Так называется двойной альбом группы «Пинк Флойд». Благородная музыка, необычное использование электронной аппаратуры, выразительные «шумовые» эпизоды, подключение хора и симфонического оркестра. Это своеобразная оратория, рассказывающая о современном западном мире – кризисном, мятущемся, полном острых социальных конфликтов, уродующем и угнетающем человеческую личность. Сегодня по просьбе многочисленных читателей мы расскажем о «Стене», произведении, резко выделяющемся из обычного потока коммерческих шлягеров.

Путь человеческой жизни... «Пинк Флойд» уже создавал однажды такой цикл — известную пластинку "Обратная сторона Луны". Человек рождающийся среди машинной истерии технизированного века... И затухающее биение сердца в последней пьесе — "Затмение". Между этими двумя точками человек (человечество)
проходит через основные жизненные перипетии, подвергается искушениям — славой, деньгами, бездельем, безумием...И вот, шесть лет спустя, появляется новая работа группы. Только теперь она носит совсем иной характер.
...Цикл начинается. Ребенок, детство.

"Папочка улетел за океан,
Оставив только память о себе —
Фотокарточку в семейном альбоме.
Папочка, что мне еще осталось от тебя?
Что ты оставил здесь?
В итоге — это просто был кирпич в стену..."

"Стена" — опорный символ концепции «Пинк Флойд». Стена несвободы буржуазного общества, стена навязываемых этим обществом законов и условностей. Папочка, рванувший за деньгами, — один из первых ее кирпичиков.

"Мамочка проверит всех твоих знакомых.
Нет, она не даст водиться с кем попало.
Мамочка будет ждать, пока ты не придешь домой,
И всегда узнает, где и с кем ты был
Мамочка будет заботиться о здоровье и чистоте..."

Знакомая, милая картина. Но что дальше?

"Мамочка постарается, чтобы все твои кошмары сбылись.
Она внушит тебе все свои страхи.
Она не даст тебе летать, но может быть, позволит спеть.
Конечно, мамочка поможет тебе построить стену..."

Материнская любовь, стремление всеми силами обезопасить ребенка приводит к тому, что делает его "выживаемым в условиях конкуренции" членом общества, конформистом. Слушайся мамочкиных наставлений, и с тобой будет все в порядке: ты не полетишь, но и не разобьешься.
Тем временем кирпичики кладутся все более основательно — за дело взялось само общество.

"Когда мы выросли и пошли в школу,
Там нас поджидали учителя,
Которые калечили детей, как только могли,
Издеваясь над нами,
Выставляя напоказ наши слабости..."

Это из песни с горьким названием "Самые счастливые годы жизни". «Флойд» комментирует:

"Не нужно нам такого образования,
Не нужно нам контроля над мышлением,
Педагогического издевательства в классах.
Учителя! Дайте нам быть самим по себе!"

Образование — унижение? Вспомним: в британских школах до сих пор не отменены телесные наказания, в США еще недавно запрещали преподавать теорию Дарвина, в ФРГ не допускают в школы педагогов-коммунистов. Не удивительно: буржуазное общество стремится воспитать в школе людей благонадежных да к тому же хорошо знающих свое место, "свой шесток". Для одних — привилегированная частная школа, для других — обычная, и дальше: колледж — завод, дивиденды — зарплата...
Армия. Там, как известно, "из юноши делают настоящего мужчину".

"Видели ли вы насмерть перепуганных людей?
Слышали ли, как падают бомбы?
Взрывы отгремели, но боль осталась.
Прощайте. Голубые Небеса!..."

Как не вспомнить рекламный плакат: "Вступайте в Военно-воздушные силы США! Вы сможете летать в дальние страны, видеть необычных людей — и сбрасывать на них бомбы!"
Однако, стена уже порядочно выросла! Представляя "Стену" на концерте, «Флойд» постепенно строит ее в натуральном виде — из огромных белых пластиковых кирпичей. Пока в ней еще есть дыры, публика может видеть музыкантов — они выглядывают в эти проломы, поют в них. Но незаполненного пространства становится все меньше и меньше.
Новый важный этап в жизни героя.

"Я новый парень, я незнакомец в этом городке.
Эх, куда подевались веселые денечки,
Кто приютит незнакомца?
Эй, есть ли тут кто-нибудь в этой пустыне,
Кто даст мне почувствовать себя настоящим мужчиной?"

Немножко любви, а как же без этого? Настоящий мужчина — это целый институт, один из столпов общества... Но вот итог:
"День за днем любовь сереет,
Словно кожа мертвеца.
Ночь за ночью мы притворяемся,
Будто все в порядке.
Но я стал старше,
Ты стала холоднее,
И уже ничто нам не в радость..."

