«К сожалению, жизнь состоит не из одних только праздников, в ней всегда находится место для всяких разных гадостей, и, чем более человек независим от обстоятельств и других людей, чем активнее он пытается брать собственную судьбу в свои руки, тем чаще люди и обстоятельства подбрасывают ему эти самые гадости. Но бытовые и рутинные проблемы - не самые страшные: летит ко всем чертям уже сто раз утвержденный контракт - первый раз, что ли! Фирма грамзаписи требует вернуть аванс за новую пластинку, который она позабыла выплатить, но на бумаге все выглядит так, как будто заплатила, - это не проблема, хоть даже все деньги уже пристроены лучше некуда. То есть прогуляны с интересными людьми. Обещают одно, получаешь совсем другое, намного хуже, чем то, что обещали, - не привыкать! В общем, все это сугубо профессиональные проблемы-гадости, на которые и внимание обращать не стоит: они были, есть и всегда будут преследовать нашего брата.
Как я уже говорил, беды обрушиваются в первую очередь на тех, кто всю свою жизнь построил таким образом, чтобы исключить из нее элемент случайности. Вы сильны, молоды, финансово не просто независимы, а можете не думать даже о финансовом положении своих внуков, вы полны сил и энергии, весь мир лежит у ваших ног, - но в нелепой автокатастрофе погибает ваш сын, - как это произошло с моим сыном, - и вы уже не человек, а жалкая развалина, расплющенная ужасной действительностью и добитая ее верным оруженосцем - случайностью. Был ли в моей жизни хотя бы косвенный намек на трагедию? Не знаю, не уверен, - даже если и так, я его не заметил. Или не хотел замечать. Вряд ли кто-то усомнится, что, знай я о том, как сложится жизнь, не раздумывая, отдал бы жизнь за сына, но меня никто не спрашивал... Предполагал ли пятнадцатилетний Эрик Клэптон, что через десять лет станет самым известным в мире наркоманом, а после, как и я, лишится сына? Догадывался ли Моцарт XX века, мой кумир, гениальный сэр Пол Маккартни, что однажды потеряет самое дорогое ему существо - жену, леди Линду? За своевременное знание судьбы, думаю, сэр Эрик отдал бы свою «медленную руку», а сэр Пол избрал бы профессию бармена, и черт с ней, с музыкой! В глубине души каждый из нас догадывается, что путь наш устлан не одними только розами, но пить до дна чашу страданий приходится именно тогда, когда ты меньше всего к этому готов. А испив ее и прикоснувшись к неземному ужасу, мы никогда уже не будем прежними - мы становимся другими людьми, но в отличие от так называемых простых людей, которые, переживая личное горе, могут закрыться в четырех стенах, мы обязаны объясняться по поводу постигших нас несчастий. Такая вот работа.
Нет более горькой участи, чем судьба преуспевающего рок-музыканта: не один мой коллега, добившийся более или менее заметного успеха, растерял на пути к славе здоровье, нервы, самых дорогих и самых важных в его жизни людей. А это значит, что все мы в конце дороги оказались совсем не теми, кто с радостным предчувствием чуда затворил за собой дверь отчего дома. Настолько другими приходим мы к мечте, что реализация ее не доставляет никакой радости. Быть знаменитым и немного богатым - то же мне, праздник сердца! Врагу не пожелаю такой судьбы... Да, музыка - наша жизнь, но кто-нибудь интересовался, что это за жизнь такая? Каждый раз, исполняя «Лестницу в небо», я, в отличие от моих слушателей, вспоминаю не прекрасные семидесятые, а своего мальчишку, которого мне так не хватает. Любой мой альбом, любая песня Led Zeppelin связаны, как правило, с чем-то очень личным, и далеко не всегда это личное хочется вспоминать. Но приходится. Как приходится приветливо улыбаться в камеры, соглашаться на интервью и делать вид, что счастливее тебя никого нет. Такая вот работа.
И вот однажды наступает момент, когда ты понимаешь всю тщетность борьбы с обстоятельствами и решаешь: все, точка, завязываю! Но сказать это очень просто, а сделать, как выясняется, практически невозможно. Те, кто прошли дорогой Большого Рока, сегодня пересекают рубеж пятидесяти лет, - те, кому пока нет тридцати, только-только обрели второе дыхание. Но и те и другие отлично понимают умеем. И потому остановиться невозможно - даже если тебе пятьдесят, или, как сэру Полу, почти шестьдесят. Не от хорошей жизни Оззи Осборн раз в три-четыре года заявляет, что уходит из Большой Музыки и посвящает себя Большому Виски, не от хорошей жизни на пике популярности распадаются величайшие группы, не от хорошей жизни музыканты делают себе смертельную инъекцию и пускают пулю в лоб. Знайте: если вы пришли на концерт человека, который популярен вот уже двадцать лет, вы пришли на концерт потенциального покойника. И даже если он жив, это не значит, что он давно не умер, - душа его мертва. Но он на сцене. Такая вот работа».

Над монологом рыдала Ксения ПОЛИНА