таки есть: на пианино играет ваш нынешний коллега по Deep Purple Дон Эйри, а вашего клавишника тех времен звали Дэйв Боун. Что с ним стало, куда он делся?
Иэн Гиллан: Его папа не пустил играть рок-н-ролл! (смеется) Серьезно, Дэйв тогда пробыл с нами очень недолго. Потому что его отец пришел на один из наших концертов и вытащил его со сцены за ухо. Весело было! После этого мы его почти не видели – когда знали заранее, что в баре есть пианино и можно будет сбацать что-нибудь из Джерри Ли Льюиса или Рэя Чарльза, тогда мы его вытаскивали. Но недолго, и вскоре мы потеряли его след. А еще тогда, понятно, мы не могли позволить себе духовую секцию и женские подпевки – а сейчас у нас денег несколько больше, так что на пару-тройку песен мы их позвали. Но нам и тогда этого хотелось.
ROCK FM: А вы уже тогда учились как-то взаимодействовать с публикой? Был ли какой-нибудь страх сцены?
Иэн Гиллан: Да ну, о чем вы. Это же все было по-детски, мы были тинейджерами. The Beatles и The Rolling Stones были на четыре-пять лет постарше, но в принципе, все у всех было одинаково. Днем все где-то работали или учились (я работал), вечером играли по пабам перед своими друзьями. И все было в кайф. Никто не писал своего. Все копировали американцев, и на каждой услышанной пластинке вы учились чему-то новому. А о профессиональных навыках никто тогда не думал, все просто веселились.
ROCK FM: А, кстати, кого было больше среди вашей публики – парней или девочек?
Иэн Гиллан: Примерно пополам. Школьные друзья, соседи по улице, просто прохожие. После войны ведь развлечься было особо нечем. Главное было срочно расселить людей, оставшихся без крова: поэтому на улицах просто ряды домов — ни деревьев, ни всего того, что сейчас называется инфраструктурой, даже карточную систему еще не отменили. И родители были только рады тому, что мы тусовались сами по себе и не мозолили им глаза.
ROCK FM: А как вы добирались до места? Ваш барабанщик Кит Роуч, который вел автобус и потом играл на сцене – он никогда не засыпал прямо за ударной установкой?
Иэн Гиллан: Нет, ну до такого не доходило. Мы ведь обычно играли в Восточном Лондоне и пригородах, то есть примерно там, где жили сами. И поначалу нас довозил до места отец нашего гитариста Гордона Фэйрмайнера, у которого был фургончик, или приятели. А потом мы поднакопили денег и сами купили себе какую-то развалюху. В ней постоянно воняло бензином и маслом, она рассыпалась на ходу, но все-таки это был настоящий свой гастрольный автомобиль! Но вообще, конечно, когда у тебя три-четыре концерта в неделю и при этом ты работаешь полный день… Спали мы немного, это да.
ROCK FM: А пластинки откуда брались? Неужели все магазины в округе торговали привозными пластинками Motown и ребят типа Lazy Lester?
Иэн Гиллан: Откуда? Музыкального радио не было, и магазинов с музыкой лейблов типа Tamla Motown и Chess, которая нам нравилась, тоже почти не было. Было несколько специализированных, но там все импортные пластинки стоили очень дорого. Поэтому каждую новинку покупал кто-то один — и все остальные строем шли к нему домой слушать. Магнитофонов ни у кого не было, скопировать запись не получалось – поэтому ее просто прокручивали раз за разом, и один списывал аккорды, другой — слова, барабанщик делал себе свои пометки. А потом все садились бренчать на акустических гитарах и восстанавливать услышанное. Так и учились. В те времена, если один человек покупал пластинку, то слушало ее человек двадцать!
ROCK FM: А Вы помните то состязание групп, когда вы положили на лопатки The Countdowns – будущих Sweet?
Иэн Гиллан: Да, наша безошибочная комбинация из It’s Only Make Believe Конвэя Твитти и Bony Moronie Ларри Уильямса тогда просто убрала всех! Приза мы, правда, никакого не получили – нам обещали две недели выступлений в каком-то летнем лагере по вечерам, но благополучно продинамили. А, нет, была еще бесплатная проходка в кинотеатр – но когда я пришел, мне сказали: «А ну вали отсюда». В общем, это было неважно – главное, что о нас хорошо написали в местной газете, и вот это нам тогда реально помогло.
ROCK FM: А что была за история с Тони Уитфилдом, который разбил свою гитару?
Иэн Гиллан: Дело было зимой, Тони купил себе гитару, а футляра он себе, конечно, купить не смог – денег уже не было. И он поскользнулся и упал на эту гитару, и гриф отлетел. Мы были жестокие ребята – расхохотались, а он, кажется, тогда заплакал. Но потом он примотал гриф обратно к корпусу и отыграл концерт. Гитара не строила, но там все напились и орали так, что все равно никто ничего не слышал.
