Пол Маккартни — один из самых знаменитых «старичков» на планете. В этом году ему исполняется 50 лет! Но в отличие от шустрой молодежи, что выскакивает в хит-парады и тут же исчезает с небосклона рок- и поп-музыки, бывший бас-гитарист «Битлз» не дает публике забыть себя аж с шестидесятых годов! Со времени распада великой ливерпульской четверки почти каждый год он выпускает по пластинке. И хотя Леннон обозвал как-то за такую плодовитость Пола «хлебопеком», положа руку на сердце, приходится признать — большинство из сольных работ Маккартни — не что иное, как шедевры музыкального искусства XX века. Вот так вот.
А еще Пол стрижет на своей ферме овец, ремонтирует дом, воспитывает детей, ездит с гастролями, устраивает вегетарианские» обеды и рисует картины... на темы своих бывших хитов. Впрочем, решили мы, никто лучше не расскажет о Поле, чем его брат. И попросили наших старых друзей из клуба поклонников «Битлз» — Клуба Пеппера принести к нам в редакцию книгу «Семейный альбом Майкла Маккартни». Кстати, если у вас возникнут вопросы, касающиеся жизни Пола Маккартни и других битлов, пишите (со ссылкой на «Бумеранг») прямо в клуб: 144000, Московская обл., г. Электросталь, а/я 108, Клуб Пеппера.
И наконец, самое главное — «Бумеранг» и его читатели поздравляют тебя, Пол, с 50-летием! (A чтобы он нас услышал в своей далекой Англии, предлагаем крикнуть хором: «С днем рождения, Пол!»
Мой брат — Джеймс Пол Маккартни родился 18 июня 1942 года в ясный день, когда 16-летняя Мерилин Монро вышла замуж, когда японцы вступили в Бирму, когда в Британии закончились запасы белого хлеба, когда чешские патриоты уничтожили шефа гестапо Гейдриха, а Роммель взял Тобрук после ухода английских войск, когда британский парламент обложил в два раза индустрию развлечений, когда самолеты BBG бомбили Гамбург, когда Гитлер запустил ракету «Фау-2», когда Ферми расщепил атом в Чикаго, когда изобрели магнитофонную ленту и т. д. ...
Пол тяготел к отцу, поскольку стремился быть независимым. Родители наши были католиками, хотя нам дали некатолическое воспитание. Однажды во время купания мы чуть было не утонули, причем первым пошел на дно Пол, но нас спасли.
Папаша делал нам уступки в моде. Раньше он запрещал нам носить джинсы в обтяжку, и поэтому Пол придумал, как обходит этот запрет: он стал относить брюки к одному порт ному, и тот немного их ушивал каждый раз. «Пол, ты опять купил эти стиляжные», штаны?» — кричал папаша. «Да нет же, это те самые, посмотри на этикетку», — невозмутимо отвечал брат. И папаше оставалось только удрученно удивляться: «Странно,они не казались мне такими узкими в магазине». В итоге джинсы у Пола стали такими же узкими, как у мятежного героя — Леннона (а брат сгорал от зависти к его брючкам).
Однажды в Ливерпуле проводился конкурс народных талантов. Каждый, кто мог лучше других станцевать, спеть, сыграть на гитаре и т. д., мог получить приз 5 тысяч фунтов. Пол тоже стал готовить номер в духе Литтл Ричарда. Мне было 13 .лет, и я предоставил брать быка за рога брату, по моим представлениям, он был уже бывалым человеком. Пол забросил гитару на плечо и отправился на конкурс, прихватив и меня с собой. Продюсер тут же представил его собравшейся публике: «Леди и джентльмены! Давайте похлопаем молодому таланту. На сцене Пол Маккартни! Просим!» Раздались аплодисменты, и тут братец что-то прошептал на ухо продюсеру, и тот выдал еще одну тираду: «Посмотрите на этих школьников. Сегодня вместе с нами и младший брат Пола — Майкл, который только вчера вышел из госпиталя (я сломал руку), и вот два брата хотят исполнить свой номер! Попросим!» Я тоже взобрался на сцену. «Какую песню будете исполнять, молодые люди?» — спросил нас ведущий. «Б... Б... Бай, бай лав» («Bye, bye, Love». «Everley Brothers»), — волнуясь, пролепетал Пол, и мы запели. Когда аплодисменты стихли, мы спели еще одну вещь — «Long Tall Sally». Это 5ыл первый и последний раз, когда братья Маккартни выстулали вместе на публичном концерте. Мы имели успех и, когда вышли наружу, то обнаружили первую поклонницу. Ее звали Анджелой. Самое интересное то, что я ей больше понравился. Вообще необходимо заметить, что многие обращали на меня внимание, и Пола это удивляло (и он даже вскрывал их письма ко мне): почему такие красивые создания смотрят на такого гадкого утенка, каким был я. Но я-то видел фотографии, на которых видно, как Пол в саду около нашего дома тискает свою первую подружку Дот, а на другом снимке была его возлюбленная — Урсула Милжевески из Германии, одна из самых первых фанаток «Битлз». Папаша не оставил попыток приучить нас к музыке. Но это дело приняло другой оборот. Пол присвоил мой барабан, который я утащил у «Quarrumen». Этот барабан стал впоследствии первым барабаном «Битлз».
