Мы уже писали об английском пианисте Элтоне Джоне (в № 6/75), тогда он находился на пути к успеху, жертвуя ради него многим, в том числе и своей человеческой целостностью. В публикуемом ниже интервью он предстает уже как человек, который может позволить себе роскошь быть честным. Это действительно роскошь. У Элтона Джона появилась возможность отказаться - от многого, что было противно его человеческой натуре только после того, как ему удалось выкупить свою творческую независимость ценой долгого и унизительного подчинения требованиям всемогущего шоу-бизнеса. Иными словами. свою нынешнюю честность он просто купил, что в порядке вещей в мире, где продается буквально все. Более того, вырвавшись в иную жизнь, в среду "нормальных людей", он и на этом вольно или невольно заработал в самом прямом смысле, избавившись от некоторых налогообложений. И этот парадокс ему не показался уродливым и странным, ибо он - о какой бы чистоте и честности ни мечтал - плоть от плоти общества, в котором вырос и духовные нормы которого воспринял, как говорится, с колыбели. Вот почему ему претит политика, а иными словами, последовательная, до конца бескомпромиссная позиция по отношению к окружающему миру, который ему противен, но который... его мир. Вина в этом артиста? Беда? И то и другое. Но и вина и беда его типичны для многих известных рок-музыкантов, и, только помня это, можно понять и причуды их поведения, и зигзаги творчества.
- Большинство артистов старшего поколения настороженно встретили «новую волну»¹ в рок-музыке, что, в общем, вполне естественно. Другие патронировали их - с некоторым презрением, правда. Вы же встретили их с настоящим энтузиазмом.
- Да, мне и до сих пор вся эта чепуха ужасно нравится. По-моему, все то, что произошло в последние пару лет, - удача для музыки. Это здоровое явление. Впервые я увидел "Секс Пистолз" по телевизору. Я глядел на экран, и вдруг почувствовал себя таким старым... Черт побери, подумал я, что же это происходит? Нет, я не испугался, но я был встревожен. Почему? Потому что вдруг появился кто-то действительно новый. Люди, которые интервьюировали их в передаче, сказали, что это новое-то, что молодые создают сами для себя, а не новинки, которые им подсовывает музыкальная индустрия- ведь музыкальная индустрия создает своих собственных героев-монстров, диктует людям вкусы.
А эти ребята... В их диком протесте есть все же что-то очень здоровое - как бы болезненно порой они ни выглядели.
- Вы сейчас сказали, что музыкальная индустрия создает монстров. А не чувствовали ли вы, что сами превращаетесь в такого монстра? Я слышал, что в какой-то период прибыли от продажи ваших пластинок составляли два процента всех прибылей фирм грамзаписи.
- Я думаю, эта цифра преувеличена. Но в принципе подобные разговоры верны. Когда я отошел от концертной деятельности, самыми "продаваемыми" стали другие. Но обратите внимание на слово "продажа"... Мне ведь по-прежнему нравится делать пластинки, но в общем - я разочарован. В течение пяти лет чем только я нс занимался, и больше я не могу... я не могу продавать еще больше пластинок... выступать перед еще большими аудиториями. Я всегда говорил, что приходит время, когда надо остановиться. Нет во мне больше никаких карьеристских желаний, и меня больше не гложет внутренняя неудовлетворенность - я имею в виду неудовлетворенность не творческую, но меня больше не интересуют внешние признаки успеха. Я решил отстраниться.
- Странное заявление для такого энтузиаста рок-музыки...
- Да я и сейчас люблю музыку, но я понял, что рок превратился в чистую индустрию. И я все это возненавидел, тем более что я был одним из тех, с кого это превращение в индустрию началось. Я первым заработал миллион долларов, обо мне первом давала большой материал "Нью-Йорк тайме" и все такое прочее.
Одно время мне все это очень льстило... А кому не льстило бы? Но потом я понял-все это к музыке не имеет никакого отношения. Фирмы грамзаписи тратят огромные деньги на "платиновые диски" -льстя таким образом артисту, а в основном - поддерживая свое собственное реноме. Все это чистая реклама. Лучше бы они тратили эти деньги на начинающих, вы ведь знаете. как много хороших артистов так и не пробивается. Когда мне сделали косметическую операцию- украсили волосами мою лысую голову, фотографии обошли все первые обложки. А в это время Дилан сделал новую программу - действительно интересную, так ему по полстраничке в тех же самых журналах отвели. Или бурные дебаты в прессе о том, что я вложил деньги в Уотфордский футбольный клуб - имеют ли подобные разговоры хоть какое-то отношение к музыке?
- А когда вы поняли, что больше не заинтересованы в своей карьере?
- Когда я вырвался из этого замкнутого музыкального мирка. Таким прорывом стал для меня футбол... Могло бы быть что-то другое, но главное - я вдруг понял, что мне нравится ходить в клуб, что меня там окружают нормальные люди, которые ведут нормальную жизнь. Я понял, что всегда скучал по этой жизни, ведь я сам вышел из такой же провинциальной среды. А я-то во что превратился! Впрочем, я ведь сам этого хотел...
- Итак, вы возненавидели то, во что превратился Элтон Джон?
- Да нет же! Я ни о чем не жалею... Просто вся моя жизнь была сосредоточена вокруг моей профессиональной карьеры, а тут я понял - сейчас скажу банальность, - что есть и другая жизнь. (Смеется.)
- Старая печальная история рок-музыканта. Некоторые из этой своей разочарованности сделали вполне симпатичные пластинки, в которых они активно жалеют себя...