ROCK FM: А что остальные участники группы делают сейчас?
Иэн Гиллан: Все на пенсии – мы ровесники, так что им уже за семьдесят. А раньше барабанщик Кит Роуч был печатником. Гитарист Гордон Фэйрмайнер – кораблестроителем. Гитарист Тони Уитфилд водил такси. Не помню, кем работал басист Тони Тэкон – по-моему, на какой-то фабрике или в офисе менеджером.
ROCK FM: А семья Гордона была ведь побогаче остальных? Не было желания навалять ему за это?
Иэн Гиллан: Его отец в те годы был кем-то вроде начальника теплоцентрали, поэтому Гордон и его семья могли позволить себе скататься на выходные в Испанию, например. То есть они были не богатыми, а, скорее, обеспеченными. Моя семья, наоборот, была самой бедной – у нас не было своего жилья, только съемное муниципальное. Но никого это не волновало — мы ведь были еще дети. Вот в школе, да, стычки бывали – по поводу «ты с какого района». Но когда доходило до музыки, все это было уже не важно.
ROCK FM: Спасибо! Теперь по песням: первая – «Do You Love Me»?
Иэн Гиллан: Мы впервые услышали ее в исполнении ливерпульской группы Faron’s Flamingos. И скопировали их версию, она нам очень нравилась.
ROCK FM: «Dream Baby»?
Иэн Гиллан: Просто одна из тех песен, которые мы знали, любили и технически были способны сыграть. Я, кстати, пел ее не только с Javelins, но и с Deep Purple – на той самой репетиции, на которой мы написали «Speed King». Мне всегда нравилась эта вещь – ее ритм, построение, мелодия, одновременно чистая и мощная.
ROCK FM: «Memphis, Tennessee»?
Иэн Гиллан: «Memphis, Tennessee» — это пример совершенства Чака Берри как поэта, когда ты до конца думаешь, что это обычная песенка о романчике с препятствиями, и вдруг в последней строке возникает настоящая трагедия отца, которого разлучили с маленькой дочерью и не дают с нею видеться. Шедевр!
ROCK FM: А вообще Рой Орбисон повлиял на Вас как на певца?
Иэн Гиллан: Не больше, чем все остальные. Я тогда впитывал все как губка: Рой Орбисон, Элвис, Фэтс Домино, Чак Берри, Литтл Ричард, Элла Фитцджеральд, Клифф Беннетт – на меня влияли сотни людей, я копировал всех и так учился, это были мои упражнения. Так я укреплял голос, учился петь чисто и правильно подавать материал. И, конечно, все это много раз пригодилось мне, когда я начал сочинять сам.
ROCK FM: «Little Egypt»?
Иэн Гиллан: Еще одна песня-история, которую я очень люблю, типа «Purple People Eater», которую мы тоже когда-то пели. К тому же Coasters, как до них Everly Brothers, были большими мастерами гармоний, многоголосья. И мы с Тони и Гордоном тоже учились у них петь на три голоса, выстраивать гармонии, прописывать вокальные партии, чтобы голоса расходились и опять сходились. Потрясающий эффект, и он всегда работает! Так что спасибо им за науку.
ROCK FM: «High School Confidential»?
Иэн Гиллан: Обожаю эту песню и Джерри Ли Льюиса вообще — нашей группе она очень шла. В каждом кабаке, где стояло пианино, мы ее играли. По крайней мере до того, как нашего клавишника Дэйва Боуна не застукал на концерте отец – и не стащил со сцены за ухо.
ROCK FM: «It’s So Easy»?
Иэн Гиллан: Бадди Холли – великолепный автор, «Rave On», «Heartbeat«, «It’s So Easy To Fall In Love» – одна к одной. Какая красота, какие мелодии! И он очень нежный, деликатный. Он доказал, что в роке необязательно все время кричать и кричать. Мелодичность, динамика, атмосферность, перепады настроения – и это тоже рок-н-ролл.
ROCK FM: «Save The Last Dance For Me»?
Иэн Гиллан: Песня – высший класс. Тогда на вечеринке девушка могла кружиться в танце с одним, потом с другим, и это ничего не значило. Но «Save The Last Dance For Me» – это обращение к ней «оставь последний танец за мной, потому что домой мы пойдем вместе», понимаете? Очень романтично, ага! И для Javelins тогда было настоящим вызовом ее играть, потому что она была сложнее всего остального нашего репертуара. Но мы играли.
ROCK FM: «Rock-N-Roll Music»?