Можно пожалеть бедного парня: любовь превратилась в очередной "кирпичик". Герой страдает от одиночества... Этот душевный разлад впервые рождает в "простом парне" беспокойные мысли, потребность в чем-то ином, в том, что "по ту сторону стены". Но...

"Стена была слишком высока,
И как бы ни старался он,
Через нее не проломиться —
А черви уж точили его мозг..."

Ответа нет, инстинкт самосохранения подсказывает герою занять свое место в этой экологической нише, в которой безвредно существует большинство. "Комфортабельное оцепенение".

"Вы не чувствуете боли, все в памяти стирается.
Кораблик пускает дым далеко на горизонте,
И вы качаетесь на волнах,
Губы ваши шевелятся, но какая разница,
Что они шепчут...
Ребенок вырос. Мечта ушла.
Я чувствую себя в комфортабельном оцепинении..."

Что же дальше? Миллионы, впав в это оцепинение, дотягивают свою роль в опостылевшем жизненном представлении. Одиночество, равнодушие, отчуждение... Но «Пинк Флойд» поворачивает эту тему по-иному: духовная пустота и соглашательство — не такие уж безобидные вещи. Они порождают Червей. “Черви” — еще один символ в аллегории группы. Черви — это закон и порядок для разумно мыслящих обывателей, и смерть — инакомыслящим. Это фашизм (вспомним, что именно так кубинцы называют конрреволюционеров: гусанос — червяки).

"Сидим в бункере за своей стеной,
Ждем прихода Червей.
Ждем, когда они очистят город от гнили.
Мы пойдем за Червями, надев черные рубашки,
Мы прополем сорняки,
Высадим окна и выломаем двери.
Мы доберемся до них — негров, красных и евреев...
Хочешь, дружище, чтоб Британия
Вновь правила всем? Тогда следуй
За Червяками!
Хочешь, чтобы из нашей страны выпихнули всех цветных?
Следуй за Червяками!"

Да, конформизм и обывательщина — прямая дорога к фашизму, террору, к пиночетам всех мастей. Оцепенение мещан обманчиво: они готовы перегрызть горло всякому, кто "не такой". В финале американского фильма "Беспечный ездок" несколько ненормальных, среднего возраста добропорядочных граждам хладнокровно расстреливают подростков, едущих на экзотическом мотоцикле. Нет, эти длинноволосые юноши ничего не сделали, они просто раздражали их своим внешним видом...
А наша история тем временем приближается к концу, к развязке:
"Стоп! Я хочу домой!
Я снимаю униформу и ухожу со сцены.
Теперь я жду в камере — мне должны объявить,
Был ли я в чем-то виноват
Все это время..."

Он не знает! Он просто измучен и потерян. Он все же не пошел за Червями. Почему? Быть может, он слишком добр, или слишком честен, или не слишком толстокож... В этом, несомненно, его "вина". И вот перед нами развертывается фантастическая гротескная сцена суда. Председатель — "Его величество Червь". Свидетели — мать, жена, школьный учитель. Все клеймят выродка, все стремятся его перевоспитать. И вот выносится приговор Червя:

"Свидетельства не противоречивы:
Присяжным даже не стоит совещаться.
За все время своего судейства я не встречал человека,
более заслужившего наказания
По всей строгости закона...
Я знаю, чего вы боитесь больше всего.
Приговор: быть выставленным на показ
Перед всем народом!
Смойте его стену!"

Без стены, "стены несвободного выживания", на главной площади... Бр-р-р!.. Но, может быть, теперь он сможет стать другим, не червеобразным?
...По ту сторону стены — те, кто не приемлет глупости, жестокости, лицемерия буржуазного общества. Их немного. "Кровоточащие сердца и художники", по выражению «Флойд».

"Они отдают себя вам целиком.
И сил не хватает, и жизнь их коротка.
Потому что это так трудно —
Пробивать своим сердцем
Толстую стену безумия..."

Возможно, группа, то есть Роджер Уотерс (написавший большую часть музыки "Стены"), Дэвид Гилмор (написавший меньшую часть), Рик Райт и Ник Мэйсон, относит свои слова к самим себе? Может быть да, а может, и нет. Проблема выхода из атмосферы бесчеловечности западного образа жизни почти не намечена. Но его бездушность, жестокость, усредненность человека в этом мире показаны с огромной силой. И в этом смысле "Стена" — это произведение, которое борется, протестует, произведение с мощным политическим зарядом.

На вкладных пластинках номера:
На второй стороне второй пластинки вы услышите две композиции с пластинки «Стена»: «Еще один кирпичик в стену» (часть 1) и «Суд».

Автор статьи: А. ТРОИЦКИЙ, искусствовед