В этом году «Машине» стукнуло двадцать лет. Возраст для рок-группы, скажем прямо, предельный. До него не добралась почти ни одна команда, не
считая «Роллинг Стоунз», да и та перевалила этот рубеж не намного. Разгадка очевидна: рок дело молодое. Веселое, бунтарское. Так что внутри
каждого ансамбля как бы тикают биологические часы, отмеряющие ему положенный срок. В самом деле — вы в состоянии представить себе волочащих
ноги рокеров с одышкой и мешками под глазами?
Разумеется, бывают редкие исключения. И все же слава, достаток и личные амбиции благополучно разваливают большинство групп с не меньшей
силой, чем неудачи или отсутствие интересных идей.
А вот «Машина времени» продержалась. Собственно, сохранилось ее исходное зерно, та основная молекула, вокруг которой можно и дальше наращивать
сколько угодно других молекул. Я имею в виду тандем Макаревич — Кутиков. Лидером в нем всегда был Макаревич, хотя мне часто казалось, что второй
участник этой пары — музыкант не менее интересный. Кстати, сейчас, в последние годы, Кутиков раскрылся еще в одном амплуа — как блистательный
звукорежиссер. Все записи этого нового диска, сделанные на студии «Синтез», принадлежат, естественно, ему...
Первые песни «Машины» обрели популярность еще в начале семидесятых. Метафорическая, иносказательная поэзия Макаревича говорила об
окружающем подростка таинственном и не всегда добром мире. Некоторые строки напоминали параграфы из учебника по этике: «Каждый, право, имеет
право на то, что слева, и то, что справа, на белое поле, на черное поле, на вольную волю и на неволю»... В музыкальном плане «Машина» долго
эксплуатировала нехитрые гармонические схемы и простенькие аранжировки ранних «Битлз», добавляя понемногу из той музыки, которая заполняла
музыкальный быт на переломе шестидесятых — семидесятых — эстрадных шансонов, романсов, баллад, песен «в стиле ВИА». При этом Макаревич и
Кутиков первыми — после Высоцкого и Галича — заговорили о болезнях, охвативших общество. Заговорили, правда, не напрямую, а намеками,
обиняками, притчами. Угол зрения при этом долго оставался подростковым, с некоей обидой на то, что «солнечный остров скрылся в туман»...
На моей памяти у ансамбля было два пика популярности — вторая половина семидесятых годов (еще самодеятельный период) и первые два-три года
после 1980 года, после памятного участия в Тбилисском рок-фестивале. Затем «Машина» первое место уступила — сначала Антонову, потом
ленинградским группам. Однако она никогда не исчезала с рок-горизонта, постоянно присутствуя в первой десятке наиболее нравящихся ансамблей,
имея своих поклонников. Но как быть сегодня, о чем говорить? О свечах, о скворцах? Музыканты, на мой взгляд, пытаются — осторожно, не делая резких
«поворотов», — сочетать прежнюю линию с новой. Для одной части фэнов, старых, верных, «Машина» постоянно напоминает свой традиционный облик.
Для другой, предположительно более молодой, — вводится новое звучание. Недаром в первой же вещи на диске Макаревич поет: «Я не хотел бы быть
записанным в герои вчерашних дней!..»
Вот так выглядит альбом «В круге света». Здесь легко найти ряд типично «машинских» («раннебитловских») вещей — те же помянутые «Герои...»,
«Опустошение», «В круге света», «Там, где будет новый день», «Маленький город». В остальных композициях пробивает себе дорогу новая, более
современная интонация, связанная с «новой волной»: изысканное, иногда отстраненно сюрреалистическое звучание («Опрокинутый мир летних снов»),
песня-монолог «Ветер надежды» со столь типичным для Макаревича мотивом ожиданий, социальных тревог:
Я боюсь, что мы разучились ходить.
И пусть вопрос не похож на ответ,
И вроде бы нет шор на глазах,
И вроде бы дали зеленый свет —
Но кто-то держит ногу на тормозах...
Новая пластинка «Машины» видится мне солидной, интересной работой. Группа по-прежнему актуальна, она держит руку на пульсе времени. Но вот
вопрос — насколько еще хватит ребят? Посмотрим. Пока это еще рок-группа. В их паруса дуют молодежные ветры. Ну, а в случае чего «Машина»
плавно перейдет в эстрадный жанр и будет исполнять красивые, мелодичные песни о любви.
РЕДАКЦИЯ