Иэн Гиллан: Чак Берри был королем. Он и Боб Дилан, на мой вкус — лучшие сонграйтеры шестидесятых: тексты просто невероятные, фантастические. Превосходное чувство ритм-н-блюза и при этом полная обойма хитов. У Чака Берри нет плохих песен. «Rock-N-Roll Music», «Sweet Little Sixteen», «No Particular Place To Go», «Johnny B. Goode«, «Roll Over Beethoven» – блестящие стихи и очень просто, но крепко сбитая структура. Два-три аккорда – так легко запомнить!
ROCK FM: А Ваши собственные тексты, которые часто строятся на историях – это не его влияние?
Иэн Гиллан: Да, в этом – наверно, его. Но на меня влияло все – прочитанные книги, прожитая жизнь… Понимаете, ты не можешь писать о том, чего не пережил сам. Но и твой собственный опыт ограничен. И если ты пишешь только о машинах, попойках и девушках, то ты очень быстро исписываешься, а с возрастом выглядишь все глупее. Так что приходится подключать воображение, использовать игру слов, какие-то абстракции, всматриваться в окружающий мир. И тогда понимаешь, что выбор тем неисчерпаем!
ROCK FM: «Chains»?
Иэн Гиллан: Мы ее слышали только в битловской версии, не в оригинале. Но гармонии, припев, переходы – все это было потрясающе, и мы их немедленно содрали.
ROCK FM: «Another Saturday Night»?
Иэн Гиллан: Еще одна именно что шикарная вещь. Сэм Кук, как и Марвин Гей – это ощущение чего-то очень дорогого и породистого. Это тоже вызов, когда тебе надо произвести впечатление не грохотом и криком, а точным интонированием и подачей, самоконтролем и мелкими штрихами. Великолепная школа для любого певца!
ROCK FM: «You’re Gonna Ruin Me Baby»?
Иэн Гиллан: Песня, которая прошла со мной через всю мою жизнь. Ее автора, Лэйзи Лестера, кстати, знают не так хорошо, его не стало всего несколько месяцев назад. Но он был из породы настоящих блюзменов и писал о том, что действительно знал и переживал. Всего пара аккордов, но это правильные аккорды. А еще я тут от души поиграл на губной гармошке!
ROCK FM: «Smokestack Lightnin’»?
Иэн Гиллан: Честер Бернетт, он же Хаулин Вулф, в этой песне ревел и громыхал. Хотя при себе у него были только микрофон и гитара, больше ничего. Потрясающе живописная вещь, за словами встают образы, ты будто видишь этот поезд, несущийся ночью в прериях. Уверен, что он был здорово пьян, когда ее сочинял!
ROCK FM: «Hallelujah I Love Her So»?
Иэн Гиллан: Рэй Чарльз – это, скорее, джаз и ритм-энд-блюз, чем рок-н-ролл, но мы всегда чувствовали его своим. Потрясающее чувство стиля при всей сложности музыки, и как-то это с нами пересекалось. Рэй Чарльз – это джазмен с рок-н-роллом в крови.
ROCK FM: «Heartbeat»?
Иэн Гиллан: Бадди Холли в своем лучшем стиле. Тогда немногие играли медляки, а мы играли. Потому что мы с самого начала понимали, что программу нужно строить правильно: в быстрых танцах парни должны были повыделываться перед девчонками, а в балладах – их потискать! Так что медленные вещи Бадди Холли шли на ура.
ROCK FM: «What’d I Say»?
Иэн Гиллан: Еще одна песня Рэя Чарльза, которую мы не могли бы сделать без Дона Эйри. Когда стало понятно, что он с нами и пианино будет, я сказал: «Давайте ее возьмем»!
ROCK FM: «Mona (I Need You Baby)»?
Иэн Гиллан: Бо Диддли был таким потрясающим! Когда он появлялся на сцене, то брал весь зал сразу. Я видел немногих, кто умел держать зал так, как он. А звук его гитары вообще сносил голову – он использовал эхо-эффект и тремоло и невероятно держал ритм. Тогда было много первоклассных гитаристов, например, Дуэйн Эдди, но Диддли был выше всех на голову. И сама по себе песня проста и великолепна: обращение к девушке в соседнем доме – это то, что поймет каждый!
ROCK FM: Спасибо! Есть планы выступить с этой програмой на сцене хотя бы разик?
Иэн Гиллан: Никаких.
ROCK FM: И единственный вопрос про Deep Purple: есть ли планы дальше выступать и записываться?
Иэн Гиллан: Держу пальцы крестиком, тьфу-тьфу-тьфу, но пока есть ощущение, что все к тому идет. Мы назвали тур «The Long Goodbye», потому что к началу его каждый был серьезно болен. У Яна Пейса был удар, Дон Эйри несколько дней был при смерти со страшной пневмонией, ну и так далее. Но мы отправились в дорогу – и здоровье у всех наладилось, и настроение тоже. Так что, надеюсь, еще поскрипим!

Беседовал Евгений ШТОЛЬЦ