Будучи парнями заботливыми, мы сразу же подумали о соседях. Наш дом стоял посреди квартала, и мы решили определить уровень шума от барабана. Я что есть сил колотил по нему, а Пол отошел и слушал (к несчастью для соседей). Так он удалился на расстояние 100 ярдов (1 ярд — 0,914 м. — Fed.) от нашего дома. Думаю, Кейт Мун (ударник группы «WHO») мог бы гордиться таким достижением...
Пока для «Битлз» не наступили великие времена, Пол устроился работать в компанию «Масс и Коггинз» намотчиком трансформаторов, что не принесло пользы ни ему, ни компании, хотя в дальнейшем он хвастался этой работой.
Пол сначала просто подметал двор, потом пошел на повыше-ние: ему доверили наматывать катушки. Я в это время стоял в очереди за пособием по безработице. Затем налась череда неинтересных, но познавательных работ, короче, мы были разорившимися неудачниками. В конце концов я устроился на работу к портным Джексонам, а Пол получил увольнительную записку от 08.03.61 г.: «Дорогой сэр! Причитающиеся Вам деньги вы можете получить...»
В моем архиве есть несколько фотографий. Одна из них сделана во время прогула занятий в школе, когда к нам приходил Джон, а папаши не было дома. Битлы читали тексты песен, написанные в школьных тетрадях. Эти записи остались только у них в голове, и лишь некоторые были записаны на пленку. Они считали их недостаточно хорошими. Вот какими они были профессионалами!
На другой фотографии Пол, Джон, который дурачился, представляя из себя калеку, Рей Макфэлл, бывший счетовод, ставший владельцем «Каверны» (подражает Джону), и Синтия - первая жена Джона.
Еще одна фотография, воспроизводящая внутренность «Каверны» со ступенями, ведущими на эстраду, и доказывающая мою теорию, почему Пит Бест не остался с «Битлз»: он носил... серые носки. Действительно бедный Пит просто не вписывался в картину, хотя он был красивым, меланхоличным и великолепным парнем, но у него не было их чувства юмора.
Работа в «Каверне» была работой с перевоплощением. С oдной стороны, утомительные репетиции, сначала у нас дома, когда папаша уходил на работу, а я прогуливал в школе, а затем на автобусе номер 86, с гитарами и усилителями мимо грузовиков с фруктами вниз по крутой лестнице в темноту.
Открываются тяжелые двери, и мы проходим в плохо освещенный подвал с темными сводами, проходим мимо уборщиц, выпиваем кока-колу и направляемся к сцене через стулья, которые стоят лицом к Мекке (или к Макке, я плохо помню). Подключаем усилители, настраиваемся, затем потихоньку начинаем проигрывать номера. Чтобы все такты и гармонии были в совершенстве, наш маленький магнитофон помогает находить ошибки при воспроизведении. (Как забавно слушать через 20 лет записи «Битлз»!)
Затем мы отправляемся в кабачок вниз по улице, чтобы выпить стаканчик сока и подзакусить перед ночным выступлением.
Костюмы из черной кожи отсвечивают и надуваются на ветру, битлы как один выходят из кабачка и идут по мощеной улице мимо толпы поклонников. Время от времени раздается девичий вопль: «Это они!»