- Так-то так, да только когда вы замечаете сигналы опасности - надо остановиться. А то можно превратиться в Элвиса Пресли... Рок-н-ролл требует искренности, половинчатость невозможна - публика, в конце концов, поймет, что вы врете. Участники почти всех ансамблей ненавидят друг друга и эту свою ненависть, агрессивность выговаривают в музыке. А я не могу так жить. Но, наверное, мне везло - в моей группе никто никогда друг к другу так не относился.
Тем не менее мы же знаем столько ансамблей, музыканты которых ездят на концерты в разных автомобилях, гримируются в разных комнатах и живут в разных отелях. Это же лицемерие - говорить публике об общей любви, общем враге и общих действиях и при этом так ненавидеть друг друга.
- Но не кажется вам, что эта ненависть - лишь дань. которую платят рок-музыканты за успех, за всю ту нервотрепку, что его сопровождает?
- Я часто впадал в депрессию, но у меня счастливый характер - я недолго в ней пребываю. Я чувствовал, что деградирую как личность, у меня не остается времени на то, чтобы думать, но свои настроения я никогда не вымещал на посторонних. Потому что это нечестно.
- Многие люди воспринимают вас лишь как тот образ, что вы создали для сцены - эдакий удачливый парнишки, ухвативший за хвост случай, везунчик, который теперь наслаждается всеми радостями...
- Понимаете, все мои выступления - они как бы с двойным дном. Я вообще человек очень насмешливый. Я создавал этот образ - но я и отстранялся от него, показывал, что все это - только клоунада. Мне потому и нравятся панки - они ведь тоже клоуны, только они несколько патетичнее, чем был в свое время я. "Каждый делает то, что хочет, пока молод"-они под таким лозунгом живут... Другой вопрос - мне уже это не кажется продуктивной идеей и в творческом отношении тоже…
- Музыканты из "новой волны" кричали о своем презрении к "денежным мешкам" вроде вас. Но ведь не секрет - и им за их рычание теперь неплохие деньги платят.
- Начинали они честно, но, когда модельеры делают одежду а-ля панк -это, конечно, уже обыкновенные деньги. Но ведь когда группа записывает пластинку, она, естественно, хочет, чтобы эта пластинка стала популярной, чтобы ее покупали - иначе какой смысл? И ты начинаешь зарабатывать деньги, что вполне нормально. Тут важно продать, а не продаться - а это уже такая тонкая грань, что не переступить ее, по-моему, невозможно. Вы поймите меня правильно: я не собираюсь уходить из музыки, это моя профессия. Я чувствую, что я еще многое могу сделать как музыкант. Просто пришло время переоценки - музыка по-прежнему для меня важна, а вот продажа ее - и себя соответственно - меня уже не интересует. Успех - перекресток, и в этот момент надо быть абсолютно честным. И моя переоценка - в ней тоже нет ничего странного. Художник за свою жизнь подходит к трем-четырем таким перекресткам - тут важно не ошибиться и не решить, что за ним дороги уже нет.
- Чем же все-таки объяснить ваше увлечение футболом?
- Да я уже говорил - я понял, что есть иная жизнь. И потом, мне хотелось что-то сделать для моих земляков из Уотфорда. Третья причина: приняв решение вложить деньги в клуб, я избавился от желания сбежать из Англии, как сбегают от налогов другие артисты. А я понимал, что, если я совсем уеду отсюда, конец мне как артисту. Так что Уотфорд - это еще и удобное в финансовом отношении предприятие.
Но знаете... Я ведь никогда не голосовал даже, всегда сторонился политики. А тут, связавшись с Уотфордом, я вдруг оказался в политику замешанным.
Отнюдь не каждый подросток может играть на гитаре, но практически каждый хочет и может заниматься спортом, а наши футбольные и вообще спортивные клубы находятся на эдаком викторианском уровне - пробиться в них могут только выходцы из довольно имущих слоев: во-первых, клубов этих мало, во-вторых, или как следствие, занятия в них недешевы. Вот я и решил построить для моих земляков в Уотфорде новый стадион, который можно было бы использовать и как концертный зал. Мне даже уже есть чем гордиться: с моей помощью (хотя какая помощь, деньги просто - на тренеров, на снаряды) уотфордская команда перешла в этом году из третьей лиги во вторую! Думаете, хвастаю... Хвастаю, конечно, только мне кажется, что для такого вот обыкновенного подростка из Уотфорда, каким был я, спорт не менее важен, чем музыка, может, даже важнее... Да, так вот и я оказался политически вовлеченным- мои земляки часто просят меня теперь представлять их на разных уровнях, и теперь я понял, что уже не могу быть столь свободным в выборе тем для песен. Потому что я все время помню: а что об этом в Уотфорде подумают?
- А не хотели бы вы участвовать в каких-либо политических движениях типа "Рок против расизма"?
- Нет. Но поймите меня правильно: я разделяю их убеждения - я тоже против расизма, но я уверен: подобные действия требуют абсолютной, беспредельной искренности, а поскольку я все же - настаиваю на этом - не политик, я могу своим участием скомпрометировать движение, люди могут подумать, что оно просто шоу. Да и потом, ребята, которые затеяли это движение, они не очень-то симпатизируют мне, я все-таки для них представитель тех, кого они ненавидят,- большого музыкального бизнеса.
И еще, музыка может сделать многое. Но если вы хотите победить расистов, вы должны делать это на более, что ли, политическом уровне. Бессмысленно прыгать по сцене и кричать: мы ненавидим то, мы ненавидим это. Для победы требуются куда более серьезные шаги. Проблема в том, что у нас слишком много социалистов на каминном уровне - сидим себе в кресле, поговариваем. В конце концов, мои футбольные дела - это хоть что-то реальное... Но, может, я и ошибаюсь, я не политик.

Рой КАРР, английский журналист
Перевела с английского Н. РУДНИЦКАЯ

---

¹ О «новой волне» - панках мы писали в №2 и №5, 1978 г. - Прим. ред.