Теперь о перевоплощении. То, что днем было холодным, пропахшим фруктами подвалом, превращалось в пышущую жаром доменной печи преисподнюю. Дверь открывается, и раздаются звуки старого доброго рок-н-ролла. Затем бешеный проход через всю аудиторию, девицы рвутся к битлам, идущим впереди меня. И вот «Битлз», толпа родственников и ассистентов приближаются к раздевалке. После 3—4 ударов дверь в пещеру Аладдина распахивается. Этот подвальчик состоит из маленького кирпичного погреба, скамейки и деревянных стульев вдоль стен, одежда на вешалках, и Боб Вуллер со своим микрофоном.
Его проигрыватель — часть его самого. Он сидит вместе с ним в правом углу рядом с аркой, ведущей на сцену. Я сажусь рядом с ним, делаю несколько пробных снимков и иду за кока-колой. Во время моего отсутствия «Битлз» приходят от разминки к мощному могучему рок-н-роллу, от которого волосы встают на затылке дыбом. Все как будто затаили дыхание, воздуха как будто нет, но вот все вздохнули, и уже пот капает с потолка, с носа, с души.
Взяв в руку холодную кока-колу, я пробираюсь к дверце раздевалки и стучу сначала в дверь. Нет ответа: все смотрят на «Битлз». В конце концов ты сдаешься, встаешь на цыпочки и сам смотришь свой любимый номер — на своих парней!
Я в основном смотрю на Леннона. Он похож на загнанного в клетку зверя, а на жука совсем не похож. Не то, что у меня было что-то против брата, но все же он брат которой ковыряется в носу и подолгу просиживает в туалете, где играет на гитаре или читает какую-нибудь порнуху. Леннон стоит, широко расставив ноги, бросая всем вызов своим видом: ну-ка попробуй подойди и ударь меня! Его движения странные, остры как бритва. И дикие монгольские глаза!
Пол зажигает девочек, а также несколько мальчиков своей песней «Till There Was You». Среди всех этих рок-н-ролльных это очень необычная и мелодичная песня с ориентировкой «на папашу». И дальше он потрясает более, чем средним исполнением песни «Long Tall Sally».
Когда все это заканчивается и волшебная дверь открывается на улицу и захлопывается за мной, раздаются, крики типа: «Кока-кола теплая!» (обычно это Джордж). Сняв с себя мокрые от пота майки и кожаные куртки, обтершись полотенцами, битлы переодеваются в джинсы и черные рубашки с короткими рукавами. Затем вся группа пробирается сквозь ораву девушек, и мы отправляемся утолять жажду.
Эта процедура продолжается до бесконечности, пока мы не посетим все кабачки. На рассвете Пол и я разминаем усталые ноги, выходим из своей пещеры, но умудренные опытом и, конечно, более счастливые направляемся к остановке автобуса номер 86. Останавливаемся у витрин магазинов с узконосыми модными туфлями или же садимся на почтовые ящики. Нас обдувает свежим ветром реки Мерси, и мы ждем прибытия первого автобуса, который бы отвез нас домой...
По совету тети Джин я поступил на новую работу после того, как продажа библий мне наскучила. Я устроился помощником парикмахера и зарабатывал 1 фунт 10 пенсов в неделю — это, конечно, мизер (Пол зарабатывал 7 фунтов, работая в фирме «Masse & Coggins»).
Из окна парикмахерской мне был виден новый магазин Брайана Эпштейна — «NEMS», где продавали диски. И поскольку Эпштейн заключил договор с моим братом и с «Битлз», мне всегда было интересно наблюдать, как процветала торговля. Кроме того; моя новая работа была рядом с «Каверной».
Как-то раз Селия, моя первая любовь, дала мне послушать пластинку с записями неизвестного тогда Боба Дилана. Я ответил тогда: «Народная дребедень». Но в конце концов эти песни мне стали нравиться, и я попросил диск домой. Пол нечаянно услышал его и сказал: «Что за чушь?» Я ему ответил, что то же самое говорил, когда впервые слушал, но она и тебе понравится. Но Пола я тогда так и не убедил. Он только и говорил, что эти песни Боба Дилана — лажа.
Как-то меня и папашу пригласили в Париж, где «Битлз» три недели играли в «Олимпии». В это же время их первая действительно популярная вещь в США стала и здесь медленно, но верно подниматься по ступенькам популярности.
После того, как мы получили державшийся в секрете номер отеля, где жили парни, я и папаша прошли по душным коридорам «George V Hotel» и остановились у дверей. Пол открыл и впустил нас в комнату. Из всех громкоговорителей на полную мощь звучал диск Боба Дилана. «Но ты же говорил, что это народная дребедень!» — воскликнул я, довольный тем, что поймал Пола на месте преступления. «А это Джон включил», - соврал, не моргнув глазом, Пол. Вечером Брайан сводил нас в шикарный клуб, все стены которого были расписаны сюрреалистическими рисунками. Я здесь в первый и последний раз пробовал мороженое с горячим шоколадом.
Пол отметил свой 21-й день рождения, а в августе «Битлз» выдали еще одну вещь, которая опять стала номер» 1 — «She Loves You». Они исполнили ее в лондонском зале «Palladium» и в октябре песню передавали все радиостанции. Когда они вернулись из Швеции, в лондонском аэропорту их ждала толпа. В ноябре они устроили турне и выпустили «гигант» «With the Beatles», а в декабре на него было получено рекордное количество предварительных заявок — 200 тысяч (а это еще было перед первым турне в США). В конкурсе, устроенном «New Musical Express», их назвали первой группой мира. Элвис передвинулся на второе место (я предупреждал тебя, Элвис!), а в декабре из первых 21 самых популярных вещей 7 были битловскими. Самые горячие 4 песни вышли в ведущую национальную телепрограмму «Joke Box Jury» («Жюри музыкального ящика»). Никто не мог такое предвидеть, даже сами парни. Но разве можно было не гордиться этим! И в каком невыносимом положении я оказался, вам этого не понять! Битломаиия — это клево и фантастично, описаться можно, но какого черта я этим занимаюсь! Брат битла Пола Маккартни! Звучит прямо, как супруг дочери королевы. И тогда я переменил имя на Mike McGear (Майк Макгир) и стал выдавать себя за шотландца.
Папаша, услыхав «She Loves You», сделал заключение, что местный акцент Пола был слишком грубым. Когда он услышал жесткий американский акцент в припеве «Yeah, yeah, yeah...», это стало для него последней каплей. «С таким дурным акцентом ты далеко не уедешь! Почему бы тебе не петь yes, yes, yes...» — начал он приставать к Полу.
Еще одно воспоминание: автомобили битлов. Как-то раз я пришел домой к Джорджу и Патти. Джордж решил меня покатать на своем суперскоростном автомобиле марки «Ferrari» (13 скоростей). Когда мы обогнали бессчетное количество «фордов», машина с визгом остановилась, да так, что я чуть не вылетел в стекло! Потом я оказался в гостях у Джона. Он показал мне свою самую невероятную машину в мире: ослепительно белый когда-то «Rolls-Royce», разукрашенный фантастическими цветами и знаками зодиака в желтых, красных и оранжевых тонах. Джон пояснил, что один цыган-художник прокрался в гараж ночью и размалевал весь автомобиль. «Что ты думаешь об этом, Майк?» — спросил меня весело Джон. Сказать было нечего... «Это фантастично!» — выдавил я из себя. «Она дорого мне обошлась» (я полагаю, он имел в виду мазню). Когда автомобиль был показан газетчикам, мистер Фалон (изготовитель машины) сообщил, что это была блестящая идея мистера Леннона, что чертеж был его, что он такой приятный человек и т. д.
Как-то раз я приехал в Лондон и встретился с Джоном и Полом. Встреча состоялась в Сохо на просмотре фильма «Magical Mystery Tour». Пока битлы и я смотрели фильм, к нам присоединился Дик Джеймс (открывший Элтона Джона) и сообщил новость — Барбара Стрейзанд готовит свой новый альбом и хочет исполнить кое-что из битловского репертуара. Насколько я знал, такая честь самой популярной артистки осчастливила бы всякого... но только не битлов. Надо же, ОНА ПРОСИЛА ИХ! Дик спросил: «Не могли бы вы написать пару песен для нее?» Пол и Джон молча посмотрели на него. Молчание наконец нарушил Джон — «Пошел ты...» Бр-р-р-р...
Во время съемок последнего фильма «Битлз» — «Let it be» я зашел в контору фирмы «Apple», намереваясь продемонстрировать свое новое кожаное пальто. Съемки были в разгаре. Я начал играть (конечно, при закрытой крышке) на пианино, подражая при этом Билли Престону. Зашел Пол и, увидев меня, закричал: «О, кого я вижу, Майк Макгир!» Братец у меня вообще «с приветом». Он носил тогда бороду и почти не мыл волосы. Это он называл «периодом возврата к корням».

Подготовили:
Ирина ДЕМКИНА,
Станислава ЗЕЕГОФЕР,
Александр МУХИН